Сатирическая история от Рюрика до Революции
Шрифт:
Но прежде, чем Русь научилась маршировать и ходить в ногу, Павел Первый скончался, с помощью своего любимого сына и любимцев-царедворцев, и на престол вступил Александр Первый.
Нашествие Наполеона
После мирной кончины Павла Первого на престол взошел Александр Первый.
Это сильно обидело Наполеона.
– Я не могу допустить, – заявил он, – чтобы на одном земном шаре были два первых государя. Или я, или Александр.
Наполеон
– Зачем нам Москва? Нам и дома хорошо. Сыты, одеты, обуты: каждый из нас француженку на содержании имеет… Чего еще недостает?
Но Наполеон был непреклонен.
– В Москву! – резко приказал он. – Вы не видите, что сорок веков смотрят на нас?
– Ну, и пусть смотрят! – резонно заметили французы. – Если им, векам, это доставляет удовольствие, то и пусть… Нам не жалко.
Французы решительно сели. Видя, что дело плохо, Наполеон крикнул:
– Барабанщики, вперед!
Вышли барабанщики и забарабанили поход. Французы дрогнули и пустились в путь.
Как Наполеон ни скрывал своего намерения напасть на Россию, но, лишь только он перешел русскую границу, в Петербурге узнали об этом.
Народ русский вскипел.
– Как! – загремели по России негодующие голоса. – Какие-то французишки смеют идти на нас войной! Да мы их шапками закидаем.
Шапки страшно вздорожали в один день. Все патриоты спешили накупить себе шапок для закидывания ими французов.
Александр собрал двести тысяч солдат и разделил их поровну между двумя генералами, грузином и немцем.
Но вышло разногласие между генералами. Пылкий грузин, защищенный при этом спереди большим грузинским носом, рвался вперед, а холодный немец приказывал отступать.
Тогда Александр назначил главнокомандующим русского князя Кутузова.
Приехав в армию, Кутузов с изумлением заметил:
– Разве с такими молодцами можно отступать?
Но приказал продолжать отступление.
Бородино
«Но вот нашли большое поле…»
Поле это называлось село Бородино.
Кутузов построил свою армию с таким расчетом, чтобы французы потерпели поражение.
Наполеону не удалось так удачно построить своих французов.
Он, по обыкновению, конечно, если Иловайский не врет, устремил свои главные силы на то, чтобы прорвать наш центр, а нужно было сделать наоборот.
Наполеону нужно было устремить свои главные силы на то, чтобы прорвать свой собственный центр. Прорвав себе центр, Наполеон должен был сесть на левое крыло и улететь в Париж.
Но император французов продолжал делать ошибку за ошибкой.
Кутузов же ошибок делать не желал, а приказывал только стрелять. Это очень огорчало Наполеона.
– Некультурная нация! – жаловался
Обратившись к маршалу Даву, Наполеон предложил:
– Ты бы их подавил немного.
Но Даву отрицательно покачал головой.
– Пробовал давить, ваше величество, да они не даются. Непонимающий народ.
– Эх, – покачал головой Наполеон, – не Даву ты после этого, а удавленник…
После десятичасового рукопашного боя атаки прекратились. Стреляли только из пушек.
К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил. Побежденные французы с горя заняли Москву.
Пожар Москвы
Генерал-губернатором в Москве был в то время граф Ростопчин.
Предвидя пожар Москвы, он не растерялся.
Перед французами и перед приходом их, как прокламациями, так и личным примером воодушевлял жителей московских.
– Ополчимся против врага! – взывал граф: – Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы-тройчатки: француз не тяжелее снопа аржаного.
– Что верно, то верно! – отвечали москвичи: – Француз не тяжелее снопа аржаного. Може, даже легче… И наверное, легче. Только…
– Что только?…
– Только аржаной сноп не стреляет, а французишка, он хитрый. Ты его по благородному на вилы-тройчатки, а он по-свински бац в тебя из ружья.
Граф Ростопчин горячо доказывал, что, наоборот, аржаной сноп стреляет, а француз даже любит, когда его поднимают на вилы-тройчатки.
Однако в день вступления в Москву французов граф переменил свои взгляды и вместе со всеми прочими оставил Москву.
– Мы их выкурим! – сказал он многозначительно, покидая Первопрестольную: – Огонь действеннее вилы-тройчатки…
И начались пожары. Французам стало жарко. Они сняли с себя платье и в дезабилье вышли на улицу.
Не успели они сделать пяти шагов, как стукнул мороз и уложил на месте добрую половину французов.
Оставшиеся в живых еле добежали до своих квартир и, наскоро одевшись, попросили есть.
Но, увы! Тут оказалось, что русские, уезжая, забрали с собой весь хлеб.
Осталось одно сено, но не было между французами вегетарианца, чтобы он мог сварить им из сена бульон, курицу и компот.
И половина оставшихся в живых французов в тот же день умерла мучительной голодной смертью.
– Бежать! – молнией пронеслось по всему французскому лагерю. – Бежать! Бежать!
Тот, кто первый произнес это спасительное слово, был тут же произведен в маршалы великим и благодарным Наполеоном.
Бегство французов
Французы в бегстве показали большую сметку. Впереди всех был Наполеон. Для скорости он бежал на лыжах. Остальные бежали пешком.