Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья
Шрифт:
— Вы украли моих лучших лошадей! Они мне дороже жизни! Отдайте их!
— Иди сюда и забери их! — пригласил его я. — Посмотри в дуло моего волшебного ружья, стреляющего, как ты сам знаешь, тысячью пуль и даже больше, тогда мы узнаем, что тебе дороже — лошади или жизнь!
Он не принял вызова и продолжал свои нападки:
— Почему вы их украли? Разве такие приличные господа, как вы, занимаются конокрадством?
— Нет, но мы до сих пор не встречали шейха, который бы превращал в пленников своих гостей и отбирал бы у них верблюдов.
— Вам вернут ваших верблюдов. Поехали
— Мы тебе не верим.
— Да будет проклята твоя борода! Отдашь ты мне моих лошадей или нет?
— Нет.
— Ну, тогда пришел твой последний час! — с угрозой сказал он, поднимая свое ружье.
Я вмиг прицелился и ответил ему:
— Как только приклад твоего ружья коснется щеки, я всажу в тебя пулю! Опусти оружие!
Он повиновался немедленно, но крикнул, дрожа от гнева:
— Но ты же понимаешь, что не сможешь удержать у себя лошадей!
— Напротив, я считаю, что они мне очень хорошо послужат. Они возместят нам время, которое мы по твоей вине потеряли. Ты знал, что мы преследуем коларази. Мы охотно прощаем твое заблуждение, когда ты полагал, что сможешь удержать нас в плену, ведь сокол не обращает внимания на муху, севшую ему на крыло. Вы — самые большие глупцы, которых мне когда-либо приходилось встречать. Будь вас хоть сотня, вам все равно не справиться с одним-единственным храбрым гяуром. Но мы из-за твоей измены потеряли двадцать драгоценных часов, и теперь нам нужны три лошади, чтобы наверстать упущенное. Уже когда ты диктовал нам письмо, мы знали, что будем свободными, об этом я и написал господину ратей.
— Так ты вот что ему написал! А не мои требования?
— Твои требования я упомянул тоже, но лишь для того, чтобы он над ними посмеялся.
— Так его послы не вернутся?
— Нет, но сам он вместе со своими кавалеристами вернется — чтобы взыскать цену крови и наказать тебя за зло, причиненное нам.
— Аллах-иль-Аллах! И я сам отправил к нему твое послание!
— Да, именно это ты сделал. Видишь, какой великой мудростью одарил тебя Аллах. А теперь — довольно слов. У нас больше нет времени болтать с тобой. Да пребудет с тобой Аллах!
И я сделал вид, будто собираюсь продолжить путь. Тогда он закричал:
— Стой! Не трогайся с места! Отдавай лошадей! Видишь, я здесь уже не один!
Как раз в это время подъехал его отставший товарищ, но не осмелился приблизиться к шейху, а остановился в сторонке. Третий всадник, которого мы заметили на горизонте, приближался рысью, а за ним показались другие.
— Не смеши людей! — ответил я шейху. — Сегодня я добр, поэтому не стану наказывать тебя за твое коварство, даже помогу тебе. Те три верблюда, которых отобрал у нас ты, принадлежат господину ратей, значит, ты взял животных у него. Взамен мы доставим ему трех лошадей. Поговори с ним! Может быть, он соизволит обменять твоих лошадей на своих верблюдов.
— Если бы ты еще смог выполнить свои обещания!
Он молниеносно вскинул ружье и выстрелил; я не смог предупредить его выстрел своим, моя лошадь встала на дыбы и шарахнулась — как раз тогда, когда раздался выстрел — мощным броском в сторону; пуля прошла мимо. Я было рванулся
— Чистая работа! — закричал Эмери. — Ну а теперь прочь отсюда, пора нам отделаться от этих мерзавцев.
Так мы и сделали, не обращая никакого внимания на доносившиеся сзади крики. Но через некоторое время все-таки обернулись и, увидев за собой пятерых преследователей, перевели лошадей на рысь.
— Нам стоит поторопиться, — сказал Эмери, — а то как бы мы не получили по пуле в спину! Или ты хочешь им показать, каково безопасное расстояние между нами?
— И сейчас же, — ответил я, так как вопрос был задан мне.
Я остановился, подождал, пока преследователи приблизятся на расстояние слышимости крика, и приказал:
— Эй вы, назад!
— Вперед, вперед! — орал шейх, подгоняя своих людей.
— И не пытайтесь! Кто не подчинится моему приказу, заплатит сначала ружьем, а потом и жизнью!
Теперь они могли верить моим словам, и я повернулся, чтобы скакать дальше. Но через некоторое время я опять оглянулся. Они держались примерно в тысяче шагов позади нас, шейх скакал впереди, положив перед собой, поперек седла, ружье, еще один всадник принял точно такое же положение. Я не был уверен, что моя лошадь приучена стоять спокойно под пулями, поэтому я спешился, прицелился и быстро выстрелил из обоих стволов своего «медвежебоя». Эффект был точно таким, какого я и ожидал: бедуины держали ружья строго перпендикулярно направлению движения, а так как я попал точно в стволы, те вдавились в тела всадников, и толчок оказался настолько сильным, что оба всадника были выбиты из своих седел.
— О, какое горе! Какая жалость! — услышал я у себя за спиной крики ошеломленных людей. — Его оружие бьет на большое расстояние! Сейчас он попал в наши ружья, а потом отнимет у нас жизни! Поехали назад, потому что Аллах не хочет, чтобы правоверные умирали от руки неверного, к тому же чародея!
Шейх поднялся с земли и стоял теперь среди своих всадников, скрючившись от боли. После того как я поднялся в седло, мы отправились дальше, а преследователи остались на месте и вскоре исчезли из поля нашего зрения.
— По-твоему, они повернут назад? — спросил Эмери.
— И не подумают, по крайней мере — не шейх. Трех таких лошадей ни один бедуин ни за что на свете не отдаст.
— Тогда мы должны позаботиться о том, чтобы они потеряли наш след.
— Это только отнимет у нас время и нисколько не поможет.
— Не поможет? Но если они потеряют наши следы, то мы отделаемся от этих арабов!
— Нет. Ты же слышал его сообщение, что коларази направляется в Хаммамет. Он знает, что мы его преследуем, а значит, тоже поскачет туда. Он последует в Хаммамет независимо от того, заметит наши следы или нет, а там потребует от нас свое.