Сатана и Искариот. Части первая и вторая
Шрифт:
Я считал Мелтона более осторожным и умным, чем он теперь показал себя. Я бы на его месте удивился поведению Юдит. Оно бы возбудило у меня подозрения. Я сейчас же попытался бы убедить себя, что есть какая-то причина для такого спокойного ее поведения, и постарался бы узнать эту причину. Он этого не сделал, что было не в пользу его ума и проницательности.
Мой мимбренхо, с тех пор как мы пробрались за стену, еще не сказал ни слова. Но теперь он настолько удивился моему поведению, что не смог молчать, и,
— Белый, которого мы хотели захватить, был здесь. Мы могли его поймать. Почему же Олд Шеттерхэнд позволил ему уйти?
— Потому что я уверен, что он от меня никуда не денется. Позже его страх только усилится.
Я снова зажег свет и опять направился к двери, чтобы открыть ее. Еврейка стояла прямо за ней и прислушивалась. Она быстро вышла, глубоко вздохнула и сказала:
— Слава Богу! А я уже стала опасаться, что вы не придете!
— Если я что обещаю, то слово держу. Вы говорили с вождем?
— Нет, мы не сказали ни слова друг другу. Слишком много бед на нас свалилось. Вы слышали, что сказал Мелтон?
— Да, я все слышал.
— Как легко он мог вас обнаружить! И тогда я бы никогда не вырвалась отсюда.
— Нет уж, если бы мы встретились, то он бы не вырвался из моих рук. Так как вы еще не переговорили с Хитрым Змеем, то я ему кое-что объясню. Как хорошо, что он попался Мелтону. Тем самым этот негодяй дал мне в руки козырь, которым будет побита его собственная карта.
Я подошел к индейцу и перерезал связывающие веревки. Он быстро выпрямился и спросил еврейку:
— Кто этот бледнолицый, который оказался в шахте, но раньше не появлялся в нашем лагере.
— Мой краснокожий брат скоро узнает, кто я такой, — ответил я вместо девушки. — Он не мог понять того, что сказал Мелтон белой дочери, потому что их разговор шел на чужом языке. Поэтому я спрашиваю его, знает ли он, что собирался с ним сделать Мелтон?
— Я знаю это. Я должен был умереть — он хотел похоронить меня здесь, под землей.
— Мой краснокожий брат полагает, что он осуществил бы на деле свой замысел?
— Он, сделал бы это, чтобы чувствовать себя в безопасности.
— А что стало бы с белой девушкой, которую Хитрый Змей пожелал взять в свой вигвам?
— Она тоже бы умерла здесь, под землей, сгнила, как и другие переселенцы, ни один из которых не должен больше увидеть белого света.
— Тогда мой краснокожий брат ошибается, потому что все они окажутся на свободе уже на следующее утро. Я выведу их из шахты.
— Мелтон на это не согласится!
— Он может не давать свое согласие, потому что я у него не буду спрашивать разрешения. Я пришел освободить всех пленников, как я уже дал свободу тебе.
— Пока я еще нахожусь в плену, так как мне не выйти из шахты.
— И ты не видишь из своего положения выхода? Тебе
Моя личность, мое здесь присутствие и каждое мое слово были для него загадочными. Меня очень забавляло то выражение удивления, с которым он смотрел на меня.
— Мой белый брат знает неизвестный мне выход из шахты? — спросил он. — Он знает также, что я люблю Белый Цветок и что я ей обещал? Не хочет ли он сказать мне, кто он такой?
— На языке юма мое имя звучит как «Таве-шала».
— Таве-шала, Олд Шеттерхэнд! — вырвалось у него; он отступил на два шага и уставился на меня как на привидение. — Олд Шеттерхэнд здесь, среди нас, в этой шахте!
От изумления он просто лишился дара речи.
— Если ты мне не веришь, спроси белую дочь. Я сопровождал ее и всех переселенцев от самой Большой Воды в горы, чтобы узнать, что задумал сделать с ними Мелтон, и освободить их из его рук.
— Олд… Шеттер… хэнд, враг нашего племени! В нашем лагере, в самом сердце Альмадена!
— Ты ошибаешься, врагом вашего племени я никогда не был, а был другом всех индейцев.
— Но ты же убил Маленького Рта, сына нашего верховного вождя!
— Он сам меня к этому вынудил, потому что хотел убить вот этого юного воина мимбренхо, которого ты видишь перед собой, его брата и его сестру.
— Большой Рот поклялся убить тебя!
— Об этом мне известно, но разве это служит причиной для тебя стать моим смертельным врагом?
— Я должен повиноваться Большому Рту!
— Ты не прав, в этом деле твой вождь должен сам разобраться, а ты здесь ни при чем. Большой Рот должен сам уладить свои отношения со мной, и в помощниках он не нуждается. Я тебя освободил, доказав тем самым, что я не враг юма. Если бы я был им, то убивал бы всех ваших воинов, которых я повстречал, начиная с асиенды Арройо и до этой скалы. Я за это время пленил человек сорок твоих соплеменников.
— Взял… стольких… моих братьев… в плен! — повторил он удивленно. — Где же они сейчас?
— В отряде наших союзников — мимбренхо, с которым я прибыл в Альмаден.
— Эти мимбренхо находятся вместе с тобой?
— Нет. Они ожидают моего возвращения внизу, оставаясь под командованием великого Виннету. Они находятся там, где вы их никогда не найдете. Я поехал вперед с одним молодым воином, чтобы изучить обстановку в Альмадене, и намерен освободить всех бледнолицых, которых я обнаружу в шахте, под землей, не прибегая к помощи какого-нибудь другого человека.