Сборник: 200 рассказов Олеандрова
Шрифт:
Но мы с тобой знаем – эта та вонючая мазь, которую ты втираешь уже пару лет в тело – была фосфором.
Секрет прост, но сотни тысяч людей сейчас с восторгом смотрят как твоё тело светится в темноте.
И это главное.
Никто больше не говорит что это тело урода.
Заткнулась – девочка с косичками?
И представление продолжилось
Ты неожиданно
Про любовь и птичек в небе.
А в это время солдаты в зале начали избивать мечами тех кто не хлопает тебе. Кто не радуется твоему пению.
Кто не кричит от восторга.
Ты пел, а зал постепенно превращался в кровавое побоище. А затем – в мясорубку. И только те кто хлопали тебе – выжили в ней.
Но они не останутся в истории.
В ней останешься только ты, Нерон.
Ты пел долго, более 20 часов.
И ты сделал это! Ты побил все мировые рекорды.
А зрители все хлопали и хлопали тебе. С их окровавленных ладоней уже капает кровь, уже слазит кожа целыми кусками.
А они все продолжают хлопать, и хлопанье это уже переходит в стучание оголённых костяшек окровавленных людских пальцев. Людей которые пригибаются под мечами солдат и кричат от нечеловеческой боли.
Беременные женщины рожали прямо в зале среди хлопающих зрителей. А больные и слабые – умирали и падали на пол. Некоторые не выдерживали и выкидывались через край выступа театра. Падали с высоты сорока метров и разбивались насмерть прямо на глазах у своих родственников ожидавших их у выхода из театра.
И трупы стали заполнять проходы как в театре так и за ним.
Но спектакль продолжался!
В полночь – ты решил зажечь светильники. Прямо над театром.
Что бы все видели тебя – в зените твоей славы.
Ты пел, а в это время над театром стали привязывать христиан, затем обливать и поджигать несчастных чтобы они как живые факелы освещали твоё представление.
Умирающие кричали от нечеловеческой боли и страданий, запах жареной плоти опустился на зрителей и их покалеченные костяшки пальцев хлопали всё быстрее.
Из-за шока от происходящего многие зрители перестали даже стонать и плакать.
Они просто сходили с ума.
И лишь кровавое зарево смерти и ужаса освещало их лица искажённые страхом и болью. Зрелище это было сродни как будто они находились в самом аду.
Где само исчадие ада стояло посреди сцены.
И пело – широко раскинув руки в стороны.
Люди в ужасе прижимались к друг другу, пытались спастись, укрыться от ударов солдат.
А ты Нерон, – всё пел… пел… пел…
Про любовь и птичек в небе.
Иногда задирая голову в небо. где миллионы звёзд над тобой – как будто кружились в такт твоему голосу, как будто они хлопали тебе тоже.
И ты был счастлив.
Нутром ты чувствовал что это
Слава! Она пришла!
Что это представление – не забудут в веках.
И ты был черт возьми прав!
Утром из театра выносили тысячи трупов. А оставшиеся в живых покалеченные люди в ужасе разбегались по домам.
А ты в это время сидел дома, промывал свой усталый голос яичным раствором и думал что это представление наконец доказало ты настоящий певец.
И девочка с косичками больше никогда не назовёт тебя уродом.
А потом ты решил покорить своим пением родину всех искусств Грецию. Ты бросил Рим и поехал туда.
И о чудо! Нигде тебе так не хлопали как там – в Греции.
Тебя называли там самым великим певцом в мире, носили на руках и плакали от одного твоего голоса.
Скажу тебе честно Нерон – греки обманывали тебя.
Причём, они обманули по крупному. Хитрые люди, они всё рассчитали правильно.
В ответ на лесть – ты так растрогался что взял и подарил свободу Греции.
Да плевать что после этого Греция перестала платить налоги Риму.
Вследствие чего великий Рим стал почти нищим. И начал разваливаться.
Искусство требует жертв!
Ох и любишь же ты искусство, Нерон!
А потом ты вдруг подумал – наверное Рим соскучился по мне! И по настоящему искусству.
Ну ничего… скоро ты их порадуешь. Дашь новое представление.
Уверен, они будут снова хлопать. Ещё больше чем раньше.
И Нерон объявил что возвращается в Рим для нового представления.
Радуйтесь люди добрые! Ликуйте и веселитесь!
Но не радость а животный страх упал на Рим. Женщины плакали от ужаса. Дети прятались. Мужчины молились. Спрашивали друг друга – как нам спастись?
И не находили выхода.
Но вот незадача… ты недооценил их, Нерон.
Они нашли выход.
Ты вернулся в Рим, пришёл в свою комнату, лёг отдохнуть после долгой поездки и заснул.
Сколько новых песен ты выучил в Греции, Нерон?
Сколько театральной мудрости познал?
Но ты молчишь. Ты спишь сейчас.
И снится тебе театральная сцена, миллионы аплодирующих зрителей, улыбающихся и махающих тебе руками.
– Слава тебе в веках великий певец Нерон!
А ты – поешь им, Нерон, поешь и поешь… день и ночь…
И ликование вокруг становится всё больше и больше.