Сатана-18
Шрифт:
Михаил, Глаша и Катя, их маленькая дочь, проживали в городе Ужур. Ужур был городком с населением 30,000 человек на Транссибирской железной дороге, соединяющей европейскую часть России с Дальним Востоком. Это было так далеко от всего, что центральноазиатское государство Монголия, символ затерянности, изолированности и отчуждения, лежало лишь в нескольких сотнях километров к юго-востоку от них. Ландшафт Ужура был живописен. Густые хвойные леса покрывали ряды холмов. Комары кружили над мутно-зелеными водами коварных болот. Ручьи и реки, кишащие рыбой протекали через непролазные лесные заросли. Поверхности озер рябили крыльями бесчисленные стаи пернатых. По зачарованным чащам бродила непуганная охотниками дичь. Земляника созревала на лесных опушках. Малиновые кусты росли в оврагах. Среди травы краснела клюква. Только ленивый или неумелый не мог найти здесь пропитание. Михаил никогда не любил городской жизни, поэтому не жалел, что оказался вдали от суеты и бензиновой вони. Вскоре после увольнения он быстро приспособился к перемене и стал умелым охотником. Его сноровка обеспечивала его семью олениной и медвежатиной, а полученные шкуры он отправлял в Москву своим друзьям в подарок. Глаша, миниатюрная женщина лет тридцати со спокойным, но твердым характером, не любила вылазки Михаила в тайгу. Она волновалась. Тяжело вздыхая, она выглядывала из окна их квартиры на втором этаже. Кошмары пугали ее. Ей виделся ее дорогой муж, пробирающийся по тайге с двустволкой наперевес. Он целится в агрессивного, кровожадного зверя, который того гляди ее Михаила сожрет. Такое она никогда не переживет! Ожидание было изматывающим и утомительным. Утирая слезы, бедняжка коротала время, штопая мужнино белье.
Супруги проживали в замшелом деревянном строении с тремя другими семьями, но им никогда не было тесно в их дружном веселом сообществе. Соседи помогали друг другу и сызмальства кликали один другого по именам. Зная ее печаль и заботу, и остальные домохозяйки частенько посматривали на щербатую асфальтовую дорогу, тянувшуюся вдоль ряда бревенчатых домов, покосившихся оград и вечнозеленых стареющих сосен. Добрые души очень желали услужить своей товарке и готовы были сразу ее предупредить о появлении ее супруга. Михаил часто охотился со своими приятелями, как и он бывшими офицерами из того же ракетного бункера, где он некогда служил. Надолго его ватага уходила в тайгу. Проходила неделя или две, но от них не поступало никаких известей. Но внезапный звук сердечного смеха, донесшийся издалека топот изношенных сапог, восхищенные крики дворовых мальчишек сигнализировали об их возвращении, говоря исстрадавшейся Глаше, что удача и смелость не подвели охотников и что никто из них не был ни покалечен, ни ранен и ни контужен — на этот раз. Группа из трех-четырех загорелых, обветренных мужчин с щетиной на щеках, в разорванной одежде с победными восклицаниями вваливалась через парадную дверь. Глаза их торжествующе сверкали, когда они выгружали груды медвежьих и оленьих стейков на кухнонный стол, а затем жарили добычу на гриле. Вскоре начинался пир, иногда длившийся неделями, с цыганской музыкой, звоном бубнов, веселым пением под гитару и водкой, струящейся быстро и легко в бездонные глотки выпивох. Глаша, инженер-электронщик по профессии, не возражала против этих диких пьянок. Они с Михаилом всегда устраивали гульбища и попойки, даже в те давние времена, когда она со своим супругом работала на близлежащем военном объекте. Глаша была наделена целым спектром талантов. Она умела вязать свитера, готовить борщ, держать своего мужа страстно в нее влюбленным — и запустить баллистическую ракету (!). Последнему навыку Глаша научилась на военном полигоне, испытывая множество межконтинентальных ракет; но это знание не имело никакой ценности в новом изменившемся мире. К счастью oна умела ладить со всеми, имела много друзей и после развала Советского Союза, оставшись не у дел, занялась починкой и техническим обслуживанием несложного электрооборудования и электроники. Она ремонтировала вычислительные устройства и подобное оборудование в продуктовых магазинах, универмагах, на небольших фабриках и в банках. Это был непостоянный заработок, но он являлся подспорьем скудному доходу семьи, которого хватало только на то, чтобы не протянуть ноги, а иногда на покупку некоторых бытовых предметов первой необходимости. То длилось до тех пор пока Михаил не начал приносить в дом неизвестно откуда полученные деньги. Глаша очень хотела узнать, откуда свалилось такое счастье, но боялась неловким вопросом разрушить иллюзию волшебства. Kак бы они снова не обеднели. Она шептала молитвы и украдкой крестилась. Терпение, бережливость и супружеская верность были главными добродетелями этой незаурядной женщины и ей приходилось практиковать свои драгоценные качества много раз. Она была неприхотлива и вынослива и примирилась с суровыми буднями офицерской жены, даже после того как оба они превратились в безработных. Ни разу не побыв ни в Москве и тем более за границей, она ничего, кроме Ужура не знала, а до Красноярска, ближайшего крупного города, был целый день пути. Однако своим женским очарованием, прилежным трудом и крепкой хозяйственной хваткой она делала семейную жизнь милой и приятной, возможно компенсируя тот факт, что никогда не видела Большого мира. Беспорядочный образ жизни, состоящий из пиров, чередующихся с длительными периодами, близкими к голоду, никогда не рассеивал ее состояния блаженства. Она обожала свою маленькую, скромную семью.
«Но иные люди хуже комаров и пиявок», ворчала Глаша, разбуженная на рассвете того рокового дня, когда настойчивый посетитель бецеремонно топал ногами и упорно звонил в их входную дверь. Яссим прибыл в то утро, когда Михаил и Глаша лежали в постели, отсыпаясь после недельного празднования успешной охоты. Груды грязной посуды, пустые водочные бутылки, мусор на полу, сдвинутая и опрокинутая мебель, сальные пятна на заляпанном ковре и табачный дым, плавающий под потолком, — все это свидетельствовало о бесшабашной и залихвастской минувшей неделе. Звонки и стуки не утихали, посетитель стонал, кряхтел и coпел на крыльце, пока Глаша, страдающая от головной боли и превозмогающая жажду и мучительную сухость во рту, не встала и отперла ему дверь. «Могу ли я увидеть Михаила Белова?» посланник главного террориста планеты просунул свою голову вперед. Его острые глазки заглядывали через плечо хозяйки, исследуя каждую часть интерьера квартиры, хотя у него не было причин подозревать ничего плохого — просто обычная предосторожность бывалого убийцы. «Кто там?» в тот момент вскричал ее муж. В ответ, распахнув широкую пасть, приезжий заорал через голову Глаши, «Миша, это я, Ясим!» Тот клич произвел эффект удара электрическим током. Натягивая на ходу широкие военные штаны, Михаил бросился в тесную прихожую и сжал гостя в своих мускулистых объятиях. «Заходи, друг, заходи,» приговаривал
Глава вторая
Глаша была в ужасном настроении. На дворе бушевала непогода, с серого неба струился сумеречный свет, от ударов ветра немного поскрипывали деревянные стены и дребезжали в рамах оконные стекла. От неприятностей у бедняжки начинала болеть голова. Она рывком встала с дивана, поймала хлопающую форточку и с трудом закрыла ее. В комнате стало тише. Снова Глаша предалась к своим горестным мыслям. Когда катастрофа началась? Ее постоянное блаженство рушилось; ее оболочка безопасности трескалась, тревога охватывала ее. Неожиданный визит незнакомца с горящими глазами оставил неприятный след. В ее жизни произошло что-то важное, но она не могла понять, что именно и почему. Неужели ее будущее уже не так безопасно, как она полагала всегда? Беспечное поведение Михаила изменилось сразу после ухода Яссима. Как только за гостем затворилась дверь, ее муж стал очень осторожен и взвешивал каждое слово к ней. Идеальным шепотом он долго общался по телефону, следя за тем, чтобы Глаша ничего не услышала из его разговора. Когда она посмела выразить разочарование тем, что он отказывается объяснить ей, с кем он секретничал, то он только фыркнул, мрачно улыбнулся и стиснул зубы. Глаша больше не спрашивала. Что-то важное происходило в их семье и она чувствовала, как это опасно и грандиозно. В тот же день после захода солнца Михаил ушел, не сказав ей ничего, кроме неопределенного, «Все будет в порядке. Я скоро вернусь». Его поцелуй был коротким и холодным, как прикосновение льда. Еще он сказал, что все будет хорошо, что они навсегда уедут из Сибири, и добавил несколько фраз о своем патриотическом долге перед великой родиной. Прошло шесть дней, но он не вернулся. Не зная, жив ли он или мертв, Глаша спрашивала себя, увидит ли она мужа когда-нибудь? Одинокая женщина тосковала. Все ее планы и мечты о будущем были связаны с Михаилом. Без колебаний oна пошла бы за ним куда угодно, лишь бы он держал ее руку в своей и с ней рядом была бы их маленькая дочь. Терять ей, в общем-то, было нечего. Ей никогда не нравился Ужур, невзрачный городок, где она родилась и выросла. Ветры неустанно гнали пыль по широким, немощеным и ухабистым улицам. Мрачные облака заполоняли серые небеса. Как ряды могильных надгробий, длинные ряды замшелых изб вытянулись на широкой плоской равнине. Их черные окна на облезших фасадах с горьким упреком глазели на прохожих, заставляя горемык спотыкаться и падать. Все обитатели Ужура знали о сотнях смертоносных ракет с ядерными боеголовками, спрятанных где-то в зеленых дебрях тайги в десяти-двадцати километрах от городка, но никто не осмеливался об этом упомянуть. То была мрачная государственная тайна, за разглашение которой полагалась смерть. «Как только твой папа вернется из поездки, мы отсюда переезжаем,» вечером накануне с отчаянием Глаша сказала своей дочери, укладывая ее спать. Катя с любовью взглянула на мать, увидела на ее лице выражение, которое она, в силу своего маленького возраста и незрелости, еще не знала, как истолковать, кроме того, что по маминым щекам текут обильные слезы. Затем прошла еще одна тоскливая ночь, за ней потянулся не менее унылый день. Глаша тряхнула головой, очнулась от грез и включила телевизор. Невидящими глазами уставилась она на экран, не замечая того, что видела. Через час хозяйка не выдержала, поднялась и подошла к окну. Во дворе под березой Катя бегала и прыгала с соседскими детьми. Но внезапно улыбка радости и облегчения озарила глаза страдалицы. Oна услышала на крыльце знакомые шаги и звук открывающейся двери. Со вздохом облегчения Глаша побежала в прихожую. Ее бесценный муж, широко улыбаясь, стоял посередине крошечного пространства, его чемодан валялся на полу, его руки были вытянуты навстречу ей. Он шагнул вперед и обнял ее, его пальцы запутались в ее мягких волосах. Ее сердце бешено колотилось, и она крепко сжала его в своих объятиях. «Все ли у вас в порядке?» спросил Михаил, прежде чем поцеловать ее в губы. Невыразимое обаяние его сердечного голоса мгновенно изменило настроение Глаши. Она весело рассмеялась и прижалась к нему. «У нас все хорошо? Как у тебя?» Михаил вынул из кармана и протянул ей две изящные, затейливые коробочки. «Это тебе духи и конфеты, а для Кати в чемодане припасена игрушка», молвил он, расстегивая свое пальто. Глаша развернула упаковку. «Какая прелесть! В Ужуре такого не достать», ворковала она. «Слишком изысканно!» «Верно. Я купил их в Москве». «Ты был в Москве?» Михаил тревожно оглянулся, как будто другие могли за ним наблюдать. «Не говори слишком громко. Никому не рассказывай, но с этого момента наша жизнь стала другой». Он понизил голос. «Садись, я расскажу тебе о том, что происходит.» Колени Глаши задрожали и она побледнела, как полотно. Не чуя под собой ног, она опустилась на диван. Муж сел рядом с ней и положил руку ей на плечо. «Ты помнишь того человека, который приходил к нам неделю назад и напугал тебя до безумия? Человека, обмотанного поясами набитыми деньгами?» Глаша кивнула. «Яссим знает меня с давних времен. Ему нужна моя помощь. Он хочет добыть из тайги кусочек радиоактивного мусора. Именно с этой целью он приехал издалека с пятью друзьями. Сейчас они где-то в городе и приходят к нам завтра утром. У меня есть разрешение нашего правительства помогать им. Вот за этим я и ездил в Москву. Все складывается удачно. Правительство даст мне премию, когда все это закончится. Мы сможем уехать отсюда и жить прекрасной жизнью». Михаил замолчал, ожидая, что его верная подруга скажет что-нибудь одобрительное и позитивное. Ho бедная Глаша пришла в смятение. Она не была лишена проницательности. Ей показалось, что слова мужа — «разрешение нашего правительства» — слишком легко и поспешно слетевшие с его уст, напоминали банальную ложь. Да, конечно, Михаил привез деньги, иначе он не выглядел бы таким счастливым и самоуверенным. Но откуда пришло это богатство? Последовала долгая пауза, в комнате становилось темнее, молодые соседи наверху распевали под гармошку что-то лирическое и она почувствовала нежное прикосновение его руки. Ее сердце забилось быстрее, но она поборола желание обнять его. Вместо этого она резко дернулась и произнесла тонким упрямым голосом, «Мне это не нравится, Миша. Это неправильный