Сбежавшее лето

Бодэн Нина

— Это искусственный грот,— объяснил Саймон.— Его построили вла­дельцы усадьбы лет двести назад. Я вычитал про это в старинной книге, которую нашел в лавке у дяди Хорейса. Его воспроизвели на манер на­стоящего грота в Италии.

— Для чего?

— Для забавы, наверное. К главной пещере пристроена даже при­стань, только она уже вся сгнила.

— Они, наверное, были сказочно богаты,— заметила Мэри.— Какие-нибудь миллиардеры. Это брильянты на стенах?

— Нет,

это кварц,— засмеялся Саймон.— А под ним кирпич. Его видно в тех местах, где хрусталики отвалились.

Они обошли весь грот, и восторгам их не было предела. Потом Саймон повел их в самое верхнее помещение, где полом служила сухая утоптанная земля, а сквозь зарешеченное окно проникал сумеречный, крапчатый свет. В одном углу в полу было выдолблено углубление, прикрытое ветками и полное консервов: лосось, сардины, фасоль в томате.

— Я купил эти консервы на деньги, которые заработал разноской га­зет,— объяснил Саймон.— Каждую неделю покупал несколько банок. Мы с Кришной, пожалуй, будем спать здесь. Ему тут будет спокойно. Я при­нес одеяло и спальный мешок...

Кришна смотрел на Саймона с обожанием.

— Как хорошо, что ты остаешься со мной,— сказал он. Саймон несколько смущенно взглянул на Мэри.

— Я сказал маме, что иду в путешествие и буду ночевать на открытом воздухе. Я часто так делаю во время каникул. И мама ни о чем не спро­сила.

— А мне почему ты ничего не сказал?—возмутилась Мэри.— Мне, конечно, наплевать...

У нее перехватило дыхание. Какая несправедливость! Кришну нашла и спасла она, а теперь они договариваются за ее спиной. Все мальчишки одинаковые. Дружат с девочкой, пока никого нет рядом, а стоит появиться другому мальчишке, как они тут же не желают иметь с ней никакого дела.

— Пойду лучше покормлю Ноакса,— сказала она и, гордо подняв го­лову, отправилась в главную пещеру. Она достала из сумки молоко, яйцо и коньяк и палочкой размешала все вместе в жестяном котелке. И при этом мурлыкала про себя какой-то веселенький мотив — пусть Саймон не думает, что она обиделась.

Он подошел и остановился у нее за спиной, глядя, как Ноакс, нетвердо держась на трех ногах, лакает молоко.

— Извини, пожалуйста,— наконец произнес он.

— За что? — притворилась Мэри удивленной.

— Ты сама знаешь...

Мэри пожала плечами.

— Где двое, там третий лишний,— сказала она. В глазах у нее стояли слезы.

— Не надо так говорить.— Саймон присел на корточки рядом с ней.— Я обязан это сделать. Не могу же я оставить его здесь одного в первую ночь. А тебя я просто не успел предупредить вчера вечером...— Он помолчал.— Можешь тоже остаться. Я хотел сразу тебе предложить.

Если ты решила убежать от своей злой тетки...

Странно он как-то смотрит, подумала Мэри. Словно испытывает ее...

Что ему ответить? Ведь не скажешь: «Тетя Элис будет беспоко­иться».

— Она заявит в полицию,— наконец сообразила она.— И снова мы все будем в опасности.

— Им и в голову не придет искать тебя здесь. Хорошо бы ты осталась. С тобой веселее.

Настроение у Мэри поднялось.

— Нет, рисковать не стоит,— твердо заявила она.— Я могу ежедневно приезжать сюда, привозить вам молоко и другую еду. Таким образом я принесу больше пользы.

Он кивнул, соглашаясь.

— Если передумаешь, будем только рады.

После этого все шло как по маслу. Они развели костер на полянке над обрывом, пекли картошку, которую принес с собой Саймон. Картошка, правда, подгорела и развалилась, потому что они не дождались, пока огонь выгорит и останутся одни угли, но они все равно с удовольствием съели ее, обильно смазав маслом, потом закусили холодной курицей и сэндвича­ми со свеклой. Выпили бутылку молока, съели вафли, сыр, фрукты и, на­конец наевшись до отвала, улеглись спать на солнцепеке.

Когда они проснулись, Ноакс, который вместе с ними поел куриного мяса и затем залез обратно в корзинку, исчез. Они нашли его на краю по­ляны, где он, припав к земле, бесшумно и ловко, словно всю жизнь провел на трех ногах, подкрадывался к кузнечику.

Когда Саймон наклонился его погладить, он сначала зашипел, а потом, выгнув спину дугой, зарычал, как дикая кошка. Саймон поскорее отдернул руку, и Мэри засмеялась. Вот это прежний Ноакс!

— Ему лучше,— сказала она.— Сразу стало лучше. Прямо как в сказке.

Саймон порозовел.

— А это не простое место,— серьезно и смущенно сказал он.— Я всег­да чувствовал, что оно волшебное. Здесь одним духом исцеляешься.

— И у меня уже не болит нога,— заявил Кришна.— Пока мы шли, болела, а сейчас прошла.— Он разбинтовал ногу и подвигал стопой.— Я могу бегать, прыгать и играть в игры.

И они играли, бегали, кричали, лазали по деревьям, купались в озере. И делали разные глупости. Мэри, например, висела на дереве вниз голо­вой и корчила страшные рожи, а Кришна смеялся высоким, пронзитель­ным смехом, похожим на крик птицы. Мэри вспомнила, что прежде только один раз ей довелось слышать, как он смеется. Это было, когда она провалилась в мусорный бак. Она спрыгнула с дерева и побежала за ним, строя все более и более страшные гримасы, пока он не упал на землю и, схватив­шись за живот, не простонал: