Сбежавшая жена
Шрифт:
Хотя кому я лгала?
Только себе.
Сердце готово было проломить дыру в груди — так сильно оно ударялось о ребра.
Я задыхалась. Для нас двоих эта комната во дворце становилась подобием клетки.
Присутствие Соломона, будто яд, отравляло мне жизнь. Я не ожидала встретиться с ним после всего случившегося. Я не хотела выяснять отношения, слушать оправдания. Все разрушилось — мне оставалось смириться с собственной глупостью.
Наставник выполнил свою миссию: он доставил королю сбежавшую родственницу, сильнейшее оружие, а ещё помог напасть на след коллекционера. Что может быть лучше? Теперь его ждал
На глаза навернулись слёзы, я раскрыла рот в попытке сказать что-нибудь едкое, но не смогла выдавить из себя и звука. Даже язык не повернулся растоптать человека, который сломал жизнь стольким людям.
Грудную клетку сдавило с такой силой, что становилось трудно дышать. Наша спокойная, семейная идиллия разрушена. Почти все служащие поместья погибли.
Родителей вынудили пройти через боль и беспамятство, а затем поймали, будто кроликов в ловушку.
Я злилась на Соломона до скрежета зубов, понимая, что он не просто так подобрался ко мне в своё время — у него был договор с коллекционером. Они работали вместе. Какова причина, заставившая наставника пойти на эту сделку, я не знала, но вместе со жгучей обидой и чувством предательства, в душе всё ещё тлела надежда, что всему этому есть обоснованная причина.
Стиснув зубы и насупившись, я стала ждать, когда Соломон приблизится. Он по-прежнему находился у запертой двери, смотрел на меня, не сводя глаз, словно пытался подобрать слова для разговора и предугадать мою реакцию на них. И каждый раз едва заметно качал головой, отрицая собственные идеи.
Но я все равно ждала, что он предпримет дальше, слушая бешеные удары собственного сердца, напоминавшего мне, что я все еще жива и способна бороться с судьбой, обрушившей на меня груз своей воли. А если так, то я не намерена сдаваться: не позволю использовать себя и постараюсь не дать навредить родным, оказавшимся в ловушке из-за меня.
Можно ли верить Соломону?
Стоило ли доверять ему снова? После того, что он сотворил на турнире?
Друг он или враг?
Все эти мысли не давали покоя, и я не знала, что можно сказать или сделать в сложившейся ситуации, как и не понимала, почему принцесса позволила ему войти.
Теперь мне стало понятно, о ком именно она говорила всё это время — о Соломоне. Она говорила о нем с теплотой, как и я когда-то, словно была тайно влюблена в него. В груди появилась режущая боль, но я постаралась подавить ее. В это мгновение мне казалось, что от чувств к наставнику в моем сердце ничего не осталось. Я многого не знала о нем и была влюблена в образ, который он слепил, чтобы очаровать меня.
— мне действительно нужно многое тебе объяснить, — начал Соломон осторожно, сделал шаг навстречу и замер. Он запустил руку в волосы и взъерошил их.
— Выслушай меня, прошу.
Несмотря на дрогнувший голос, мужчина казался непоколебимым, всё тем же уверенным в правильности своих действий наставником. Я невольно окинула его силуэт взглядом. Он все ещё находился в той же одежде, в которой подсел ко мне на турнире. Потрепанный, в пыли арены, с запекшейся кровью,
— А если снова солжешь? — пробормотала я едва слышно.
Я плотно стискивала одеяло пальцами, словно то могло сослужить надежной защитной преградой, пусть и понимала, что оно не спасет меня, а душу не укутаешь от боли.
Каждый раз мне чудилось, что большее горе уже попросту невозможно, и каждый раз я ошибалась.
Сначала та жуткая кровавая луна... Потом Реймонд... И, наконец, когда я думала, что всё самое ужасное осталось позади, Соломон.
Видно было, что мой вопрос задел наставника за живое. Его взгляд наполнился сильнейшей болью, и мужчина поморщился.
— Я никогда не лгал тебе, — произнес он твердо, громче прежнего тона, отчего слова, казалось, прошлись летим эхом по комнате. — Просто... не все смог сказать.
— Это одно и то же, — парировала я, не уступая.
Мне хотелось дать понять, что я больше не стану слушать его речи, как наивная, глупая дурочка, и внимать им. Впредь я буду осторожна. Порой отчего-то мне хотелось обнять Соломона, как раньше, сказать, что все будет хорошо, но я останавливала себя: как прежде уже точно не станет. Прошлое необратимо.
— Я расскажу все, что знаю на данный момент.
— Прежде ответь мне на вопрос... Что с Реймондом и моими родителями? Куда их увели? Они целы? — Я подалась вперед, перенесла вес на руки, но все же подняться полностью с постели не смогла.
Ноги будто налились свинцом и не слушались.
Какой же слабой и беззащитной я была... Наверное, коллекционер оказался прав: я просто слабачка, и мне не должна достаться столь сильная магия. Мне не нужна была эта мощь, и если бы я могла отказаться от неё.
Лицо Соломона переменилось, словно он не знал, как правильно ответить на мой вопрос, чтобы не причинить мне боль снова. Он отвел взгляд, не желая смотреть мне в глаза, пробормотав:
— Они в безопасности. Относительной безопасности.
Что всё это значило? И как долго продлится эта «относительная безопасность» для них? Я снова попыталась встать, но вспомнила предупреждение принцессы, что сбежать отсюда так просто не получится, и покосилась на браслет, сдерживающий мою магию. Для начала мне следовало бы вернуть кинжал... Его нельзя было оставлять у короля... Следовало покончить с последней печатью, но как сделать это во дворце, где всюду натыканы глаза и уши? Если Соломон на самом деле на моей стороне, как он говорит, то ему придётся доказать это... Я воззрилась на мужчину, ожидая, что он поведает дальше.
Стоит ли мне полагаться на его слова, как единственно-верную истину?
Глава 18
— Прежде всего, я задам вопрос: ты знаешь, какие типы магии существуют в нашем мире? —
пробормотал Соломон, начав откуда-то издалека. Он держался на расстоянии, но его присутствие всё равно причиняло мне сильнейшую боль. Я так обрадовалась, когда он подсел ко мне на турнире, а потом в одночасье рухнула с небес на землю. Наставник тем не менее продолжал: — Не только о высокородной, той, которой обладают чистокровные дворяне, но и о той, которая зародилась в низших споях населения? Как и во мне.