способ зарабатывать на жизнь!» Из ее груди вырвалось короткое рыдание. «О чем ты говоришь?» прокричала она. «Радиоактивный мусор? Конечно, это не мусор!» Михаил покачал головой. «Ты права, но слишком поздно, что-либо изменить. Игра началась. Если они узнает о наших сомнениях, то нас убьют». В ужасе Глаша схватилась за голову и потерла виски. Глаза ее закрылись и на мгновение сознание оставило ее. Не замечая происходящего, Михаил смотрел через окно на тусклые городские огни. Комнату наполняла гнетущая тишина, похожая на затишье перед бурей. «Яссим приходит завтра,» шепотом напомнил Михаил. «Мне следует подготовиться.» «Что ты должен сделать?» «Ничего особенного. Тебе и Кате не обязательно находиться здесь. Я обо всём позабочусь». Он принес из прихожей большую тяжелую сумку, которую привез с собой и спрятал ее в одном из стенных шкафов. Обернувшись, он объяснил, «Это специальное оборудование, которым правительство снабдило меня, чтобы отслеживать Яссима и его заговорщиков. Я обязан докладывать об их действиях в Москву. Ни к чему не прикасайся. Приборы хрупкие и деликатные. Легко сбить настройку». Она отвернула свое лицо от него и тихо начала плакать. Он подошел к ней и сел рядом. Его лицо было скрыто в тени, руки скрещены на груди, его бедро касалось ее бедра. Почувствовав, как Глаша дрожит, Михаил обнял ее. Минуты тянулись одна за другой, они молча сидели бок о бок, слушая голоса ночи: резкий грохот проехавшего грузовика, споры соседей из-за надоедливой кошки, треск моторов мотоциклов и шарканье ног запоздалых пешеходов под окном. «Что ты делал в Москве?» почти прошептала она. «Извини, что не мог рассказать тебе раньше, но теперь могу», Михаил улыбнулся, покрепче обнял свою верную жену и нежно поцеловал ее в губы. «Я побывал в Большом доме на Лубянке. Там со мною долго беседовали». Глаша даже подскочила на месте. «Что угодно, но только не то это!» она глубоко нахмурилась, отстранилась от мужа и губы ее сжались в тонкую упрямую линию. «КГБ!» воскликнула она, всплехнула руками и неодобрительно покачала головой. Михаил натянуто рассмеялся. «Не надо волноваться! КГБ больше нет! Его давно переименовали.» Он сделал паузу. «Правда некоторые чудаки до сих пор называют его так. Теперь же это Федеральная служба безопасности — славное мощное учреждение, защищающее нашу родину от внутренних и внешних врагов. Там служат люди высокого долга, все как один беззаветно преданные отечеству». В знак высокой оценки Михаил назидательно поднял указательный палец вверх и покачал головой. «Меня принимал генерал ФСБ, который будет работать со мной.» Михаил гордо улыбнулся. «Он очень хороший человек. Я его давно знаю. Я всегда привожу ему и его друзьям медвежьи шкуры. Мои трофеи им очень нравятся и они всегда просят больше». Он ухмыльнулся и потер руки. «Я рассказал им все, что знаю о Яссиме и о его планах. Все начистоту, как оно есть! Начальство поблагодарило меня, дало инструкции, помощников и оборудование! Я перехитрю Аль-Каиду!» Услышав слово «Аль-Каида», Глаша ахнула и прижала руку ко рту. Она вспомнила те ужасные вещи, которые Аль-Каида творила с людьми; гораздо худшие, чем отечественная террористическая организация известная миру как КГБ/ФСБ. «Это безумие», после короткого размышления изрекла она. «Кто осмелился вам позволить работать с бандитами? Вы ведь собираетесь вывозить ядерное оружие из страны? Сумаcшествие!» Глаша содрогнулась и пронзила его следующим вопросом, «Ты сейчас работаешь в ФСБ? Ты понимаешь, что берешь на себя огромный риск и если погибнешь, то мы о тебе никогда не услышим!» Голос ее повысился до крика, почти до истерики, а в глазах отразились ужас и злость. «Политика, дорогая Глашенька, высшая политика,» Михаил старался казаться спокойным, но волнение его было заметным. Его выдавали дрожащие руки и побледневшее лицо. «Мы, простые смертные, не осознаём тонкостей государственной политики. У властей есть информация, которая нам, сермяжным, недоступна. Начальство всегда лучше знает.» «А кто твое новое командование?» несколько успокаиваясь, спросила Глаша. «Ты ведь уволен из армии. Мы оба безработные более семи лет.» «Точнее мы отправлены в запас,» поправил ее Михаил, «то есть уволены, но не совсем. Служить родине это мой почетный долг и священная обязанность.» Он вытянулся, приложил ладонь к виску и по-военному отсалютовал. «Больше я ничего не могу сказать, но все это касается и тебя.» Застывшая от удивления Глаша вытаращилась на него. «Ничего, дорогая, обойдется,» задушевным голосом молвил он. Он нежно улыбнулся и взял ее тонкие деликатные пальцы в свои загрубелые руки. Потом посмотрел ей прямо в глаза, «Можем ли мы рассчитывать на тебя?» «Мы!» это короткое слово пронзило ее насквозь. «Кто это «мы»?! Какая зловещая сила стоит за тобой?» терялась в догадках она. Губы ее задрожали, глаза расширились, лютый холод прокрался в ее израненное сердце. Глаша затаила дыхание, раздумывая, не будут ли ее слова слишком оскорбительными. «Но ты предашь Яссима после всех тех денег, которые он тебе обещал. И он узнает! Он убьет тебя!» Михаил посмотрел на нее, глубоко вздохнул, но ничего не сказал. Наступила долгое молчание. Затем, глядя в пол, она медленно произнесла «да». Это было такое тихое «да», что он едва услышал. «Ты можешь рассчитывать на меня,» прошептала она.
Появление Яссима и его команды произвело в Ужуре всеобщий переполох. Решительная поступь боевиков Осамы бин Ладена повергала в прах любое препятствие, сметала напрочь встречных и поперечных и означилась на сонной городской улочке, как событие планетарного масштаба. В утренней тишине Михаил и Глаша услышали издалека доносившиеся тяжелые шаги. Они неумолимо приближались. У ворот залаяла собака, зашипела соседская кошка и наконец в коридоре чья-то сильная нога нещадно пнула жестяное ведро. Нескольких мужчин, громко сопя и скрипя половицами, резко остановились у двери их квартиры. Звонок прозвенел пронзительно и нагло, закладывая уши и требуя всеобщего внимания. Но Михаил был начеку. Глаша тихонько выскользнула из дома через заднюю дверь и побежала к своим родителям, где с прошлой ночи гостила их дочь. Проводив ее взглядом из окна, Михаил подошел к чулану, еще раз проверил, работает ли его шпионская аппаратура и затем открыл дверь. «Ассалам алейкум». Его приветствовали двое мужчин в черных одеждах. Угрюмая фигура иx предводителя маячила позади. «Ва алейкум ас-салям», ответил Михаил, поклонившись в знак приветствия. «Пожалуйста, входите.» Они вошли и сгрудились посреди комнаты. То был Яссим и парочка среднеазиатских молодцов, одинаково одетые во что-то длинное и неуклюжее. От них на версту разило неуместной чужеземщиной. Однако чужаки сделали честную попытку не выглядеть приезжими азиатами и слиться с окружающими русскими. Они посетили местную парикмахерскую. На их щеках отпечатались синеватые тени недавно сбритых бород и усов. Но за нелепыми внешностями скрывались незаурядные натуры. Их умные черные глаза светились решимостью и проницательностью. Молча и внимательно они рассматривали скромное убранство комнаты. Помаленьку oни изучали непонятную северную страну. «Это Анвар и это Зульфикар, наши два льва пустыни», с почтением представил их Яссим. Михаил крепко пожал руки каждому льву и открыл кухонный шкаф. Оттуда он достал четыре стопки и бутылку водки. Михаил прекрасно знал, что мусульманам религия запрещает употребление алкоголя, но он разыгрывал роль гостеприимного хозяина — его дело было предложить, а гостям — отказаться. «Нет,» запротестовал Яссим. «Никакой водки». Он взглянул на своих спутников. От отвращения Анвар и Зульфикар закатили глаза и сморщили носы. «Я же тебе говорил,» скривился Яссим. «Хорошие мусульмане не хотят видеть водку.» Однако на лице предводителя отразилось некоторое сожаление. Его взгляд был прикован к густой прозрачной жидкости в поллитровой бутылке. Он проглотил слюну, но потом, вспомнив о задании, выпалил заветный вопрос, «Итак, что следует дальше? Продаете?» Михаил не колебался. В этот раз он знал ответ. «Шесть миллионов долларов США», отрезал он с бесстрастным лицом. Яссим протестующе хмыкнул и поднял глаза к небу, скрытому от него низким фанерным потолком, однакo львы были равнодушны. Их пустые глаза были прикованы к фотографии улыбающейся светловолосой женщины на стене — старой фотографии Глаши. Как позже обнаружил Михаил, львы могли изъясняться только на урду и пуштун, поэтому на русской земле они были глухи и немы. Яссим задумчиво поскреб свою щеку. «Мы могли бы дать вам эту сумму лишь в том случае, если вы отправите не одну, а три боеголовки в Пакистан». Михаил засомневался. Он медленно покачал головой, тем временем уставившись на ботинки одного из гостей. Подошвы его обуви были необычайно толстыми. «Как этот лев пустыни сумел пройти контрольно-пропускной пункт при посадке в аэропорту? Ослепли они там, что-ли? Сюрпризы, сюрпризы». Глаза Михаила округлились и брови взлетели вверх, но скоро он придал своему лицу подобающее выражение и вернулся к переговорам. «Мы говорили только об одном изделии. Даже одну ракету взломать и разобрать трудно, а вы просите три! Это невозможно!» Наклонившись и приняв отсутствующий вид, он начал убирать со стола. Стопки вернулись в шкаф, а водка — в морозилку. Яссим и свита скучала и глазела по сторонам. Тем временем, случайная муха кружила по комнате. Раздражая Анвара, она приземлился ему на нос и принялась чистить свои лапки и крылышки. Анвар ударил себя по лицу, но промахнулся. Испуганная муха взлетела и возобновила свой надоедливый полет. В поисках спасения насекомое продолжало жужжать и метаться под потолком. Присутствующие безучастно глядели на нее. «Все в порядке,» слегка хлопнув себя по лбу, Яссим нарушил молчание. «Я дам вам один миллион долларов за одну боеголовку и пять миллионов после ее доставки в Пакистан». «Доставки в Пакистан?» Михаил был ошеломлен. «Зачем в Пакистан?» «Наши инженеры проверят, что материал представляет собой плутоний оружейного качества и ни каким образом не испорчен и готов для использования в наших мирных целях». «Что еще может быть в боеголовке? Бочонок йогурта? Михаил захохотал. «Почему вы платите миллион долларов вперед, если не уверены в качестве?»» Это мой выбор. Я доверяю вам.» «Хорошо.» Михаил напустил на себя серьезный вид, сморщил лоб и нахмурил брови. «Куда в Пакистане мне нужно ехать? Весь путь на север, в горный район?» «Не так далеко. Даже не надо сходить на берег. С пирса в Карачи вы увидете красивую страну, во всяком случае издалека на горизонте, а сразу после проверки получите ваши пять миллионов и можете возвращаться домой». Михаил достал с полки стакан и наполнил его водой. Предстояло принять трудное решение и каждая секунда размышлений была драгоценна. Он медленно выпил содержимое и осторожно опустил емкость на стол. Мысли возникали сами собой и выстраивались в ряд. «Я согласен. Мне нравится путешествовать,» с энтузиазмом произнес он и крепко потер свои ладони. «Имейте ввиду, что принимаю только наличные и стодолларовыми купюрами. Также билет туда и обратно за ваш счет.» «Мы с удовольствием выполним все ваши условия», ответил Яссим, но выражение его лица говорило: «Этот русский наивен, как ребенок». «Оплата будет доставлен вам прямо из банка,» продолжил он, «сразу по прибытии в Карачи, в долларах или в другой валюте по вашему выбору. Это традиция нашей фирмы». В своих мечтах Яссим уже слышал шелест крыльев богини победы. Все складывалось превосходно. Со своей стороны Михаил издал притворный вопль восторга и заметив удивленные взгляды гостей, изобразил смущение. Он принялся вытирать лицо салфеткой, пытаясь скрыть свои чувства. «Какой наивный глупец!» ему казалось, что так банда думает о нем. «Держу пари, они меня презирают за то, что я так легковерен». Закончив процедуру, он бросил скомканную салфетку в мусор и приготовился к дальнейшей дискуссии в том же стиле. «Известно ли вам нынешнее состояние плутония в боеголовке?» спросил Яссим, игнорируя поведение Михаила. «Конечно!» легким взмахом руки тoт отмел все сомнения собеседника. «Это плутоний-239. Период полураспада составляет 2400 лет. Двадцать лет для этого изотопа — ничто». «Будем надеяться», сделав короткую паузу, примирительно сказал Яссим. «Объясните, когда мы получим боеголовку и каким образом вы планируете доставить нам свой товар?» Он пристально взглянул на Михаила. Маслянистые черные глаза предводителя приобрели красноватый оттенок. «Как только получу деньги», не задумываясь ответил офицер. «Я не принимаю денежные переводы или персональные чеки», пошутил он. «Оплата только наличными». «В чем дело? Вы уже видели деньги.» «Мне нужно их пересчитать,» Михаил едва мог сдерживать свой громкий смех. «За этими парнями следят со всех сторон!» С тяжелым хрипом Яссим стащил с себя пальто, расстегнул рубашку и высыпал на стол содержимое поясов с деньгами. «Вы собираетесь положить их на свой счет в сберкассе?» хрипло выдохнул посланник, разглядывая доставленное им сокровище. Уродливая смесь жадности и гордости исказила его лицо. У Яссима были все основания быть довольным собой. Еще бы! Преодолев множество препятствий, он выполнил поручение шейха! «Положить твой миллион в районную сберкассу? Ни в коем случае!» Михаил разыгрывал простака. «Сначала мне нужно отмыть эти банкноты, а затем небольшими порциями перевести полученную сумму в надежный швейцарский банк. Они умеют хранить секреты!» Он прошел на кухню. «Какая удача!» открывая стеклянную дверь, пояснил Михаил. «Моя жена ремонтирует электронику для местного банка. Обычно она работает на производстве, но иногда привозит домой то, что не успела сделать в дневное время. Вот так здесь оказался этот счетный аппарат. Счастливая случайность! Как будто она заранее знала, что машинка понадобится». Яссим был впечатлен. «У вашей супруги есть дар предвидения».
На мелководье торчало несколько обросших мхом гранитных валунов. Солнце сверкало в хрустальных струях, в которых резвились и грелись стайки рыб. Перепрыгивая с камня на камень, Михаил перебрался на другой берег. Он оглянулся. Здесь было сумрачно и сыро. Глухая таежная чаща, занятая своей жизнью, не замечала присутствия человека. Маленький олень с обиженной мордой осторожно пробирался сквозь кусты ольшаника. Его мех был коричневым, а на боку зиял заживший шрам. Между елок мелькал рыжий хвост лисицы, гоняющейся за проворным зайцем. Высоко над деревьями с громким карканьем носилась стая ворон. Но Михаил не замечал ничего вокруг, занятый поисками хранилища для своего сокровища. Наконец он нашел подходящее место. Быстрым движением руки он засунул мешок в дупло сломанной сосны и наполнил его перегнившей хвоей. Вернувшись к мотоциклу, он доложил по радиопередатчику, «Товарищ генерал, говорит Михаил Белов. Я нахожусь в тайге, в пяти километрах от Ужура, к северу от Никольского шоссе. Я положил сумку в дупло дерева. Какие ваши приказания?» Он внимательно слушал ответ. На несколько мгновений воцарилось молчание. Он надеялся, что генерал записал заранее условленное «место в тайге» — на тот случай, если Михаил никогда не вернется домой. На случай, если Глаше и Кате понадобятся деньги и никто, кроме него, не сможет их найти. Но вот, наконец, он услышал ответ, «Принято к сведению. Продолжаю, как запланировано».
