Сбежавший король
Шрифт:
Была глубокая ночь, когда повозка наконец остановилась. Я понимал, что Роден что-то говорит мне, прижимает пальцы к моей шее, считая пульс, но когда я попытался объяснить, что мне нужно, он просто смотрел на меня, ничего не понимая.
Вскоре лицо Харлоу склонилось надо мной. Он выкрикивал своим людям какие-то приказы, потом меня подняли и понесли в дом. Я пытался поговорить с ним, но он велел молчать, сказав, что все будет хорошо. Это я уже понял. Не для того ли я и приходил к пиратам,
Харлоу положил меня на кровать в комнате, которую я не узнал, и накрыл одеялами. Я отбросил их и продолжал отгонять каждого, кто подходил ко мне, пока не достал из рубашки то, что мне было нужно.
– Харлоу, – пробормотал я. Он подошел и сказал, что уже послал за врачом. Это не имело значения. Все равно ноги я уже не чувствовал. Все, что мне было нужно, – отдать ему карманные часы, которые я сжимал в руке. – Простите меня, – прошептал я. Я не знал, понял ли он меня или нет, но он убрал слипшиеся от пота волосы с моего лба и сказал, что мне надо поспать. На этот раз я подчинился.
Я проснулся от такой боли в ноге, что подскочил с диким криком. Рука моя потянулась за ножом, но его при мне не было. Поэтому я взбрыкнул здоровой ногой, оттолкнул кого-то, кто охнул и повалился назад.
Чьи-то руки уложили меня обратно, и где-то в комнате раздался голос Родена. Он сказал, что это просто врач лечит мою ногу и надо лежать спокойно. Я подумал, что это Родена я и толкнул. Если так, он заслужил это за то, что сделал со мной.
Боль немного ослабла, и меня отпустило. Мне пытались дать попить, но во рту у меня было так горячо, что я все выплюнул.
Я услышал, как кто-то назвал имя Имоджен. И тут я снова потерял сознание.
Когда я проснулся в следующий раз, то смог взглянуть на ситуацию уже более осмысленно. Шторы в комнате были задернуты, внутрь проникала лишь узкая полоса света. Я попытался перевернуться, но только зарычал от боли, а потом увидел лицо Имоджен. Оно излучало свет, так что я даже решил, будто это дьявол шутит со мной, а на самом деле ее здесь нет.
– Выпей это. – Она помогла мне приподнять голову так, чтобы я мог сделать глоток чая с медом, который и согрел и смягчил мое пересохшее горло. Я и не догадывался, что так хочу пить.
– Откуда ты взялась? – спросил я.
– Харлоу послал своего человека за мной и Моттом. Мы направлялись к пиратам, за тобой.
– Я же сказал тебе не возвращаться к пиратам.
– Да, но Мотту ты этого не говорил, а он просто вез с собой меня.
Я улыбнулся, хоть это оказалось и не просто.
– Ты начинаешь говорить, как я. И ничего хорошего в этом нет.
Вместо ответа
– Мы у Харлоу?
– Да. Он хочет видеть тебя, когда ты сможешь ясно говорить.
– Я помню, что была какая-то неразбериха, – сказал я. – Никто меня не понимал.
– У тебя был болевой шок. Врач удивился, что ты пережил эту дорогу.
– Я тоже. Роден отвратительный возница.
– Ему надо было спешить. Он знал, в какой ты опасности.
Дверь позади меня открылась, Имоджен подняла глаза и шагнула к тому, кто вошел. Подойдя к моей кровати, Харлоу поклонился. Имоджен предложила ему свой стул и сказала, что вернется через несколько минут.
Харлоу сел, мрачно улыбнулся мне и наклонился вперед, упершись ладонями в колени.
– Воры хотели кого-нибудь ограбить. – Мне было важно, чтобы он все понял прежде, чем заговорит. – Если бы я не привел их сюда…
– Они пошли бы в другое место и причинили кому-то настоящий вред. Я знаю. Мотт объяснил мне все, когда вы ушли.
– Мотт не знал. Я не говорил ему.
– Но он знает вас, и он все объяснил.
– Простите, Харлоу. Я напугал Нилу.
– Нила боялась за вас, а не за себя.
– Как она?
– Привыкает, но скучает по родителям.
– Простите меня за это. Я не знал про рейды.
Прочистив горло, Харлоу сказал:
– Не так давно я пытался поговорить с королем – вашим отцом. Он послал меня к первому регенту, мастеру Вельдерграту.
Внутри у меня похолодело. Вельдерграт вызывал у меня не меньшее отвращение, чем крысы, если считать, что он вообще от них отличался.
– Он перестал быть регентом месяц назад, – сказал я. – Но кто-то должен был принять вас. – Мне тяжело было спрашивать об этом, но мне обязательно нужно было услышать его ответ: – Мой отец знал о том, что здесь происходит?
Он нахмурился.
– Я не знаю. Мы писали ему письма, но не знаю, получал ли он их.
Впрочем, это уже не имело никакого значения. Я сомневался, что мой отец остановил бы Авению, если бы узнал. Я откинул голову на подушки. Через минуту я сказал:
– В тот день, когда я привез сюда Нилу, вы попросили меня остаться на ночь. Это было искреннее приглашение?
– Конечно, да.
– Из-за того, что я для нее сделал?
– Мне показалось, что вам нужно место, где можно остаться.
– А почему вы дали мне часы своего сына?
Он задумался, а потом ответил:
– Я не знал, почему ты связался с этими ворами, но знал, что ты не похож на них. Я надеялся, что часы помогут тебе не забыть обратного пути, может быть, не дадут тебе пропасть в их мире.