Сатанинская пристань
Шрифт:
– Да, с самого утра, по-моему.
– То-то, я смотрю, за целый день – ни одного клиента.
– Так ты не знаешь?
Бармен флегматично пожал плечами.
– Может быть, эти, – он показал на солдат. – А может быть, те, – он указал пальцем в угол, за моей спиной. Я оглянулся. Там, за угловым столиком, веселилась еще одна группа.
– А может быть, никто не победил, – сказал бармен. – И даже скорее всего – никто. Просто скоро стемнеет. Перенесли на завтра. Если, конечно, не перепьются.
Я посмотрел
– А ну-ка, выпьем за здоровье Филиппа, потому как... – он не договорил – почему – пошатнулся и рухнул на табурет. Солдаты одобрительно заржали, дружно выпили за Филиппа – без пояснений.
– Кто такой Филипп? – спросил я.
– Филипп? – бармен зевнул. – Царь, что ли? Или президент? Кто его знает.
– Он с Центрального Рынка?
– Какая разница? – бармен задумчиво поскреб щетинистый подбородок. – Выпей за его здоровье и считай, что он умер, – он поставил на стойку полную кружку и пододвинул ее ко мне.
– Я не пью, – сказал я.
Он взял кружку, немного подумал и осушил ее сам. Тут я понял, что бармен пьян мертвецки. Видимо, в отсутствие клиентов, он весь день обслуживал сам себя. Поставив пустую кружку, он сосредоточенно посмотрел на меня и спросил:
– А если ты не пьешь, так что ты здесь делаешь?
– Ничего.
Бармен с сожалением перевернул пустую кружку вверх дном.
– Ты лучше проваливай, – посоветовал он. – А то мне не понравится, я и убить могу. Без всякой войны. Очень просто, – он ткнул кружкой в сторону двери. Я и сам не собирался больше оставаться в баре, мне была неприятна густая винная сырость.
Выбравшись на улицу, я поспешил к дому Моей Девушки. После бара дышать на улице было много легче.
Кто такой царь Филипп? Среди наших я такого не помнил. Впрочем, это ровным счетом ни о чем не говорило, потому что царей, королей и прочих президентов было великое множество: Леонид, Генрих, Иван, два Франциска (правда, с разными отчествами), Людовик восемнадцатый. За Центральным Рынком – в Залесье и далее – их, по-моему, было не меньше. То, что бармен не знал царя Филиппа – или не царя – тоже ничего не значило. Я, например, о Генрихе узнал только позавчера.
Кроме царей, королей и прочих были еще архиэкстрасенсы, двое. Раньше было трое, и столько же антиэкстрасенсов, но третьего сожгли, как еретика, а антиэкстрасенсов назначили евреями и тоже сожгли. Или повесили, точно не помню.
Все они имели небольшие дворы, гвардии, армии, все они плели интриги, вели войны.
Архиэкстрасенсы жгли еретиков, и это вызывало интерес, особенно по праздникам.
Впрочем, за последнее время костры многим наскучили, поскольку жгли не только еретиков и не только архиэкстрасенсы.
6
Когда я добрался до старого двухэтажного дома, в котором жила Моя Девушка с
Окна второго этажа были ярко освещены, из дома доносились громкие голоса и веселая музыка.
Я вошел во двор, поднялся на высокое крыльцо и собрался было постучать, но что-то удержало меня. Может быть, голоса в доме зазвучали резче, может быть, музыка заиграла громче, но мне почему-то расхотелось встречаться с родственниками Моей Девушки. Не скажу, что они плохо относились ко мне. Ее дядя однажды подарил мне кинжал с костяной рукояткой и кожаными ножнами. Правда, я никогда не носил его и сейчас даже не помнил, куда его забросил.
Стараясь не шуметь, я сбежал с крыльца, обогнул дом и остановился под окном спальни Моей Девушки. Шторы на окне были плотно задернуты, оставляя лишь узенькую полоску света, пробивавшегося изнутри. Я трижды свистнул. Ответа не последовало, шторы остались неподвижными. Я снова засвистел.
Громко хлопнула входная дверь. Из-за угла дома вышел человек. Он остановился в нескольких шагах от меня. Свет упал на его лицо. Я узнал дядю Моей Девушки.
– Ну? – процедил он. – Чего свистишь? Что тебе здесь надо?
– Ничего, – я отступил на шаг. – Я хотел навестить Мою Девушку.
– Мою Девушку... – протянул дядя. – Мою Девушку. Его Девушку. Их Девушку. И так далее. Но зададим себе вопрос, а не одно и то же лицо подразумевается под этими именами?
– Одно, – я отступил еще на шаг.
– И что же это за лицо?
– Моя Девушка.
– Твоя Девушка? – его губы растянулись в улыбку. – Но твоя девушка может быть только в твоем доме. Значит, это твой дом?
– Нет, это не мой дом, – ответил я. – Это твой дом.
– Верно, – он согласно кивнул головой. – Это мой дом. И, следовательно, твоей девушки здесь быть не может. Здесь есть только моя сестра и моя племянница.
Говоря так, он медленно приближался ко мне. Я так же медленно отступал. Он остановился и спросил:
– Не означает ли все это, что ты пришел к одной из них? Если так, то я должен тебя убить, потому что это моя сестра и моя племянница. Надеюсь, ты понимаешь?
Я промолчал. Он некоторое время выжидательно смотрел на меня, потом сказал:
– Ты должен ответить. Если прав я, то я должен убить тебя. Если же я неправ, то наоборот.
Я попытался отступить к калитке. Заметив мое движение, он тут же, в несколько шагов, перекрыл мне путь. Теперь за моей спиной оказалась стена дома, а передо мной – он.
– Отвечай!
– Я не знаю, – сказал я. – Я не могу ответить. Война окончена.
Он задумчиво посмотрел на меня и положил руку на рукоять кинжала, болтавшегося у широкого пояса. Я подумал, что кинжал был точь-в-точь такой же, как тот, который он мне подарил.