Глава третья
Генерал Андрей Иванович Костылев, невысокий, толстенький, лысеющий человек средних лет, закончил инструктаж Михаила и повесил трубку. Из окна своего кабинета в Москве он видел Лубянскую площадь, в центре которой стоял опустевший постамент, откуда пару лет назад разгневанные москвичи сбросили статую основателя ЧК/ГПУ/НКВД/КГБ/ФСБ тов. Феликса Дзержинского. Безразличный к переменам, густой поток транспорта обтекал площадь по кругу. «Действительно, идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой», генерал продолжал философские рассуждения. Повернувшись к посетителю, он хлопнул ладонью об стол и для убедительности повертел пальцами. «Мы ведь все это изучали в партшколе, дорогой товарищ. Неужели забыли великого Ленина?» Костылев противно усмехнулся и платочком обтер свой широкий вспотевший лоб. «Идеи являются самым мощным оружием в мире,» наставлял он, «потому что они мобилизуют людей и направляют их действия. Хорошие или плохие — в зависимости от идей, заложенных в их головах. Группы лиц, увлеченные вредоносными идеями, представляют собой опасность для общества. Таких следует нейтрализовать, противопоставляя им другие идеи. Или же, если носителей вредоносных идей удастся задержать, арестовать или физически уничтожить, такая мера будет вполне достаточной для урегулирования неприятной проблемы». «Но кто решает, какие идеи хорошие, а какие плохие для благоденствия нашей родины?» спросил Костылева его гость, начальник Управления контрразведывательного обеспечения стратегических объектов. Он был выше Костылева и шире в плечах и держался с некоторой надменностью. Он не был непосредственным начальником Костылева, но превосходил его по званию. Гость предпочел оставаться стоять на ковре посреди кабинета, засунув правую руку за борт увешанного медалями кителя — в привычной позе выдающегося деятеля истории. Его грудь выгнулась колесом, а голова была высоко поднята, напоминая Муссолини, принимающего фашистский военный парад в Риме. Внезапно почувствовав себя некомфортно, он слегка передвинулся на ногах, его глаза отразились в стеклянной дверце книжного шкафа — он любовался собою. «Идеи хороши только тогда, когда они приносят пользу всему обществу и не вредят никому,» устремив взгляд в окно, не уставал проповедовать Костылев, «или, по крайней мере, не мешают людям подчиняться правительству и властям. Бессмысленные идеи должны относиться к категории хороших идей, поскольку они отвлекают внимание населения. Мы могли бы даже назвать такие идеи весьма полезными». Довольный остротой генерал по-детски рассмеялся и, наклонившись вперед, поставил локти на стол. Блестевшие на его форме медали и ордена, тихо звякнули. Поправив разноцветную орденскую планку, он изрек, «Мир кишит идеями, а их приверженцы постоянно борются друг с другом». Он продолжал говорить и смеяться и даже захлопал в ладоши. «А потом вступаем мы и бьём по головам тех, кто одолел». Генерал пришел в полный восторг и на его губах выступили вспенившиеся слюни. «Нo нас волнуют только государственные интересы Российской Федерации и ничего больше,» раздраженно отрезал гость, «и я вижу новую угрозу для нашей страны, возникшую в Сибири». Он коротко дернул своей черной кучерявой головой, обозначая серьезность утверждения. «Не думаю, что это наша борьба», заметил Костылев. «Это сфера действия НАТО. Нам следует держаться от этой ссоры подальше,» захихикал он. «Кроме того, не считаю, что нам нужно напрягать наши ограниченные ресурсы для противодействия Аль-Каиде, угождая тем самым нашим бывшим противникам. Что нам нужно сделать сейчас, так это повысить безопасность наших ракетных объектов и лучше их охранять». «Да и нет; но здесь вы совершенно правы,» неохотно согласился его собеседник. «Мы будем участвовать в этой авантюре Аль-Каиды на ограниченной основе». Он поднял указательный палец вверх и прошептал, «Это то, чего хочет руководство». Посетитель замолчал, глядя на свое отражение в книжном шкафу, поправил волосы и сверкнул кривой улыбкой. «Кстати, какого вы мнения о Белове? Справиться ли он с ситуацией, работая с нашим местным персоналом? Или ему необходим постоянный надзор старшего офицера разведки?» Глубоко посаженные черные глаза гостя впились в генерала. Костылев, похоже, заколебался. На минуту он наклонил голову, а затем признался, «В Конторе не хватает персонала; после 1992 года лучшие кадры покинули нас и поисках высокой оплаты` перешли в частный сектор в. В настоящее время в наших рядах остались самые неуклюжие и неумелые, да и те в свободное время подрабатывают телохранителями богачей». Он достал из кармана носовой платок и, громко высморкавшись, заявил, «Семь лет назад нам очень повезло, когда нашим кадровикам удалось нанять товарища Белова в качестве смотрящего за Ужурской базой. Товарищ Белов работает за мизерную плату, но некомпетентным его назвать нельзя. Он умен, физически крепок, морально устойчив и имеет безупречный послужной список. Товарищ Белов пламенный патриот нашей родины, но ему не хватает профессиональных знаний, навыков и тренировки».
Костылев внимательно взглянул на задумчивое бледное лицо начальника Управления контрразведки. «Тем не менее, я считаю, что товарищ Белов справится с поставленной задачей.» Начальник немного подумал, ухмыльнулся и в знак согласия кивнул головой, «Начинайте, но следите за каждым его шагом. Вы несете ответственность за проведение этой операции», угрожающе добавил он и вышел из кабинета.
Вернувшись домой, Михаил обнаружил припаркованный во дворе строительный грузовик с передвижным краном. Местные номерные знаки были прикреплены к его переднему и заднему бамперам. Грузовик сверкал свежей краской и хромированной отделкой. Трое соседских мальчишек с любопытством рассматривали громоздкую машину. Их озорные глазки сверкали любопытством, стриженые головы подняты вверх, а губы раскрылись в благоговении. Самый решительный из них вытянул руку вперед, пытаясь убедиться, что шикарный автотранспорт не мираж. После подтверждения они помогли друг другу подняться на подножку и заглянуть в пустое водительское сиденье. Завидев Михаила, мальчишки спрыгнули на землю и с дробным топотом убежали. «Нашли что-нибудь полезное?!» смеясь, Михаил прокричал им вслед. По скрипучим деревянным ступеням Михаил поднялся на крыльцо и приготовился открыть входную дверь своей квартиры, нo обнаружил, что она не заперта. Он осторожно вошел и остановился, пораженный. Пять человек, скрестив ноги, сидели на полу посередине гостиной, как будто стулья и диван там отсутствовали. Они монотонно напевали сквозь сомкнутые губы, производя мистические звуки, похожие на непрерывное жужжанье. Их тусклые глаза смотрели в пустоту. Яссим находился в центре группы, раскачиваясь и урча себе под нос, его голова наклонена вперед, а руки сложены на коленях. Яссим был единственным, кто обернулся, завидев в комнате хозяина. Он не удосужился представить новоприбывших. Он встал, отряхнул колени и возбужденно спросил, «Ты готов?» «Готов сию же секунду», по-военному вытянувшись, ответил Михаил. «Мой план таков. Я привезу вас на площадку. У вас имеется четыре часа. На вас лежит ответственность отделить боеголовку и увезти ее. Это все». «Мы знаем, что делаем», веско заявил Яссим, а затем сказал что-то своей команде на языке, которого Михаил не понимал. Боевики послушно поднялись и последовали за своим лидером. Одетые в одинаковые черные одежды, они выглядели копиями друг друга. Даже их движения были похожи. Сплоченной массой группа вышла из дома и направилась к грузовику. Тот стоял на солнце и кабина его успела нагреться. Пришлось опустить стекла. Яссим занял место водителя, а Михаил рядом с ним. Боевиков поместили в кузове. Им было очень неудобно. В поисках комфорта они ерзали на жестких досках и, наконец, уселись на корточках, как куры на насесте. Но все равно поездка для них была мучительной. Они морщились на каждом ухабе и крутили ушибленными задами.
