Сборник "Чистая фэнтези"

Олди Генри Лайон

«Овал Небес, хорошо-то как!» – радовался Фортунат, дыша полной грудью.

Рядом, полностью согласный, пыхтел друг детства.

– А это кто? – вдруг спросил Кручек.

Венатор пригляделся. И впрямь, по кладбищу, как угорелый, носился человек в черном. Ранняя пташка, он размахивал сачком странного вида. Должно быть, ловил мотылька или кладбищенскую моль. Развевались полы широких одежд, мелькала сеть, укрепленная на конце длинной палки. Человек лавировал в узких проходах между оградами и склепами с ловкостью урожденного обитателя лабиринтов. Он был целиком

поглощен своей охотой и ничего не замечал вокруг.

Смущало другое: за мотыльком так не гоняются.

Вернее, мотыльки не летают со скоростью ястреба, закладывая дикие виражи.

«Мемориальный червь? – предположил охотник на демонов. – Нет, они днем не оборачиваются. Хлопотун? Эти и днем... Нет, хлопотун воровал бы чужие подношения, а не с сачком прыгал. Служитель? Ловит духа-инхабитанта?»

– Сумасшедший?

Предположение доцента Кручека отличалось куда большей вероятностью.

– Похоже...

Чудной ловец внезапно подпрыгнул, вихрем пронесся по стене ближайшего склепа, став похож на таракана-гиганта, ударил сачком наотмашь, еще раз, крест-накрест... В сети началось шевеление. Оно перешло в дикую суету, словно добыча страстно желала порвать силки.

Но маги по-прежнему никого внутри сачка не видели.

Размахнувшись, ловец изо всех сил ударил сачком о край ограды. Этого ему показалось мало. Он бил и бил, пока содержимое удивительной сети не начало темнеть, наливаясь едкой краснотой, приобретая конкретные очертания.

С каждым новым ударом добыча все четче проявляла себя.

– Спрут, – хмыкнул венатор. – Гляди-ка: летучий спрут!

– Медуза, – не согласился приват-демонолог. – Летучая медуза.

– Красная.

– Малиновая.

– С белыми пятнами, – подытожили оба.

И с сомнением задали вопрос небесам:

– Мы точно проснулись?

Ловец направился к ним, словно подслушал разговор. Он старался держаться в тесных проходах, поближе к стенам склепов и решеткам оград. Казалось, на просторе ему делается дурно. Возрастом черный человек годился магам в отцы. В эти годы самое время ловить сачком мухоморных спрутов, мирно кружащих над погостом.

Добычу он держал на отлете.

– Добрый утро, сударики! С ваших позволений, Икер Панчоха-Тирулега есть. Это ваш!

Он выставил сачок перед собой. В сети трепыхался буйный кошмар: щупальцы, стрекальца, бородавки, присоски, желтые глазищи. Щелкал клюв: такой же, как у попугая, только загнутый вверх. Чернильное облако вырывалось из тайного сифона, исчезая без последствий.

Маной добыча не обладала.

– Не наш, – возразили маги, уже привыкая говорить хором. – Ваш!

– Мой, – согласился пожилой ловец, фыркнув в вислые усы. Акцент и жуткое произношение выдавали в нем приезжего. – Мой и чуточка-анчуточка ваш. Едва я уяснять, куда приспособить оригинальный снулль, я связать себя с вами. И выдавать десятину. Десятый часть гонорара. Вы понимать мой смысл, сударики?

Маги кивнули.

Не то чтобы они очень уж «понимать», но гонорар есть гонорар.

– Снулль! – первым сообразил Кручек. Теоретик

хранил в памяти кучу сведений, бесполезных на первый взгляд, но способных пригодиться в подходящий момент. – Эфирный разносчик снов! А вы, надо полагать, морфинит? Ловец снуллей?

Черный человек расцвел от удовольствия.

– Надо! Надо полагать! Друзья говорить старый Икер: на Валь-Пургалях ты мочь ловить в экзипула грандиозный снулль! Редкость! Друзья верно говорить: я ловить и быть счастлив! Как я связать себя с вами, сударики?

– Вы хотите позже найти нас?

– Да! Мечтать! Десятину возвернуть, по-чести...

– Где-то у меня были визитные перышки, – Кручек стал рыться в карманах сюртука. – Ага, вот они! Держите, сударь морфинит.

– Благодарение! А вас, сударик? Я не знать, чей снулль ловить в узилища...

– А я перышек не взял, – огорчился Фортунат. – Ладно, мы по-старинке.

Скривившись от боли, охотник на демонов выдрал волосок из своей остроконечной бородки. Волосок был седой: Цвях взял его из середины, где белая прядь делила надвое темный клинышек.

– Если захотите отыскать нас, сударь морфинит, сожгите визитки. Мы вскоре свяжемся с вами. Если понадобимся срочно, постарайтесь, чтобы пепел упал на воду. В блюдце, в чашку, в ручей – неважно. А как нам найти вас?

– Я до конец неделя обитать в «Тихий уголок». Спросить портьё: где Тирулега? – портьё тыкать палец. Поздней искать старый Икер в ущелье Рагнар-йок. Всяк энитимур спросить: где есть Тирулега? – всяк энитимур не палец тыкать, до порог гнезда вести. Имей честь, добрые сударики!

Он отвесил поклон и удалился, волоча сачок с брыкающимся снуллем.

CAPUT VI

в котором магов одолевают сомнения, этический диспут с вампиром заканчивается скандалом, ловец снуллей ищет и не находит, а загадки так и норовят отравить веселье Вальпургиалий

Весь последующий день Фортунат Цвях мучился размышлениями. Человек действия, он не слишком любил те периоды жизни, когда приходилось взвешивать и сопоставлять. Особенно если ты с трудом вырвался на веселый мальчишник. Из лекций, прослушанных на курсах повышения квалификации много лет назад, в памяти засел какой-то бред:

«Сновидение есть астрально-духовное явление, которое в аллегорической форме намекает нам на будущее. Деятельность организма во сне следует разделять на сон и сновидение, ибо...»

Дальше «ибо...» – как отрезало.

Он даже зашел в Общественный Скрипторий при магистрате, взял в читальном зале неподъемный том «Косвенного Бестиария» и освежил в памяти сведения о снуллях. Книга не сказала ему ничего нового. Эфирные твари, разносчики снов, маной не обладают. Типы снуллей: инкубонис (кошмар), севилльянс (вещий), щастыхай («в руку»), флуксус (пустой), моргач (здоровый), аморыш (греза) и т. д. Морфиниты, иначе ловцы снуллей (энитим.: каптор ыртаз), изловив и оформив снулля, находят ему применение в быту – прокат снов, медицина, борьба с насекомыми и пр.