Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10
Шрифт:
Я попытался сопротивляться, задержал дыхание, но кто-то нашел пальцем мое солнечное сплетение и надавил. Вода хлынула в рот и нос. Я захлебнулся. Начал тонуть. По-настоящему – моя голова заполнялась водой. При вдохе ткань мешка облепила лицо, и я вдохнул воду. Попытался откашляться – в горло попало еще больше жидкости. Я уже не понимал, что делаю, вдыхаю или выдыхаю, где низ, а где верх. Я был на грани отключки, когда меня вынули из воды и положили на пол. Мешок задрали к носу, меня повернули на бок и дали возможность откашляться.
– Ты такой же, как все, Паркер, не лучше других, – сказал
– Я не работаю с Джимми Джуэлом, – выдохнул я.
– Тогда почему ты ездил сегодня к нему?
– Случайная встреча. Послушай…
Мешок дернули вниз, меня снова подняли и погрузили в вонючую воду, подняли и погрузили. Никаких вопросов, никаких передышек. Я уже всерьез поверил, что умру. После четвертого нырка я был готов сказать все что угодно, лишь бы положить этому конец. «Вы его убьете», – обронил кто-то, но равнодушно, без тени озабоченности.
Меня снова вынули из воды и положили на пол, но легче не стало. Ткань облепила нос и рот, и я не мог дышать. Я бился на полу, как подыхающая рыба, стараясь сбросить мешок и не думая о том, что скребу лицом о шершавый пол. Наконец кто-то сжалился и стянул его с меня. Усилием воли я заставил себя вдохнуть, потому что организм напрягся в ожидании воды, а не воздуха. Я лежал лицом вниз, и чьи-то руки жали на спину, выдавливая из меня воду. Выходя, она обожгла горло и ноздри, словно была кислотой, а не протухшей жижей.
– Господи, – произнес голос, ранее отпускавший реплику о моей возможной смерти, – да он полбочки проглотил.
И снова заговорил первый.
– Спрашиваю в последний раз, Паркер. Кто поручил тебе следить за Джоэлом Тобиасом?
– Не надо больше, – сказал я, ненавидя себя за просительную нотку. Да, меня сломали. – Не надо…
– Просто отвечай на вопрос. Но имей в виду, это твой последний шанс. В следующий раз вытаскивать не будем.
– Беннет Пэтчет. – Мне было стыдно за свою слабость, но снова глотать тухлую воду я не хотел. Не хотел такой вот смерти. Я снова закашлялся, но воды вылилось мало.
– Отец Дэмиена, – произнес третий голос, которого я никогда раньше не слышал. Он был глубже других, голос чернокожего, и звучал устало. – Он говорит об отце Дэмиена.
– Почему он тебя нанял? – спросил первый.
– У него работает девушка Джоэла Тобиаса. Он беспокоится за нее. Считает, что Тобиас, возможно, бьет ее.
– Ты лжешь.
Он потянулся к мешку, и я мотнул головой, уклоняясь.
– Нет. Это правда. Беннет – хороший человек. Он просто беспокоится о девушке.
– Вот дерьмо, – выругался черный. – Выходит, все из-за того, что Джоэл не может приструнить свою хозяйку.
– Помолчи! Пэтчет решил так, потому что девушка сказала ему что-то?
– Нет, это его подозрения и только.
– Есть что-то еще, да? Говори. Раз уж мы так далеко зашли и теперь почти заканчиваем.
Ни достоинства, ни гордости во мне уже не осталось.
– Он хочет узнать, почему умер его сын.
– Дэмиен застрелился. «Почему» его не вернет.
– Беннету трудно с этим смириться. Он потерял своего мальчика, своего единственного сына. У него душа болит.
Некоторое время все
Тот, что задавал вопросы, наклонился ко мне. Его дыхание коснулось моей щеки, и я ощутил эту страшную близость, что всегда бывает частью соглашения между истязателем и истязаемым.
– Почему ты следил за Тобиасом до его фуры?
Я чертыхнулся про себя. Если это Тобиас меня засек, значит, я растерял все навыки.
– Тобиас не нравится Пэтчету, и Пэтчет хотел собрать что-нибудь, чтобы предъявить девушке. Я думал, может, он встречается с кем-то на стороне, поэтому и следил.
– А Джимми Джуэл?
– У Тобиаса грузовик. Джимми Джуэл в курсе всего грузового бизнеса.
– Джимми Джуэл и про контрабанду знает.
– Он сказал мне, что хотел подрядить Тобиаса, но тот отказался. Больше я ничего не знаю.
Он подумал, потом кивнул.
– Звучит почти убедительно. Сомнительно, но правдоподобно. Я бы даже поверил тебе, но знаю, что ты человек умный. Любознательный. Уверен, сексуальные привычки Джоэла Тобиаса были не единственным, что ты посчитали нужным проверить.
Глядя вниз, я видел мыски его ботинок, черные, блестящие. Видел, как они двинулись от меня. Разговаривали тихо, и я почти ничего не слышал. Да и не старался. Вместо этого я сосредоточился на дыхании. Горло саднило, меня бил озноб. Наконец снова шаги. В поле зрения опять возникли черные мыски ботинок.
– А теперь слушай, Паркер. Благополучие девушки – предмет не вашей заботы. Ей ничего не угрожает, это я гарантирую. Никаких дальнейших последствий ни для тебя, ни для мистера Пэтчета не будет при условии, что вы оба отойдете в сторону. Даю слово. Никто не пострадает, понял? Никто. Что бы вы ни подозревали, чтобы ни выдумывали, это ошибка.
– Слово солдата? – спросил я и, почувствовав его реакцию, собрался в ожидании удара. Но удара не последовало.
– Умник? Я так думал. И не мечтай. Уверен, ты сейчас злишься и негодуешь, а потом захочешь найти нас и поквитаться, но я бы на твоем месте этому соблазну не поддавался. Попробуешь нас искать – убьем. Тебя все не касается. Повторяю: тебя это не касается. Мне жаль, что пришлось так с тобой обойтись. Правда, жаль. Мы не звери, и если бы ты не упирался, а сразу все сказал, необходимость в таких мерах не возникла бы. – Он подтянул мешок вниз. – Это все. Отведите его к машине и будьте с ним поаккуратнее.
Ленту у меня на ногах перерезали. Мне помогли подняться и дойти до машины. Я был слаб, плохо ориентировался, а на полпути меня вырвало. Провожающие крепко держали меня за локти, но, по крайней мере, не заставляли идти согнувшись. На этот раз меня сунули в багажник, а когда доставили к «Шатуну», уложили лицом вниз на парковку. Потом сняли наручники. Ключи бросили рядом на асфальт. Голос, говоривший ранее о «хозяйке» Тобиаса, сказал, чтобы я не поднимал головы десять секунд. Я послушно лежал, пока машина не отъехала, потом кое-как поднялся и побрел к краю парковки. В темноте растворялись габаритные огни машины. Красной. Может быть, «Форда». Рассмотреть номер не смог – было слишком далеко.