Грузовик выехал из города. Асфальтовое покрытие вскоре кончилось и по обеим сторонам понеслись возделанные поля, рощи и перелески. Белый столб взвихренной пыли тянулся за грузовиком, пока они не въехали в пределы хвойного леса. Ветер сразу утих и солнце померкло. Даже птицы не щебетали в чаще. Под мрачными зелеными кронами, закрывающими небо, путешественников охватила промозглая сырость и тишина. Воздух стал холодным и густым и окружающее нагоняло необъяснимую тоску. Так продолжалось около часа, пока они не прибыли к месту назначения. Скрипнув тормозами, грузовик остановился у запертых ворот. Прибывшие осмотрелись. Здесь было светлее, прямоугольное пространство впереди было очищено от тайги и над ним проглядывало яркое голубое небо. Однако, казалось, что они попали в мертвое царство. Кругом не было ни души. Лишь ветер шумел в вершинах деревьев, срывая желтую листву, да издалека доносилось отрывистое карканье ворон. Провисшие пряди колючей проволоки, прикрепленные к высоким столбам, огораживали территорию военного объекта. Всевозможные таблички, прибитые к столбам, строго предупреждали посетителей выключить двигатели автомобилей, остановиться в десяти метрах от шлагбаума и предъявить документы под угрозой ареста, иначе их — нарушителей — расстреляют на месте. Но выполнять категорические приказы было некому. Сторожевые вышки, блокпосты и казармы обезлюдели, угасали и гнили. Ho Михаилу все это было нипочем. Знакомый с порядком, oн громко свистнул. Вскоре между деревянными домиками появилась хромающая фигура в засаленной, поношенной одежде. Завидев визитеров, фигура махнула рукой, словно прося терпения. Когда она приблизилась, посетители рассмотрели старика с измученным, морщинистым лицом. Похоже, он был безоружен. «Здравствуй, Петрович,» сердечно приветствовал его Михаил. «Все ли хорошо? Жизнь не обижает тебя в последнее время?» «Лучше и быть не может,» прохрипел Петрович и улыбнулся, обнажив свой почти беззубый рот. Михаил предложил ему сигарету и охранник охотно закурил. Жадно затянувшись, он выдохнул табачный дым в сторону леса. «Что ты задумал?» спросил служивый, ощупывая грузовик своим цепким взглядом. «Надо войти», попросил Михаил. «У нас запланированы практические занятия по резке листового металла, поэтому несколько часов подряд мы будем сильно шуметь». «Вы никого не разбудите», осклабился Петрович. «Хотя, может быть, россомах в лесу. Развеселившись, он похлопал себя по бокам. «Мы знаем, что ты хороший человек», с удовлетворением ответил Михаил. «У меня для тебя есть подарок». Он протянул Петровичу поллитровую бутылку водки, которую охранник с радостью принял. Руки старика дрожали, когда он опускал стеклянную емкость в карман своего брезентового плаща. Широко улыбаясь, он подошел к воротам, отпер их и распахнул обе стороны. Соблюдая лимит скорости в 20 км/ч, Яссим осторожно въехал на базу мимо охранника, приветственно машущего им рукой. «Держись прямо,» приказал водителю Михаил и ухмыльнулся Петровичу, который уже откупорил поллитровку и сделал большой глоток. Дорога привела их на большую поляну размером с футбольное поле. Посредине находилось нечто, напоминающее бетонный колодец с несколькими, торчащими из высокой травы вертикальными трубами. Строение окружала узкоколейная железная дорога. Помятый и ржавый вагон лежал на боку. Даже десять лет спустя, его темные узкие бойницы выглядели угрожающе. Ствол пулемета, торчавший из башни вагона, был направлен в сторону неба. Встревоженные вороны парили над головами пришельцев, бесцеремонно вторгшимися в их птичье царство. Наступающая армия деревьев и кустов отвоевала это место у людей, построивших здесь сверхсекретную ракетную базу тридцать лет назад. «Раньше там был наш клуб», Михаил указал на полуразрушенное кирпичное здание, окруженное высокой травой с проглядывающими в ней ромашками. Стены строения сохранились, но крыша обветшала, обнажив прогнившие балки. Слева от них, словно брюхо серого мамонта, из грунта торчала бетонная крыша бункера. Вход туда зарос бурьяном, сквозь который едва проглядывала массивная дверь с нарисованной на ней красной пятиконечной звездой. «Здесь я провел шесть лет моей жизни», заметил Михаил с застывшей полуулыбкой. Яссим зевнул. Его не интересовала биография партнера. Он выполнял важнейшее задание. Завидев пусковую шахту, посланник Осамы бин Ладена остановил грузовик. «Не сюда. Нам не нужна эта ракета», предупредил его Михаил. «У нее нет боеголовки. Северокорейцы забрали весь плутоний десять лет назад. ФСБ успело задержать их банду на границе. Среди них оказались российские учёные. Корейцам приказали никогда не возвращаться в страну; русских же расстреляли на месте». Яссим подозрительно посмотрел на Михаила. «Вы же не собираетесь снабдить нас пустой боеголовкой?» «Не волнуйся», Михаил одарил его чарующей улыбкой заслуженного продавца. «Ты получишь первоклассную водородную бомбу!» Он указал влево. «Видишь эту дорогу? Она ведет к другой ракетной шахте. Там все в целости и сохранности. Во всяком случае, так было в последний раз, когда я ее проверял.» Яссим нажал на педаль газа и грузовик, подпрыгивая на разбитом асфальте, рванулся вперед. Они ехали вдоль длинного коридора плотной зелени, состоящей из переплетенных ветвей, стволов деревьев и стеблей кустов. Глухо и загадочно шумела растительность. Оттуда тянуло промозглой сыростью. Полные злобы и ненависти звериные глаза смотрели на них из чащи. Не замечая угрозы, Яссим медленно правил на растрескавшейся, полуразрушенной мостовой, осторожно объезжая особенно плохие места. После пятнадцати минут утомительного пути, с ломотой в суставах и подламывающимися коленками, они выехали на большой луг, поросший высокими сочными травами и полевыми цветами. Теплый воздух, наполненный ароматoм свежей хвои, кружил головы. Игривые белочки напевали веселые частушки. Легкий ветерок колыхал нежные головки ромашек. Миллионы трудолюбивых насекомых кружились вокруг ярких цветов. Природа торжествовала. Ей не нужно было присутствие человека. Постройки, брошенные десяток лет назад людьми пришли в негодность и зарастали, нo бункер в центре поляны и тонкая вентиляционная труба, торчащая на пять метров вверх все еще были заметны. Моторизованная сторожевая вышка, стоявшая ржавых рельсах, также уцелела. Вокруг ней сновали мыши. Паутина висела на амбразурах. «Вот оно», не обращая внимания на грязь и запустение, объявил Михаил. Яссим сбавил скорость, пересек рельсы и остановился возле бункера. Открыв дверь грузовика, он что-то прокричал своим людям сзади. Радостный рев раздался над лугом и возбужденные боевики Аль-Каиды высыпали из кузова. «Как нам попасть внутрь?» Яссим разглядывал массивную выпуклую крышку, защищающую пусковой контейнер. «Придется взломать. У вас есть инструменты?» сощурился на солнце Михаил. Яссим повернулся к своим ребятам и рявкнул приказ. Из багажника быстро достали кувалду, болторез и зубило. «Не там,» взмахом руки остановил их Михаил и повел группу к неприметной двери, укрытой во впадине грунта. На ней висел тяжелый замок с сургучной печатью. Не беда! Зубило было приставлено к дужке замка и после нескольких метких, звучных ударов металла о металл замок поддался. Ударом ноги Зульфикар распахнул дверь.
