Сатана и Искариот. Части первая и вторая
Шрифт:
— Но будут ли повиноваться ему юма?
— Я совершенно убежден в этом. Если речь идет о такой добыче, любой краснокожий согласится.
— Это меня успокоило. Вопрос еще и в том, смогут ли они достаточно быстро оказаться под рукой.
— Конечно, мастер; они уже в пути. Но зачем такая спешка, мастер Мелтон? За нами же никто не гонится. Мы сможем не торопясь обстряпать дельце.
— Я тоже так думал, но теперь изменил свое мнение.
— Почему? Что-нибудь произошло?
— Да. У меня была одна встреча.
— Значит, вы кое-кого встретили. Но это же не могло изменить наших намерений.
— Очень даже могло.
—
— Так оно и есть! Для меня это стало настоящим сюрпризом, когда я его встретил. Но если ты услышишь его имя, то будешь столь же изумлен, как это было со мной, когда я его узнал.
— Так скажите же мне, кто это такой!
— Ты бы уже должен был сам его узнать, потому что видел этого человека здесь, на борту.
— Тогда это может быть только тот человек, который должен стать бухгалтером. Верно?
— Разумеется! Ведь никто, кроме него, не поднимался вместе со мной. И неужели ты его не узнал, в самом деле не узнал? Ты уже видел его, да еще при таких обстоятельствах, что просто удивительно, как ты его еще не признал. Я был убежден, что ты его узнал, и оттого-то подмигивал тебе несколько раз, чтобы ты был осторожным и не больно-то часто мелькал перед его глазами, потому что и он может вспомнить о тебе.
— Видел я эти знаки, но не понял. Вообще я что-то никак не возьму в толк, что это вы так с этим человеком возитесь. Какой-то бродяга… Да он рад-радешенек стать писарем на удаленной от людей асиенде. Такой человек не может быть опасен для нас!
— И я бы так говорил, если бы этот, в высшей степени опасный для нас человек вообще имел намерение устроиться где-нибудь бухгалтером.
— Вы хотите сказать, что он задался целью оставить вас с носом? Тогда он либо величайший дурак, который когда-либо рождался, либо ловкий и весьма неглупый парень.
— Последнее, последнее! Вспомни-ка про Форт-Юинту и что ты там пережил!
— Это не очень-то приятное воспоминание. В те времена там играли, как нигде. Хорошие дела я обтяпывал, и у меня скопилась кругленькая сумма долларов, но я потерял все за один час. Счастье еще, что тогда там оказался ваш брат, он подарил мне пачку долларов и помог устроиться кельнером. С тех пор я его больше не видел. Вы же знаете, отчего он так внезапно оставил тот форт. Разумеется, говорят об этом с большой неохотой.
— Почему это? С любым человеком, а все мы принадлежим к роду людскому, может случиться всякое. Он, впрочем, еще хорошо выпутался из той аферы.
— Верно. Он уже выиграл приличную сумму долларов, когда черт дернул того офицера предположить, что ваш брат передергивает. Вспыхнула ссора, и ваш брат должен был отдать весь выигрыш, но застрелил офицера и удрал. Двое солдат, услышавших крики и пытавшихся задержать его снаружи, тоже получили по пуле и опрокинулись, как чурбаны; ему удалось выскользнуть из форта, он поймал одну из пасшихся лошадей и умчался на ней прочь. Это было славное дельце — скрыться из крепости при подобных обстоятельствах.
— Скрыться? Да, из Юинты он ушел…
— Не только оттуда, но и позже он сбежал, — прервал его Уэллер. — Конечно, его взяли в хорошенький оборот. Но его бы никогда не схватили, если бы за ним не увязался Олд Шеттерхэнд. Что за глаза у этого охотника! Прошло целых четыре дня погони за вашим братом, и никто его не схватил и даже не видел,
— Да, прошло целых четыре дня, и ни одному солдату и следопыту не удалось взять след. Но у этого мерзавца нос легавой; он напал на след и шел по нему за моим братом до Форт-Эдуарда, где передал его в руки коменданта. Беднягу должны были повесить, но накануне ночью он всех обманул и сбежал от солдата, который должен был его охранять и имел глупость позволить придушить себя. Ты же видел тогда Олд Шеттерхэнда в Форт-Юинте?
— Мельком. Он ведь пробыл всего полчаса, услышал о происшествии и снова ускакал, когда я стоял у дверей и слушал рассказ соседа о прибытии знаменитого охотника.
— Тогда не удивительно, что сегодня ты его не узнал.
— Сегодня? — с крайним изумлением спросил стюард. — Что вы этим хотите сказать? Может быть, тот так называемый бухгалтер и есть Олд Шеттерхэнд?
— Да, именно так оно и есть.
— Что за бред! Этот человек и — Олд Шеттерхэнд! Кто видел знаменитого охотника хотя бы раз, пусть даже мимоходом, тот точно знает, что у этого писаря не может быть ничего общего с Олд Шеттерхэндом!
— И тем не менее это он. Прошло время, сменилось место действия, да и костюм, который он теперь носит, не похож на его кожаные одежды, в которых ты его видел когда-то.
— Тем не менее это невозможно, совершенно невозможно! Человек с таким глупым лицом, которого я проводил в каюту Геркулеса, не может быть Олд Шеттерхэндом? Сэр, я поверю во все, что бы вы мне ни сказали, но в такое… Нет, никогда!
— У меня есть неопровержимые доказательства. Видел ты оружие этого человека?
— Нет. Кажется, у него два ружья; они находятся в полотняном чехле.
— Да, два ружья, а каждый знает, что Олд Шеттерхэнд постоянно возит с собой именно столько ружей — медвежебой и штуцер Генри, ружья, которым не сыщешь равных. Правда, в отеле я их не смог разглядеть, зато хозяин, подержавший их в руках, подробно описал мне оружие. Вестмен [40] появился там в облике жалкого бедняка, но тем не менее поил и кормил вместе с собой и хозяина, и всю его семью. Если бы он на самом деле был тот, за кого себя выдавал, он бы с великой радостью немедленно согласился на мое предложение, а он под каким-то смешным предлогом выпросил себе время на раздумье. Он никогда не видел меня прежде, но тем не менее очень внимательно за мной наблюдал. Я постарался ничем не выдать, что уловил его подозрительность. Сходство мое с братом бросилось ему в глаза. Он спустился со Сьерра-Верде. В тех диких и опасных краях обычных людей не встретишь, и меньше всего там можно наткнуться на чужака, одиночку, тем более, что с той стороны гор вспыхнул мятеж и каждый опасается за свою жизнь. Попасть туда сможет только смелый и опытный человек, который привык полагаться на собственное оружие. Подумай-ка, ведь он пришел совершенно один, без всякого сопровождения!
40
Житель Дикого Запада, обычно старатель, охотник или бродяга (англ.).