Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10

Коннолли Джон

В отчаянии Барбара зашептала покаянную молитву.

Часть II

Манящий дух, подсвеченный луной,

Зачем влечешь меня к поляне той лесной?

Александр Поуп (1688–1744), «Элегия на память одной несчастной леди»

Глава 09

И вновь на север: на север от Нью-Йорка, на север от Бостона, на север от Портленда. К самым северным границам Мэна.

Они заблудились. Андреа Фостер поняла это, но ее мужу пока не хотелось признавать очевидное. И вообще лишь в крайних случаях

он признавался в своих ошибках. Но она видела, что ему не совсем понятно, куда они забрели. Муж продолжал упорно пялиться в карту, словно аккуратно прорисованные очертания холмов и троп имели хоть какое-то отношение к беспорядочной реальности окружавшей их чащобы, и вдобавок тряс компас, надеясь, что сумеет найти связь между картой и прибором и тогда определит нужное направление. Тем не менее, отлично зная своего супруга, Андреа не стала спрашивать, есть ли у него идеи относительно их местонахождения или в какую сторону им дальше идти. В ответ он мог просто стиснуть зубы и помрачнеть, и тогда и так незадавшийся день явно стал бы еще хуже.

По крайней мере они не забыли захватить репеллент. Благодаря этому отпугивающему спрею насекомые держались от них на расстоянии, хотя, вероятно, ценой ущерба для клеток мозга путников. Впрочем, если дело дойдет до выбора между участью быть съеденной заживо в лесу прямо сейчас и снижением функционирования разума до стадии полного отупения, Андреа предпочла бы смерть мозга. Муж уверял ее, что в это время года с насекомыми в лесу не будет проблем, но проблемы были: главным образом вились назойливые мушки, но ей также пришлось отбиваться от осы, и это огорчало больше всего. Что могли делать осы в северном ноябрьском лесу? Выжившие особи явно пребывали в паршивом настроении. Андреа убила ту осу, прихлопнув ее своей шляпой, и для верности еще раздавила ботинком, но с того момента она видела и других осиных долгожительниц. Казалось, чем дальше супруги углублялись в лес, тем больше в нем становилось всяких насекомых. В баллончике еще плескался репеллент, но его оставалось пугающе мало. Андреа хотелось вернуться в цивилизованный мир до того, как закончится спрей.

К тому же было слишком тепло. Логика подсказывала, что в тени деревьев должно быть прохладнее, но в данном случае она не срабатывала. Андреа заметила, что время от времени начинает задыхаться. Жажда становилась все сильнее, и вода ее почему-то не утоляла. Вообще ей нравились длительные прогулки, но после этого случая она с удовольствием проведет пару дней в каком-нибудь приличном отеле, попивая вино, принимая ванны и почитывая книги. Как только закончится этот день и они вернутся в Фоллс-Энд, она поговорит с Крисом, предложит ему уехать отсюда немного раньше, чем планировали, чтобы отдохнуть в Квебеке или Монреале. Хватит с нее этой дикой первозданной природы, и она подозревала, что Крису в глубине души все это тоже изрядно надоело. Просто он слишком упрям, чтобы это признать, и чересчур строптив, чтобы поднять лапки кверху и констатировать тот факт, что если они еще и не влипли в паршивую историю, то ее запашок уже терзает обоняние.

Миссис Фостер с большой неохотой согласилась на эту прогулку. Аврал на работе вынудил Криса отменить свои летние отпускные планы. Поэтому она с дочерями отправилась на десять дней во Флориду к сестре и племянникам, жившим в Тампе, а бедный Крис трудился в Нью-Йорке. Таков недостаток владения собственным предприятием: если есть работа, то приходится ее делать, особенно в наши трудные времена. Однако Крис любил леса Мэна, говорил, что они напоминают ему о детстве, когда друзья его родителей каждое лето приглашали их на пару недель в свой лагерь в «Развилках». Для него это было ностальгическое путешествие,

особенно потому, что в январе умерла его мать, и Андреа не могла отказать мужу в этом мероприятии. Ее совсем не привлекала идея блуждания по лесам во время охотничьего сезона, но муж заверил, что на сей раз все будет в порядке, тем более когда они облачены в такую стильную оранжевую экипировку, отлично отражавшую свет.

Андреа не считала, что оранжевый цвет ей идет. Оранжевый цвет вообще никому не подходит, кроме дорожных рабочих.

Она глянула на небо. И встревожилась, увидев гнетущие серые облака. Неровен час, еще и дождь пойдет, хотя, как она помнила, прогноз его не обещал.

— Вот же черт! — возмутился Крис. — Здесь рядом должен быть ручей. По его берегу мы наверняка вернемся в город.

Он пристально смотрел по сторонам, надеясь заметить серебристый проблеск и услышать журчание воды, но не увидел и не услышал ничего, даже пения птиц.

Андреа ужасно хотелось крикнуть ему: «Я не слышу журчания ручья. А ты слышишь? Нет, потому что здесь нет никакого треклятого ручья. Мы заблудились! И как долго, интересно, ты вел нас не в ту сторону? Неужели так трудно определить разницу между севером и югом, востоком и западом? Ты же бывалый турист. У тебя есть и компас, и карта. Давай, Тонто, [114] разберись!»

Крис оглянулся на жену с таким видом, словно ее громкие мысленные крики пробудили некую атавистическую часть его мозга и он все услышал.

114

Тонто — индеец-следопыт из популярного телесериала «Одинокий рейнджер», снятого в 1950-е гг.

— Но он должен быть здесь, Андреа, — сказал он. — Я шел все время на восток по компасу.

Его голос выдавал озадаченность, и сам он выглядел как растерянный мальчишка. Ее злость на него тут же растаяла.

— Покажи-ка мне, — попросила женщина.

Он передал ей компас, и его палец с аккуратно подпиленным ногтем уткнулся в нужное место на карте. Крис прав: по-видимому, они двигались на восток и, учитывая скорость их продвижения, уже должны были выйти к берегу Малого ручья. Андреа постучала по компасу, скорее машинально, чем осознанно.

И вдруг стрелка медленно развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Что за черт?! — воскликнул Крис, забирая прибор у жены. — Быть такого не может!

Он сам постучал по компасу. Стрелка не шелохнулась.

— Неужели мы все это время тащились на запад? — спросила Андреа.

— Да нет, разумеется! Что я, восток от запада не отличу? Мы шли на восток. По-моему.

Впервые в его голосе прозвучала откровенная озабоченность. Они захватили с собой запас продуктов и набор лекарственных средств для оказания первой помощи, но не испытывали ни малейшего желания ночевать в лесу без приличного снаряжения. Им и в лучшие времена не нравилось ночевать на природе. Супруги предпочитали земные блага, и утомительная дневная прогулка окупалась предвкушением скромного вечера с горячим ужином в комфортной обстановке.

Андреа вновь посмотрела на небо, но еле разглядела его сквозь густые кроны. Деревья вокруг выглядели очень древними. Некоторые древесные великаны, должно быть, простояли здесь много веков, их толстенные стволы бугрились шишковидными наростами, и причудливо изогнутые ветви напоминали неверно сросшиеся сломанные конечности. Местами лесной подшерсток прорезали большие камни. В воздухе появилось странное зловоние, словно неподалеку кто-то варил протухшую требуху.

— Может, попробуешь забраться на дерево и сориентироваться? — предложила она и хихикнула.