Сбежавшее лето

Бодэн Нина

— А на пляже тебя хватил бы солнечный удар,— заметила тетя Элис.— Кроме того, там грязно от этого мазута.

— Мне тоже больше нравится в лесу,— сказала Мэри.

— В каком лесу? — нахмурился дедушка.

— А... Просто в лесу.

— Лес и пляж — это разные вещи. Что ты там делаешь, в лесу? С этим твоим приятелем... Как его фамилия? Трампер?

— Трампет,— поправила

его тетя Элис.

— Ничего особенного,— ответила Мэри.— Просто гуляем.

— Как это просто гуляете? Каждый день ты уходишь из дому сразу же после завтрака, а возвращаешься к ужину. Чем вы там занимае­тесь?

Хорошо бы дедушка прекратил свои расспросы. Обычно он не совал нос в чужие дела, но из-за боли в ногах стал раздражительным.

— Мы собираем орехи,— ответила она.— И чернику...

Даже если бы она сказала ему правду, все равно было бы нелегко объ­яснить, чем они там занимаются. Один день похож на другой и тем не ме­нее сказочно иной...

— Оставь ее в покое, папа,— вмешалась тетя Элис.— Просто гу­лять — прекрасное занятие для человека в ее возрасте. Я тоже любила гулять в лесу. Больше, чем сидеть на пляже...

Она улыбнулась Мэри, словно у них была общая тайна.

— Ладно,— согласился дедушка.— Пусть будет так. Я старый ворчун. Раздражительный, обидчивый старик со скрипучими коленями. Не ста­новись старой, Мэри.

Мэри согласно закивала головой. Вот такому совету следовать нетруд­но. В эту секунду она была совершенно уверена, что всегда останется та­кой, какая есть, и что жизнь вокруг будет идти, не меняясь...

Они собрали всю чернику, что росла на острове.

— Еще немного осталось на тропинке,— сказала Мэри.— Прямо возле озера. Кусты там довольно высокие, но палкой можно достать.

— Те ягоды я хотел оставить маме,— покачал головой Саймон.— Перед школой я всегда собираю ей ягоды для варенья.

— Опять разговоры про школу? — рассердилась Мэри.

— Что это за листья?—удивился Кришна.

Листья были красновато-коричневые и хрустели, как пергамент.

— Ну и балда же ты! Это осень!—вздохнул Саймон.— Осенью ли­стья меняют

цвет и опадают с деревьев.

— Сам ты балда! — отозвался Кришна и ткнул его кулаком в живот,— В Африке осени не бывает.

— Консервы на исходе,— объявил Саймон.— Нет больше фасоли, пер­сикового компота и супа из помидоров.

— Персиковый компот тяжелый,— отозвалась Мэри,— а фасоль и суп я могу принести.

— Еще нам нужна леска. Вчера вечером я сплел сетку для угрей и поставил возле дренажа, но шел дождь, и ее унесло.

— Вчера не было дождя,— возразила Мэри.

— Нет, был. Сегодня утром вся трава была мокрой.

— Это роса. Дождя не было.

Саймон посмотрел на ее упрямо стиснутые губы.

— Ладно, пусть будет по-твоему. Все равно нам нужна леска, консер­вы и новая фуфайка для Кришны. Та твоя уже вся порвалась, а по вече­рам бывает довольно прохладно.

— Хорошо, я принесу ему другую,— сказала Мэри.— И несколько свитеров, если ему холодно. У меня, наверное, целых сто толстых шерстя­ных свитеров. И банки принесу, и леску тоже. Могу принести все, что хо­тите...

Она стояла в очереди на почте и злилась. Было пять часов, в половине шестого магазины закрывались. А все, кто стоял впереди нее, были ста­рые и не торопились. Старики покупали конверты и марки, старушки по­лучали пенсию. Они неторопливо брали деньги, негнущимися старчески­ми пальцами пересчитывали мелочь, клали банкноты в одно отделение сво­их сумок, монеты — в другое. А то еще и лениво перебрасывались словами с сидящей за барьером девицей. У некоторых из них на поводке были со­бачки, которые путались в ногах.

— Господи, сколько времени приходится стоять! — пожаловалась какая-то женщина позади Мэри.— Надо иметь ангельское терпение!

У нее было остроконечное лицо колдуньи. Бабушка Саймона! На се­кунду сердце у Мэри ухнуло—глупо, конечно, чего ей бояться? Она решила...

— Как поживаешь, дорогуша?

— Спасибо, очень хорошо,— ответила Мэри и лукаво добавила: — А как Саймон? Я его давно не видела.