Сатисфакция
Шрифт:
Видя, что Вит еще не успокоился, Олег решил обратить внимание на себя:
– Ворон, успокойся! Этот... малек теперь вряд ли попытается сделать что-то в этом роде. Да он, скорее всего, на всю оставшуюся жизнь будет кровью писать! Оставь ты его! Лучше обрати внимание на Дарью Дмитриевну! Ей успокоиться нужно. И совсем не нужно, чтобы ее нашли в таком состоянии. И еще меньше нужно вам, чтобы все узнали о произошедшем. Езжайте домой, успокойте свою женщину, а я разберусь здесь!
Слова телохранителя как бы издалека доходили до Виталия, ему хотелось убить, просто разорвать на куски того человека,
Вит кивнул Олегу, просто говорить не мог. Голос отказывал. Тот понял и отпустил его. Молча, Воронов подошел к Даше, взял ее на руки и отнес в свою машину. Она, всем телом прижавшись к нему, дрожала в его руках, не решаясь ничего сказать. Посадив ее на переднее сидение, мужчина все также молча, сел за руль, пытаясь не смотреть на нее. По пути Даша несколько раз пыталась начать разговор, но он просто приказал ей помолчать. Просто не в силах Вит был говорить с ней сейчас спокойно. Если сейчас начнет говорить, то наорет на нее, а Дарье и так сегодня досталось.
Доехав до ее квартиры, Воронов выключил мотор и посмотрел на нее. Беляева смотрела на него, как нашкодивший котенок, ожидающий наказания хозяина.
– Даш, давай сейчас не будем о случившемся, - заговорил он, глухим от напряжения голосом.
– Я сейчас поднимусь с тобой, помогу тебе обработать раны, потом уложу в постель, а потом уйду. Поговорим завтра, когда оба успокоимся.
Девушка покорно кивнула соглашаясь. Вит опять взял ее на руки и донес до квартиры, где помог снять порванную одежду, аккуратно помыл ее в ванной, после чего обработал ссадины и уложил в постель. Все это Ворон делал молча. Даша тоже молчала, чувствуя, что мужчина на пределе, что в любую минуту он может сорваться. Когда Виталий подоткнул ей одеяло, он, наконец, нарушил молчание:
– Я возьму запасные ключи и закрою дверь. Это надежнее, чем если я просто захлопну дверь.
– Не уходи, - два слова, заставившие его окаменеть. Если бы она знала, о чем просит.
– Пожалуйста, останься, - еще раз попросила Даша слабым голосом.
Воронов глубоко вздохнул, посмотрел на нее и, сдавшись, лег поверх одеяла. Беляева сразу же придвинулась к нему ближе и привычно положила голову ему на плечо.
– Прости меня, - прошептала она в тишине комнаты. В спальне было темно, лишь в коридоре горел свет, давая возможность им видеть друг друга.
– Даша, Даша, - покачал головой Воронов, - когда же ты научишься обдумывать свои действия.
– Ну, думать ты умеешь лучше, чем я, так что оставлю это дело тебе, - слабая попытка пошутить Даши не принесла своих результатов. Никому из них смеяться не хотелось.
– Ведь это Катя тебя туда уговорила пойти, да?
– наконец, спросил он.
В этот раз вздохнула только она.
– Вит, не начинай, Катя ни в чем не виновата...
Виталий просто закрыл глаза и в уме посчитал до десяти, призывая свой разум успокоиться.
– Даша, как же ты не видишь, что она подставляет тебя. И не первый раз, между прочим!
– спокойным голосом проговорил
– Тот раз был моей ошибкой, - тихо ответила Даша, не уточнив, о каком случае говорит. Но он понял.
– Ты сделала эту ошибку с ее подачи, - жестко ответил Вит.
– Это она тогда тебя надоумила.
– Виталь, ты поэтому ушел?
– тихо проговорила Дарья ему куда-то в район подмышки.
– Ты так и не смог простить того случая?
Против желания в голове у Воронова всплыли воспоминания той самой ночи. Промокшая до нитки Даша, зареванная, с ранящей простой рассказывающая ему всю правду. Правду, которую ему лучше было и не знать. Правда, которая чуть его не убила. Тогда Ворон и понял, что иногда сладкая ложь лучше горькой правды. Мужчина хотел бы не знать, что Даша его обманула и предала. Тот единственный раз... Простил ли он? Простил. Смирился ли он? Смирился. Забыл ли он? Попытался. Ведь все его необоснованные приступы ревности были следствием того, что где-то в подсознание отложилась мысль, что Даша может предать опять. Этого Вит боялся, как огня. Боялся, что наслушавшись очередной прочувствованной речи Кати и воодушевившись ее наглядным примером, Беляева решит, что Воронов с его тяжелым характером и неуживчивым нравом, в общем-то, ей не нужен. А учитывая количество скелетов припрятанных в его шифоньере, то проблем с ним было множество.
– Простил я тебя, Даша, - ответил он просто.
– Простил.
Потому что это было правдой. Но опять полностью раскрыться перед ней он не мог. Слишком многое стояло на кону. Его свобода, свобода Жеки. Им бы следовало расстаться, но Воронов просто не мог без нее. И ложь, и предательство ее Вит ей простил. Ведь раскаялась же. Но поняла ли свою ошибку? И простит ли она его?
– Тогда почему?
– робко подняла на него глаза девушка.
– Спи, Даш, - вместо ответа проговорил он.
– Завтра поговорим.
Даша не желала спать, это было видно, но и рисковать не хотела. Не хотела она, чтобы он уходил. И Воронов не хотел уходить. Но слишком многое между ними было, и рано или поздно ему придется уйти.
Ту ночь Воронов не спал. Всю ночь обдумывал дальнейший план действий. И все мысли сводились к одному - он не хотел ее терять, но и довериться тоже не мог. Реакция Даши на шантаж Кати была не предсказуемой. Еще труднее было предугадать ее реакцию на известие, что он убийца. Да, Виталий защищал свою жизнь. Да, Воронов защищал жизнь Жеки. Но Беляева могла просто не понять этого. Дарья была пацифисткой, и насилие было совершенно неприемлемо для нее. Она говорила, что насилие порождает насилие. Но что делать, если только силой можно отстоять свою честь и жизнь? На этот вопрос девушка так ему и не ответила.
Даша вообще была своеобразной, по-юношески принципиальна и невинна. Даже совершая предательство, она умудрилась оказаться по-детски невинной. И также по-детски невинно Даша с безжалостной простотой растоптала тот маленький росток надежды, что в его жизни может быть женщина, которая будет его любить не за что-то, а просто потому, что он есть. Виталий не любил вспоминать ту ночь, и редко это делал. Слишком много эмоций вызывала она в нем. Но даже испытывая ту боль от ее предательства, у него не было мысли расстаться с ней. Дарья была его и точка. Но девушка не была его полностью. В этом и была вся проблема.