Они проскользнули в, казалось бы, бесконечный, мрачный и широкий туннель. Черные резиновые кабели змеились по шероховатой бетонной стене и уходили вдаль. Прикрепленные к потолку неработающие лампы в жестяных коробках поблескивали в слабом свете, проникающем через вход. Слой сырого и затхлого воздуха окутал незваных гостей. Сзади кто-то чихнул и включил фонарик. «Мне нужен источник освещения,» Михаил повернулся к Яссиму. «Скажи ему, что мне нужен его фонарик.» Яссим перевел и фонарик передали Михаилу. «За мной!» громко вскричал тoт и уверенным шагом рванулся вперед. Громко топоча, боевики следовали за ним, пытаясь не отставать. Они миновали закопченные трубопроводы, загадочные пересекающиеся туннели и залитые водой ямы. Коридор, по которому они шли, внезапно сузился и вонючая слизь захлюпала под ногами. С громким всплеском пoтревоженная лягушка выпрыгнула из лужи. Появилась лестница, ведущая вниз. Они спустились на несколько ступеней и пересекли помещение, напоминающее склад. На полках, громоздящихся до потолка, лежало ржавое стрелковое оружие. На крюках вдоль периметра висели огнетушители и находилось несколько задраенных дверей. Михаил свернул направо и повел группу по бетонному проходу, вдоль которого тянулись жгуты проводов. Пройдя около сорока метров, они подошли к высокой сводчатой двери, на которой был установлен обод с никелированной рукояткой. Замок, по видимости, был сломан. Михаил и бровью не повел. Он знал секреты потаенного лабиринта. Положив обе руки на ржавое колесо, он повернул его. Скрипнув, дверь отворилась. Налетевший порыв ветра заставил всех зажмуриться. Протерев глаза, присутствующие ахнули. От зрелища, представшего перед ними, группа в трепете замерла. Свет их фонариков падал на нижнюю часть огромной ракеты, установленной в вертикальной подземной полости, размеры которой невозможно было оценить. Ее длинные стабилизаторы и мощное сопло находились на уровне коридора, где стояли непрошенные гости. «Это Р-36М, советское стратегическое оружие, прозванное «Сатаной» за свою убойную мощь», тоном музейного экскурсовода рассказывал Михаил. «Устройство полностью вооружено и может быть запущено в ближайшее время после небольшого технического обслуживания». Никто не сказал ни слова. Присутствующие были ошеломлены этим зрелищем. С того места, где они находились, было невозможно разглядеть весь корпус ракеты. Шесть белых цифр на ее широкой зеленой стороне обозначали модель и ее серийный номер. Внизу узкий промежуток между бетонным полом и соплом летающего чудовища был набит ржавыми вентиляторами, воздухозаборниками и трубопроводами, предназначенными для отвода токсичных газов и выхлопного пламени. Михаил повернул фонарик вверх. Световое пятно скользнуло по заостренному носу ракеты и уперлось в крышку. Оттуда спускались три металлические лестницы, прикрепленные к стене шахты. «Видите эту задвижку?» Рука Михаила указала вверх. «Во времена, когда работало электричество, крышка бункера была моторизована. Теперь нам придется открывать ее вручную». Михаил взобрался по лестнице, держа в руках кувалду. Сгрудившись внизу, боевики щелкали языками и причмокивали, восхищаясь его смелостью. Михаил подтвердил свою репутацию. После нескольких метких ударов задвижка сдвинулась и больше не удерживала крышку. «Выйди наружу и попробуй поднять ее сверху», крикнул Михаил, обращаясь к Яссиму. Затем шутки ради он легонько постучал по стальной обшивке молотком. Устройство вздрогнуло и отозвалось басом. Умопомрачительный звук этот, как церковный набат, заполнил окружающее пространство, его свирепость отдавалась режущей болью в голове и ушах. Даже двигатель, стабилизаторы и боеголовка ракеты вибрировали и резонировали в такт грохоту. Hесколько минут oглушительное эхо висело в воздухе, пока постепенно не растаяло в глубине подземелья. «Зачем ты это сделал?» крикнул ему Яссим. «Просто, чтобы разбудить ее ото сна», рассмеялся Михаил. «Ты разве не знаешь, что у ракет есть свой разум?» Он шутливо покачал головой, пригладил пятерней волосы и закурил сигарету. Вскоре до него донесся скрежет стальной крышки и стон металла, который вот-вот сорвут с места. Находясь взаперти, Михаил слышал над своей головой непонятные разговоры на чужом языке и кряхтенье людей, передвигающих тяжесть. Затем заурчал мотор грузовика и, о чудо, крышка чуточку приподнялась. Михаил прищурился от внезапного солнечного света. Щель росла и ширилась, пропуская все больше солнечных лучей. От натуги дрожали толстые прочные тросы. Крышку окончательно подняли и она, покачиваясь, повисла на крюке крана. Улыбающиеся боевики окружили открытый проем. Один из них присел на корточки и потянулся к Михаилу; он схватился за руку боевика и вылез из шахты. «Меня приняли в Аль-Каиду?» скривившись, подумал он. «Не думаю, что это так. Но в данный момент я один из них. Я тоже Аль-Каида,» расстроенно вздохнул он. Яссим наклонился, встал по-собачьи на четвереньки и сунул голову в шахту. «С чего начнем?» спросил он, поведя глазами. «У нас есть ацетиленовая горелка для газосварки,» деловито заявил он. «Мы разрежем эту дрянь вдоль и поперёк». «Вы хорошо подготовились», констатировал Михаил. «Но боеголовка разбирается. Для нашей цели не потребуется никаких разрезов, что в любом случае было бы опасно. Сначала нам нужно снять кожух. Видишь эти болты?» «Наваз!» не поворачивая головы, проревел Яссим. B тот же момент, ни секунды не мешкая, к нему бросился худенький иракский юноша; покорно сложив руки на груди и немного согнувшись, он остановился на краю провала в ожидании приказа. Яссим заговорщическим взглядом указал на засовы и что-то объяснил по-арабски. Наваз поклонился, всплеснул руками и через короткое время остроконечную верхушку ракеты облепил худощавый, мускулистый народ. В их кулаках блестели никелированные инструменты, их ноги стояли на лестницах, их руки откручивали болты. «Готово! Что дальше, Михаил?» спросил Яссим, когда последний болт был отвинчен и выброшен в пустоту шахты. «Теперь пора поднимать крышку», немного обеспокоенно произнес Михаил. Дурные предчувствия охватили его. Яссим щелкнул пальцами и кивнул оператору крана. Маленькая кабинка, где тот сидел, бешумно повернулась и стальные тросы закачались над носовой частью ракеты. «Как трудолюбивы и эффективны они», встревожился Михаил. «Держу пари, что они добьются своего. Я рад, что Аль- Каида не воюет с моей Родиной.» Внезапно острые глаза Михаила заметили движение на опушке леса. Он похолодел. То было совершенно неожиданно. Двое мужчин, не запутавшись в мотках проволоки, проскользнули через дыру в колючем ограждении и побежали к боевикам. Они были одеты в защитный камуфляж; на их спинах болтались двуствольные охотничьи ружья. Пытаясь привлечь внимание, oни махали руками и кричали, «Что вы делаете?! Это государственная собственность! Как вы смеете?!» Они приблизились. Уже были видны их раскрасневшиеса негодующие лица. К своему удивлению Михаил узнал в них Олега и Игоря, своих сослуживцев по армии и приятелей по охотничьим экспедициям. Много лет назад, в этом бункере, они вместе ждали фатальный приказ: по команде Кремля начать немедленный ядерный апокалипсис и сжечь континент на другой стороне Земли. К счастью, склеротические кремлевские старцы поумирали, человечество тут же вздохнуло с облегчением и обстановка в мире ненадолго прояснилась. Но то было много лет назад. Сейчас же новоприбывшие вытащили из-за спин крупнокалиберные ружья и нацелились на боевиков. Михаил протянул руку в жесте примирения, но его уже узнали. «Миша!» одновременно воскликнули мужчины, «Какими судьбами! Что ты здесь делаешь? Откуда взялись эти бомжи?» Не делая резких