Сборник "Чистая фэнтези"
Шрифт:
Осенняя муха вмешалась в разговор, деловито жужжа возле уха Анри. Это невпопад ожила фасцина, подсаженная барону. Тембр жужжания, низкий и басовитый, говорил о многом. Но выйти на прямой контакт? Обнаружить взаимную фасцинацию — разоблачить связь куда более тесную, чем декларировалось вначале…
Служебные заботы казались сейчас мелкими и пустяковыми.
— Что с вами? — одновременно спросили Эфраим Клофелинг и Фернан Тэрц.
—
Он швырнул связанную сестру на пол рядом с бесчувственным Германом. Волчица выворачивалась едва ли не наизнанку, силясь освободиться от пут; по ее звериному телу бежала крупная рябь, как от ветра — по воде озера. Агнешка страстно желала превратиться, но мешали веревки, крепко стягивая лапы и пасть. Опровергая собственную фамилию, волчица выглядела крупной: весом и размерами со взрослую девицу.
И как с ней Кош справился?
«Видать, сильно вас по физиономии отоварили, сударь! — ехидно отозвался внутренний подлец-голос. — Сам Кош, судя по его комплекции, в такую зверюгу превращается, что медведь от страха поседеет!»
— Укусила, зар-р-раза!
Малой еще разок пнул сестру и принялся зализывать рану на предплечье — точь-в-точь как днем Агнешка.
— Давайте перевяжу.
Барон сунулся в саквояж — в поисках прокипяченных бинтов, которые Любек обычно выдавал господину в немереном количестве.
— Скажите, Кош… А правда, что на хомолюпусах все зарастает, как, простите, на собаках?
— Брехня. На собаках хужей зарастает.
— Так, может, бинтовать не надо? Я о вашей руке.
— Надо. Покусала ведь, стерва!
— Отчего бы вам не сменить облик? Чтоб ускорить процесс заживления? Я, конечно, повязку наложу, но если есть более действенное средство…
— Облик сменить? Обернуться, значит?
Рыжий богатырь глядел на Конрада, растерянно моргая.
— Дык не умею я, — сокрушенно вздохнул он, с унынием разведя лапищами. — И рад бы…
— Не умеете?! — опешил фон Шмуц. — А каким же образом вы сестру одолели?
— Не образом, а веревкой. Агнешка в окно скакнуть намылилась, а я сзади навалился, скрутил и связал. Веревку-то я с собой прихватил. Как чуял: пригодится.
— Вы были в человеческом обличье?!
— Ну да, в человечьем. Как бы я ей иначе лапы вязал? Ничего, я привычный! Не одну сеструху заломать могу, коли припрет. Я и папашу, бывало, ломал, и дядьев…
— Но вы оборотень? Хомолюпус?!
Не прекращая разговора, Конрад деловито приступил к перевязке. Следы от зубов были глубокие, но накладывать швы, к счастью, не требовалось.
— Ага, хомолюпус. Туже бинтуй, не боись! Ежели по родне считать: вовкулака от дедов-прадедов. Только в семье, оно… Не без урода, значит. У тебя, светлость, племяш, у нас — я. С волками
«Не врет!» — шестым чувством понял барон. Теперь становилось ясным, отчего рыжий детина морозил глупость за глупостью, а потом вдруг подсказывал такое, до чего обер-квизитор сам вряд ли бы додумался. Дурак-оборотень, значит?!
— А сейчас вы как? Умный — или?..
— Или дурень?
Кош призадумался, взлохматил шевелюру здоровой рукой.
— Не знаю! — объявил он и подмигнул барону с подозрительной веселостью. — Вот ты сейчас какой, светлость: умный или глупый?
— Я? Да кто ж вам такое сам про себя скажет, Кош?!
— А я, значит, отвечай? Умный ты, светлость, а дурной, вроде нашего…
— Погодите! Вас же сестра покусала! Значит, вы теперь должны настоящим хомолюпусом сделаться…
— Не-а, — лениво мотнул Кош кудлатой головой. — Не должен. Кусали меня тыщу раз… сам просил маманьку: цапни, мол!… никакой пользы…
Волчица тем временем ухитрилась освободить от веревок пасть и исподтишка грызла путы на передних лапах. Надеялась: не заметят. Наивная! На то и Бдительный Приказ, чтобы бдить. Да и любимый братец не дремал. Вдвоем с рыжим барон произвел еще одну «перевязку» — по новой замотав пасть Агнешки, которая отчаянно сопротивлялась. На сей раз укусов удалось избежать: Конрад воочию увидел, как дурак-оборотень ломал и папашу, и дядьев, и, наверное, полстаи…
За этой возней оба пропустили шум в коридоре и обернулись, лишь когда в комнату боком протиснулся Рене Кугут, опираясь на костыль.
— О, зубарь! Не спится?
— Вы с ними… справились?
— Не боись, справились! С чего они сюда ломились, не знаешь?
— Хотели забрать вот это, — барон указал на медальон, видимый в вороте сорочки.
— Медаль? Хвост облезлый! Ох, дурак я, дурак! — Кош звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Я ж сеструхе самолично рассказал! Как собирались на поиски, как зубаря встретили… И про медаль тоже! Агнешка мне еще про какой-то… фаллос?..
— Омфалос.
— Во-во, про ам-фаллос брякнула! Он им для мирового счастья шибко нужен.
— Господа, вы в очередной раз спасли крепундию и, скорее всего, мою жизнь. Я в неоплатном долгу…
— Да чего там… Скрипнула наружная дверь.
— Кого там еще бесы несут?!
В коридоре затопали мерные шаги.
— Умоляем простить за прерванный здоровый сон, — прозвучало из-за двери. Слегка запоздалый, раздался вежливый стук. — Малые неживые товарищи просят у малых живых товарищей разрешения войти. Скажите малым неживым товарищам: добро пожаловать!