Саван Вечности
Шрифт:
— Или нет, — сказал Натан.
— Если б ты только восстановился раньше, — произнес повелитель плоти, посмотрев на них. — Сегодня ночью случится великое кровопролитие с участием трехсот рабов. Как только мы усилим саван, нам больше не придется беспокоиться из-за внешнего мира.
Эльза отвела беспокойный взгляд.
Андре прищурил мутные глаза и наклонился ближе, говоря с оттенком угрозы:
— Надейся вернуть дар, Натан, поскольку это твой единственный способ остаться среди благородного класса Ильдакара. — Затем он отступил и снова ухмыльнулся. — Но ты продемонстрировал потенциал, а я знаю качество своей работы, ммм? Если ничего не изменится,
Глава 69
Солнце садилось над Ильдакаром, погружаясь в багровые облака и словно ожидая неминуемого кровопролития. Люди в городе были взволнованы: кто-то нервничал, кто-то сгорал от нетерпения, кто-то смирился. Никки не намеревалась допустить кровавую бойню. Она не могла позволить убить невинных рабов, не могла позволить запереть себя под саваном вечности. Пришло время действовать.
Когда на улицах сгустилась тьма, в домах и гостиницах зажглись свечи, масляные лампы или магические огоньки, созданные даром владельцев. Словно ночные хищники, выскальзывающие из темных укрытий, последователи Зерцалоликого стали выходить в город.
Никки вышла вместе с ними. Ее длинные золотистые волосы были расчесаны и струились по спине. Черное платье льнуло к телу, а юбки лужей чернил расплылись вокруг ног, когда она вышла из туннеля в песчанике.
— Мне больше не нужно прятаться, — сказала она. — Я хочу, чтобы властительница Тора и весь Ильдакар знали, кто нанесет им поражение.
— Это будем мы, — сказал Зерцалоликий, шагая рядом с ней.
Маска, скрывающая его лицо, была отполирована до блеска. Серая мантия обтекала его подобно туману, когда он шел с Никки к месту сбора. Он воззвал к сотням своих последователей, велев им собраться на темном и пыльном зерновом складе — по иронии судьбы, именно здесь схватили Мрра. Никки знала, что это не случайность. Зерцалоликий выбрал это место из-за нее.
Мятежники были одеты в коричневые одежды с капюшонами, которые скрывали их лица. На шее у каждого висел тонкий деревянный диск с выгравированной руной сожжения. В случае смерти тела мятежников мгновенно сгорали, чтобы невозможно было раскрыть их личность и разоблачить всю сеть. Ренделл охватил диск потной ладонью и крепко сжал его.
— Он тебе ни к чему, — заверила его Никки. — Борцы за свободу Ильдакара больше не будут скрываться.
Она оглядела людей в пыльном полумраке зернового склада. Со стропил над головой свисали фонари, изливая желто-оранжевый свет и отбрасывая резкие тени.
— После этой ночи вы с гордостью признаетесь, что следовали за Зерцалоликим. Даже если вы умрете в бою, ваши семьи и друзья будут гордиться вашими деяниями и расскажут о них остальным.
По толпе мятежников прокатились возгласы одобрения. Ренделл поднял руку и откинул коричневый капюшон, встряхнув волосами.
— Ради нашего сегодняшнего дела я не собираюсь скрывать, кто я.
Стоявшая рядом с ним женщина с иссохшим лицом сделала то же самое. Одежды повстанцев всколыхнулись со звуком шелеста крыльев, когда многие из них откинули свои капюшоны.
— Нам не нужно скрывать, кто мы.
Никки прикоснулась к своему дару, и от покалывания магии ее волосы встали дыбом. Она повернулась к Зерцалоликому и увидела свое отражение вместо его лица. Суровым взглядом колдунья призывала его открыть себя, как все остальные. Среди преданных последователей
Зерцалоликий поднял руку и поправил маску, оставив ее на лице.
— Вот кто я есть, — сказал он. Его приглушенный маской голос все же был слышен всем. — Вот за кем следуют мои люди.
— Зерцалоликий! — воскликнул Ренделл.
Остальные тут же подхватили:
— Зерцалоликий! Зерцалоликий!
Люди на улицах ожидали начала ритуала кровопролития. С тех пор, как властительница Тора и палата волшебников сделали заявление, весь город словно затаил дыхание в ожидании. Лазутчики Зерцалоликого сообщили, что три сотни рабов, опьяненные ароматом красных цветов умиротворения, согнаны в большой загон у центральной пирамиды.
Зерцалоликий казался неуверенным, даже несмотря на то, что после полудня они потратили несколько часов на составление детального плана, решая, какие предпринять шаги и как нанести удар, чтобы добиться победы. Никки сначала предлагала идеи, а затем спорила с ним о стратегии. Она поняла, что Зерцалоликому просто нравилось иметь последователей и возглавлять восстание, но конечная цель не разжигала в нем яркого пламени. Он любил устраивать небольшие мятежи и будоражить город. Его последователи храбро втыкали в стены осколки зеркал, писали на зданиях дерзкие призывы, но Никки задавалась вопросом, действительно ли Зерцалоликий хочет добиться успеха. Выражение недовольства порочной властью и управление городом — совершенно разные вещи. Хотя его повстанческое движение медленно развивалось в течение многих лет, он мало чего добился, пока не прибыли Никки и ее спутники.
Для Никки это было неприемлемо. Она будет бороться за победу.
Пока Зерцалоликий подыскивал слова, она заговорила:
— Все закончится сегодня ночью. Слухи распространились по всему городу. Рабы шепчутся между собой, даже те, кто не присоединился к нам. Они будут знать, что делать, когда увидят мятеж на улицах. Наша армия возрастет тысячекратно, как только это начнется. — Она жестоко улыбнулась. — Ритуал магии крови запланирован на полночь, но темнота уже наступила, и это наше время. Сегодня прольется кровь — и это будет не кровь жертвенных рабов.
— Но как мы будем сражаться с волшебниками? — спросил один из повстанцев дрожащим от волнения голосом. Это был молодой человек с вытянутым лицом, преждевременно поредевшими волосами и оспинами на щеках. — Мы ведь не одаренные.
— Предоставьте это мне, — сказала Никки. — Я задолжала властительнице изрядно боли.
Стальные глаза Ренделла сверкнули, когда он повернулся к собратьям.
— И если они убьют вас, вы умрете свободными! Когда ты начинаешь сопротивляться, то обретаешь свободу. — Неприметная женщина рядом с ним потянулась, чтобы взять его за руку. Ренделл понизил голос: — И не столь важно, выживешь ты или нет.
Кто-то снова начал скандировать:
— Зерцалоликий! Зерцалоликий!
— Никки! Никки! — добавил свой голос Ренделл.
Она чувствовала в воздухе дух сопротивления, и его мощь продолжала возрастать.
— Это не протест, — сказала Никки. — Это призыв к войне, и я нанесу первый удар. Я поведу группу к ямам для животных и камерам бойцов. Мы освободим всех пленников — как людей, так и зверей, — и они помогут нам.
Никки мрачно улыбнулась. С Мрра и Бэнноном она вновь ощутит себя могущественной. Она сделает это не только для себя и жителей Ильдакара, но и ради Ричарда Рала и его мечты о едином мире.