Сайт знакомств
Шрифт:
Или не станет.
Странная, даже глупая ситуация. Он, Ковалёв, впервые за годы работы в компании оказался в ситуации, когда от него что-то утаивают. Причём отнюдь не секретную информацию. А обычную техническую, связанную с логистикой производства.
Странно это. Подозрительно.
Папки, файлы, подшивки, журналы учёта – в шкафу было то, что имело отношение к текущему моменту научно-исследовательской работы. Это видимая часть айсберга. Остальные материалы находились в хранилище, являя собой по объёму
Ковалёв взял несколько папок. Между ними завалялся невесть откуда взявшийся позапрошлогодний номер «Науки и техники».
Вот ты где, паразит.
В прошлом году он взял журнал в библиотеке, но так и не вернул, потеряв. Пришлось заказывать номер у издательства через интернет.
«Не допустим растаскивания библиотечного фонда», – сказал библиотекарше, возвращая новый журнал взамен утраченного и краснея от смущения.
Держа кипу папок одной рукой, другой он попытался вытащить журнал. Получилось неловко. Всё едва не полетело на пол.
В дверь постучали.
– Входите, – он наблюдал, как теряет контроль над равновесием стопки папок.
– Это я.
Креслава мгновенно оценила ситуацию, бросившись на помощь. Но не успела. Совсем немного. Папки с глухим стуком разлетелись по полу.
Ковалёв развёл руками.
– Фигурально выражаясь, у наших ног несколько миллиардов долларов.
Креслава помогала собирать документы.
– Причем в год.
Её взгляд упал на журнал.
– Что пишут харьковчане?
Ковалёв улыбнулся.
– Интересное пишут. В двух словах не расскажешь. Отнесу сыну. Пусть читает.
Он затворил распахнутую дверь кабинета. Креслава кивнула на папки, отряхиваясь и поправляя одежду:
– Так понимаю, мой вызов связан с материалами?
– Правильно понимаешь. Я получил распоряжение Шварца собрать весь материал и подготовить к отправке.
Креслава посмотрела на него недоумённо, но он уже набирал номер на телефоне.
– Гришин, это Ковалёв. Мне нужны коробки из-под офисной техники. Думаю, у тебя найдутся. Нет, сейчас. Нужно немного, штук тридцать. Сорок, максимум. Нет, я не шучу. Грузишь на тележку и подгоняешь к архиву. Как сделаешь, позвони.
Он выключил телефон.
Затем спохватился и перезвонил.
– Забыл сказать про верёвки. Посмотри в хозблоке. Нужен моток, не меньше.
– И ножницы, – громким шёпотом напомнила Креслава.
– И ножницы. Всё, давай.
Она была удивлена новостью про переезд архива.
– Весь архив…
– Да, весь – это весь. Поэтому мы с тобой отправляемся в хранилище.
–
Креслава присвистнула, представив количество материала по «ncf-00976-348». Строго говоря, в 21 веке весь архив уместится на носителе, который можно держать одной рукой. Но правила есть правила, и информация, наряду с электронными носителями, продолжает фиксироваться бумажным способом.
Человек продолжает больше доверять старой доброй бумаге.
– И куда мы это отправим?
Ковалёв задумался:
– Не знаю точно. Предположу, туда, где будет продолжена работа над вакциной. Мы свою задачу выполнили.
Креслава удивилась:
– Лаборатория не будет совершенствовать препарат?
Он покачал головой:
– Скорее всего, нет. Иначе подобные распоряжения давно у меня были бы. А вместо этого приказывают отдать все исследования.
Сложившаяся ситуация явно озадачивала Креславу:
– Странно. Ведь работы по улучшению любого лекарства должны вестись постоянно. Мы, как разработчики, имеем на это приоритетное право. И архив должен оставаться у нас.
Ковалёв горько усмехнулся в ответ:
– Тут дело не в праве, Креслава. Просто тому, кто сделал, всегда проще улучшить и изменить плод своей работы. Это логика и здравый смысл. Кстати, ты знаешь, как назвали вакцину?
– Лейковазан. Если не ошибаюсь.
– Правильно.
Она серьёзно посмотрела на Ковалёва:
– Я читала сегодняшний номер корпоративного дайджеста. В нём утверждается, что Лейковазан призван бороться с ВИЧ. Но я не припоминаю, чтобы ВИЧ фигурировал в документах.
Ковалёв перевязал папки верёвкой и убрал журнал в стол.
– Я скажу более. Даже на этапе синтезирования Лейковазана, а я тогда был лишь начинающим молодым специалистом, перед нами не стояла задача создания лекарства против ВИЧ.
– Тогда при чём здесь он?
Ковалёв расстегнул браслет часов, задумчиво крутя ободок циферблата.
– У меня два варианта ответа. Либо в ходе клинической работы выяснилась его эффективность и применимость против ВИЧ, либо…я не знаю.
– А почему так разделили работу по препарату, что лаборатория не в курсе клинических результатов?
– Тоже не знаю, Креслава. Как ты знаешь, мы просто получали указания для корректировки своей деятельности.
– Это неправильно.
– Я бы сказал, это странно, – он взял связку папок и направился к выходу. – Алексей Васильевич, царство ему небесное, тоже возражал против этого.
Ковалёв был в группе Петрова, и Креславе показалось, что в его голосе промелькнули нотки горечи.
Креслава не удержалась, чтобы не задать этот вопрос:
– Простите, а отчего он умер?
Ковалёв помедлил с ответом, мысленно перенесясь в прошлое:
– Официальная причина смерти – сердечный приступ. Он умер прямо на рабочем месте.
– Я слышала, он многое сделал для вас.
Это было именно так.
– Он привёл меня в науку. Помог стать тем, кем сейчас являюсь. Хороший был человек. К сожалению, меры реанимации, предпринятые Нееловым, не помогли.