Сборник 6 ЭЛЕКТРИЧЕСКОЕ ТЕЛО ПОЮ!
Шрифт:
И на их глазах лифт, поднимая тяжесть едва ли большую, чем пух одуванчиков, упорхнул в шахте вверх, прочь…
Серия совпадений, которые неверной походкой, то и дело сбиваясь в сторону, двигались все вместе к чуду, развернулась в самый полдень.
Как известно, отель «Ройял Иберниен» лежит как раз посредине между Тринити-колледж, да простят мне это упоминание, и парком Стивенс-Грин, более заслуживающим упоминания, а позади за углом лежит Графтен-стрит, где вы можете купить серебро, стекло, да и белье, или красный камзол, сапожки и шапку, чтобы выехать на псовую
Как известно ребята, которых чаще всего встретишь у Финна, – это Нолан (вы знаете Нолана), Тимулти (кто может забыть Тимулти?), Майк Ма-Гвайр (конечно же, друг всем и каждому), затем Ханаан, Флаэрти, Килпатрик, а при случае, когда Господь Бог малость неряшлив в своих делах и на ум отцу Лайему Лири приходит страдалец Иов, является патер собственной персоной – вышагивает, словно само Правосудие, и вплывает, будто само Милосердие.
Стало быть, это и есть наша компания, на часах – минута в минуту полдень, и кому же теперь выйти из парадных дверей отеля «Ройял Иберниен», как не Снеллу-Оркни с его канареечной пятеркой?
А вот и первая из ошеломительной серии встреч.
Ибо мимо, мучительно разрываясь между лавками сладостей и Хибером Финном, следовал Тимулти собственной персоной.
Как вы помните, Тимулти, когда за ним гонятся Депрессия, Голод, Нищета и прочие беспощадные Всадники, работает от случая к случаю на почте. Теперь же, болтаясь без дела, в промежутке между периодами страшной для души службы по найму, он вдруг унюхал запах, как если бы по прошествии ста миллионов лет врата Эдема вновь широко распахнулись и его пригласили вернуться. Так что Тимулти поднял глаза, желая разобраться, что же послужило причиной дуновения на кущи.
А причиной возмущения воздуха был, конечно же, Снелл-Оркни со своими вырвавшимися на волю зверюшками.
– Ну, скажу вам, – говорил Тимулти годы спустя, – глаза у меня выкатились так, словно кто-то хорошенько трахнул по черепушке. И волосы зашевелились.
Тимулти, застыв на месте, смотрел, как делегация Снелла-Оркни струилась по ступенькам вниз и утекала за угол. Тут-то он и рванул дальним путем к Финну, решив, что на свете есть услады почище леденцов.
А в этот самый момент, огибая угол, мистер Дэвид Снелл-Оркни-и-пятеро миновал нищую особу, игравшую на тротуаре на арфе. И надо же было там оказаться именно Майку Ма-Гвайру, который от нечего делать убивал время в танце – выдавал собственного изобретения ригодон, крутя ногами сложные коленца под мелодию «Легким шагом через луг». Танцуя, Майк Ма-Гвайр услышал некий звук – словно порыв теплого ветра с Гебридов. Не то чтобы щебет, не то чтобы стрекотанье, а чем-то похоже на зоомагазин, когда вы туда входите, и звякает колокольчик, и хор попугаев и голубей разражается воркованием и короткими вскриками. Но звук этот Майк услышал точно – даже за шарканьем своих башмаков и переборами арфы. И застыл в прыжке.
Когда Дэвид Снелл-Оркни-и-пятеро проносился мимо, вся тропическая братия улыбнулась и помахала Ма-Гвайру.
Еще не осознав, что он делает, Майк помахал в ответ, затем остановился и прижал оскверненную руку к груди.
– Какого черта я
– В Боге обрящешь силу! – сказала арфистка, обращаясь к арфе, и грянула по струнам.
Словно влекомый каким-то новым диковинным пылесосом, что вбирает все на своем пути, Майк потянулся за Шестерной Упряжкой вниз по улице.
Так что речь идет уже о двух чувствах – о чувстве обоняния и чуткости ушей.
А на следующем углу – Нолан, только что вылетевший из кабачка по причине спора с самим Финном, круто повернул и врезался в Дэвида Снелла-Оркни. Оба покачнулись и схватились друг за друга, ища поддержки.
– Честь имею! – сказал Дэвид Снелл-Оркни.
– Мать честная! – ахнул Нолан и, разинув рот, отпал, чтобы пропустить этот цирковой парад. Его страшно подмывало юркнуть назад, к Финну. Бой с кабатчиком вылетел из памяти. Он хотел тут же поделиться об этой сногсшибательной встрече с компанией из перьевой метелки, сиамской кошки, недоделанного мопса и еще трех прочих – жутких дистрофиков, жертв недоедания и чересчур усердного мытья.
Шестерка остановилась возле кабачка, разглядывая вывеску.
«О Боже! – подумал Нолан. – Они собираются войти. Что теперь будет? Кого предупреждать первым? Их? Или Финна?»
Но тут дверь распахнулась и наружу выглянул сам Финн. «Черт! – подумал Нолан. – Это портит все дело. Теперь уж не нам описывать происшествие. Теперь начнется: Финн то, Финн се, а нам заткнуться, и все!» Очень-очень долго Снелл-Оркни и его братия разглядывали Финна. Глаза же Финна на них не остановились. Он смотрел вверх. И смотрел поверх. И смотрел сквозь.
Но он видел их, уж это Нолан знал. Потому что случилось нечто восхитительное.
Краска сползла с лица Финна.
А затем произошло еще более восхитительное.
Краска снова хлынула в лицо Финна.
«Ба! – вскричал Нолан про себя. – Да он же… краснеет!»
Но все же Финн по-прежнему блуждал взором по небу, фонарям, домам, пока Снелл-Оркни не прожурчал:
– Сэр, как пройти к парку Стивенс-Грин?
– Бог ты мой! – сказал Финн и повернулся спиной, – кто знает, куда они задевали его на этой неделе! – И захлопнул дверь.
Шестерка отправилась дальше, улыбаясь и лучась восторгом, и Нолан готов был уже вломиться в дверь, как стряслось кое-что почище предыдущего. По тротуару нахлестывал невесть откуда взявшийся Гэррити, лифтер из отеля «Ройял Иберниен». С пылающим от возбуждения лицом он первым ворвался к Финну с новостью.
К тому времени как Нолан оказался внутри, а следом за ним и Тимулти, Гэррити уже носился взад-вперед вдоль стойки бара, а ошеломленный, еще не пришедший в себя Финн стоял по ту сторону.
– Эх! Что сейчас было! Куда вам! – кричал Гэррити, обращаясь ко всем сразу. – Я говорю, это было почище, чем те фантастические киношки, что крутят в «Гэйети-синема»!
– Что ты хочешь сказать? – спросил Финн, стряхнув с себя оцепенение.
– Весу в них нет! – сообщил Гэррити. – Поднимать их в лифте – все равно что горсть мякины в каминную трубу запустить! И вы бы слышали. Они здесь, в Ирландии, для того, чтобы… – он понизил голос и зажмурился, – …совершить нечто таинственное!
– Таинственное! – Все подались к нему.