Саван Вечности
Шрифт:
Все больше людей подходили ближе, в том числе трое детей, измазанных в грязи из-за того, что помогали сеять зерно в свежевспаханные борозды. Дети улыбались солдатам.
— Мы просто едем мимо, а вообще направляемся в Твердыню, — сказала Верна. — Вам нечего бояться.
— Твердыня? — спросил первый фермер. — Я слышал о ней раньше. Она далеко и спрятана в каньонах. — Мужчина указал на высокое плато на севере.
— Мы точно знаем, куда идем, — сказала Перетта.
Вскоре отряд поехал дальше, желая преодолеть как можно больше миль. В следующие два дня им встретилось еще несколько новых поселений,
Они продолжали двигаться вперед, и Верна слышала ропот некоторых солдат, о том, что они потерялись. Русла многих каньонов были сухими, а лошади нуждались в большом количестве воды. Однако двух молодых ученых это не пугало. Пройдя по усыпанному галечником руслу в высокие красные каньоны, Оливер и Перетта направили лошадь в сужающееся ущелье, которое казалось тупиком.
— Вот мы и на месте, — сказал Оливер, закрывая от солнца глаза.
Сидевшая перед ним Перетта сияла от радости.
— Но я вижу лишь скалы, — возразил генерал Зиммер.
Перетта улыбнулась ему:
— Теперь видите, насколько хорошо это укрытие?
Ученые-проводники спешились и повели лошадь за собой.
— Возможно, вы не захотите дальше ехать, — сказал Оливер. — Там довольно узко.
Они подошли к каменной стене, вошли в тень и, повернув налево, исчезли. Двое разведчиков пошли за учеными Твердыни и вскоре крикнули, что все чисто.
Верна поняла, что это трещина в скале, узкий проход, который оставался невидимым, пока она не подошла вплотную. Она спешилась и повела Пылинку за поводья. Генерал Зиммер и его боевой конь шли прямо перед ней. Прохладный камень смыкавшихся стен был все ближе, тени сгустились, поскольку солнечный свет не мог проникнуть в узкий проход, но всего через десять шагов они с лошадью вышли в дивный каньон — обособленный мир, скрытый от посторонних глаз.
Горные потоки рассекали персты каньонов, питая пышную зеленую долину. Вдоль центрального ручья росли многочисленные фруктовые деревья, а на густой траве паслись стада овец. Висячие сады с овощными грядками занимали каждый клочок плодородной земли на уступах. Скалы, возвышавшиеся по обеим сторонам каньона, пестрели естественными нишами, в которых гнездились здания из глиняного кирпича.
По всему каньону раздались крики, когда люди заметили шеренгу лошадей и солдат, въезжавших через скрытый проход.
— Там! — Оливер указал на другую сторону каньона.
Верна подняла взгляд на правую стену и увидела большой грот, нависший над огромными зданиями, каменными башнями и необъятными фасадами. Узкая тропинка зигзагом поднималась по склону к внушительным зданиям.
— Твердыня? — ахнула Верна.
Оливер и Перетта кивнули.
— Мы вернулись домой.
Глава 67
Вода из разбитого кувшина
— Мои всевидящие омуты во всем городе разрушены!
Максим усмехнулся, откинувшись на спинку трона и скрестив ноги в черных шароварах.
— А чего ты ожидала, моя дорогая жена? Ты сама решила поделиться своим секретом и открыла членам палаты, что шпионишь за ними, как за Никки и волшебником Натаном.
— Он вовсе не волшебник, — прорычала она. — У него нет дара.
— Может, нет, а может, и есть. Андре сообщил, что Натан очнулся и идет на поправку. И он действительно обладает определенной склонностью к магии.
— Андре в жизни не признается в неудаче. — Тора смотрела на лужу, которая ничего ей не явила.
Максим откинул голову на высокую спинку вычурного трона.
— Раз волшебники палаты узнали о магических чашах, то могли пойти слухи. Об этом могли услышать рабы, даже стражники и горожане, а через них информация могла дойти до Зерцалоликого. — Он покачал указательным пальцем, изображая обвинительный метроном. — Вообще-то, ты должна была это ожидать.
— Я ожидала от наших волшебников преданности.
— Преданность надо заслужить, моя дорогая, а не приказать, — сказал Максим, играя со своей черной козлиной бородкой.
Члены совета, придя домой, осушили свои умывальники и фонтаны, чтобы ослепить властительницу.
Тора прищурила свои глаза цвета морской волны. Ее мысли беспорядочно кружили, гнев накалялся.
— А разве я не заслужила их преданность за пятнадцать веков безупречного правления? Разве я не даю им покой и защиту?
— Разумеется, даешь. Если бы только все остальные думали так же. Например, наши рабы.
Властительницу раздражал ее муж и подобный поворот событий. В темные ночные часы Зерцалоликий и его сторонники разбрелись по улицам и, скоординировав свои действия, разбили общественные умывальники, оставив ее без магических глаз по всему городу.
Но больше всего она была в ярости от одного из последних образов, показанных всевидящим омутом за несколько мгновений до его уничтожения. Тора увидела лицо Никки, ее полные губы, изогнутые в мстительном гневе, когда та с насмешкой смотрела в зеркальную гладь воды. Никки злорадно радовалась тому, что пережила бой и долгое падение с башни.
— Не нужно винить болтливые языки наших советников, — продолжил Максим. — Поскольку ты позволила Никки выжить, она могла обо всем рассказать.
Тора знала, что он прав.
— Сегодня ночью все будет кончено. Жертвенные рабы уже в загонах. В полночь, когда звездные линии и созвездия будут на пике, мы взойдем на пирамиду и проведем величайший ритуал кровопролития с тех пор, как победили генерала Утроса. Саван станет постоянным… и мы сможем без спешки подавить эти волнения.
Из-за важности предстоящего ритуала остальные волшебники проведут весь день, готовясь к тому, чтобы затратить много магии. Одаренные рабочие поднялись на вершину ступенчатой пирамиды, чтобы удостовериться, что все части механизмов идеально настроены для великого жертвоприношения.