движений, мягкой кошячьей поступью, Михаил приблизился к ним. «Опустите ружья, друзья. Мы выполняем ответственное задание нашего правительства. Вынимаем устаревшую боеголовку. Пожалуйста, не беспокойте нас». «Кто мог отдать такой приказ?» вскипел негодованием Игорь. Он побледнел, стиснул зубы и выше поднял свой ствол. «Вы уничтожаете мощь и славу нашей Родины!» «Мне не разрешено обсуждать с посторонними приказ моего командования!» крикнул в ответ Михаил. Он стоял в вызывающей позе, задрав голову и уперев руки в бока, хотя чувствовал правоту своих бывших товарищей. Ему было очень неловко и он щурил глаза. Все его мышцы напряглись. Он ощущал за своей спиной учащенное дыхание боевиков и слышал их враждебное перешептывание. «Поверьте мне на слово, ребята, и поскорее уходите отсюда,» с тяжестью на сердце добавил Михаил. «Нет,» угрюмо ответил Олег. «Мы побудем здесь столько, сколько нам нужно и понаблюдаем за вами. Затем мы пожалуемся на вас в ФСБ». Он снова поднял ружье, в этот раз целя в Яссима. «ФСБ знает, что правильно, а что нет», мрачно процедив сквозь зубы, согласился Игорь. Он расправил свои могучие плечи, готовясь к бою. Обстановка накалялась. Столкновение, казалось, было неизбежно. «Добро пожаловать, друзья,» Яссим смело шагнул вперед. «Мы все братья; разве вы этого не знаете?» Он говорил по-русски с заметным среднеазиатским акцентом, обнажая зубы в притворной улыбке и коверкая русскую речь. «Мир вам; человечеству нужен мир». Яссим покорно опустил голову, прижал правую руку к сердцу, глаза на его потном лице сияли, как пара адских зеленых ламп. «Откуда вы, ребята?» заметив аккцент, слегка вздрогнул обеспокоенный Олег. Ствол его ружья был по-прежнему направлен в лоб Яссима. «Товарищи, вы не узнаете нас? Мы бывшие советские граждане с Кавказа. Не все из нас когда-либо побывали в красавице Москве. Не все из нас говорят по-русски, но все мы патриоты великой советской семьи народов». Боевики столпились вокруг своего предводителя, готовые по первому его знаку перерезать глотки чужакам. Они стояли компактно, как волки в стае, невысокие, настороженные, молчаливые, зловеще сверкая своими черными глазами. «Мы любили наш дорогой Советский Союз так же горячо, как и вы,» Яссим плел свою ложь, «но, к сожалению, этого государства больше не существует. Все изменилось, мир изменился, люди изменились, и то, что правильно и неправильно, тоже изменилось». На Олега и Игоря эти сладкие речи, похоже, подействовали. Они расслабились, их кулаки разжались, а ружья вернулись на свои места — за плечи. «Вам не о чем беспокоиться», заключил тираду Яссим. «Мы живем в новой лучшей вселенной». «Насколько я вижу,» Олег негодующе тряхнул головой, «вы демонтируете ядерную ракету.» «В какой-то степени», подтвердил Яссим. Он напустил на себя уверенный и безмятежный вид. Вытянув руки в сторону, он потянулся и зевнул. «У нас есть разрешение,» одутловатое и потное лицо его не выдавало ни малейшего волнение. «Хотели бы вы посетить бункер, чтобы собрать больше информации для вашего отчета?» «Это излишне. Отсюда прекрасно видно, какое безобразие вы совершаете,» Игорь кивнул на разрушенную горловину шахты. «Продолжайте работу», повернувшись к своей команде, отрывисто приказал Яссим по-арабски. «Мы должны закончить до захода солнца.» Затем Яссим обратился к Олегу и Игорю, «Пожалуйста, не мешайте нам. У нас интенсивная рабочая программа. Ваше правительство дало нам мало времени». Не дождавшись ответа, он кивнул и ушел. Он забрался в кабинку крана, а его боевики вернулись на свои места в горловине шахты. Олег и Игорь уселись на бетонной верхушке бункера и наблюдали издалека. Между тем усилия извлечь смертоносное оружие продолжались. С помощью крана кожух, скрывающий боеголовку и двигатель второй ступени, был снят, перенесен в сторону и опущен на траву. Над лугом теперь возвышалась пустая конусообразная оболочка. Cвоей обтекаемой формой отбрасывающей острую тень, oна напоминала еще одну ракету на стартовой площадке. «Теперь мы готовы к извлечению боеголовки», заявил Михаил, чувствуя себя неловко под пристальными взглядами своих бывших однополчан. «Но сначала вам придется отсоединить электропроводку и охладительные трубки внутри». «Покажите как?» потребовал Яссим, которого чуть не разрывало от волнения. Его взгляд был прикован к тому, что находилось под оболочкой ракеты — мешанине металлических и пластиковых частей, колесиков, винтиков, проводов, тумблеров и циферблатов, слитых воедино, образующих непостижимую для непосвященного человека загадку. «Это моя забота. Для этого я здесь», Михаил вскочил на лестницу. В его карманах позвякивали инструменты, которые он одолжил у боевиков. С кошачьей ловкостью Михаил забрался внутрь ракеты. Сквозь переплетение проводов, кабелей, труб и трубочек были видны только его голова и плечи. Руки его были глубоко погружены во внутренности машины. Время тянулось медленно; боевики Аль-Каиды с тревогой наблюдали за неожиданным союзником, работающего на них. «Этот парень понятия не имеет, что мы собираемся делать с боеголовкой», с презрением пробормотал Яссим. «Если бы он знал, он бы упал в обморок. Шейх — гений». Однако он тепло улыбнулся Михаилу, возившемуся в внутренностях ракеты в десяти метрах под ним. Тем временем Михаила занимали другие мысли. «Этот надутый индюк из Ирака не подозревает, что дни его сочтены. Агенты Костылева висят на его хвосте. Его группа обречена. Но виду подавать нельзя. Неизвестно, чем это все закончится. Бывают осечки.» Михаил фыркнул, сверкнул глазами и смахнул пот со лба. Усталость овладела им. «Поддаваться нельзя. Надо играть свою роль,» напомнил он самому себе. Он повернулся, взглянул снизу вверх на Яссима, расстегнул последнюю пряжку и крикнул: «Готова к взлету!» Наваз и Зульфикар, оказавшиеся над его головой, проворно прикрепили тросы к грузовым крюкам. Михаил вылез из шахты, с удовольствием разогнулся, вытер свои руки ветошью и скомандовал, «Пошла!» Яссим, находившийся в кабинке управления краном, был начеку. Его руки лежали на панели, сжимая черную рукоять. Мотор взревел, стальные тросы натянулись, ракета раскачивалась и стонала, но боеголовка оставалась на месте. «Стоп! Остановитесь!» Михаил махнул рукой. «Я же говорил вам, что у ракеты есть собственное мнение. Она не хочет отдавать свое жало». «В чем дело?» спросил Яссим. Он помрачнел, привстал и топнул ногой. Остальные боевики окружили упрямый механизм в поисках того, что могло задержать выполнение задания. «Там что-то застряло», рассуждал Михаил. «Мне нужны чертежи, чтобы проверить схемы; Возможно, что я упустил из виду некоторые связки». Яссим спрыгнул с грузовика на землю. «Ерунда,» отмел возражения он. «Можем ли мы разрезать его горелкой газосварки?» Возбуждение предводителя боевиков росло. Его не волновал хаос, который он оставит после себя в шахте-«стакане», главное для него было доставить боеголовку к месту назначения. Михаил глубокомысленно покачал головой. «Слишком тесно для такой работы и слишком много неудобных деталей, которые нужно перерезать. Верхняя часть рухнет на сварщика.» Уже получив оплату, Михаил считал, что несет ответственность перед заказчиками. «А что, если мы взорвем его снизу?» в отчаянии выпалил Яссим. «Это можно сделать с помощью небольшого количества тротила», ответил озадаченный Михаил. «Анвар!» рявкнул Яссим другому боевику на противоположной стороне шахты. «Мне нужна твоя обувь!» Анвар подбежал к своему командиру. «Вам нужны одна или обе туфли, эффенди?» спросил он. Худое и смуглое лицо его приняло плачущее выражение. Яссим вопросительно взглянул на Михаила. «Взрывчатка в ботинках?» Михаил сделал непонимающее лицо. «Сколько там?»