Сборник «Доживем до января»
Шрифт:
— Да вы же и так опоздали больше чем на час! Нам ещё вас инструктировать! — продолжил возмущаться человек.
— Что?! Рядовой с-смирно-о-о! — рявкнул на него Шевчук. — Командовать будешь у стоматолога, когда он тебе зубы будет вставлять! Быстро мне сюда своё начальство! Выполнять! Бегом!
Человек хотел ответить, но промолчал, развернулся и побежал к воротам блокпоста. Спустя минуту к нам из ворот вышел майор без ремня и с расстёгнутым воротником.
— Ты — Шевчук? — спросил он.
— Да. — Сухо ответил командир.
— Скажи, шо хотив, и пидемо, инструктаж пройдеш. — Майор пытался
— Вы чего тут все охренели…? — Шевчук явно завёлся. — Это чё…? Это армия…?!
Спокойно выслушав все междометия и словесные обороты русской речи, майор обыденным голосом произнёс:
— Я на тебе подывлюся через мисяц. — Он открыл дверцу машины и жестом предложил пройти за ним.
— Мужики, можете выйти, но вещи не трогать… И… Змей, Пастух, пока я не вернусь, не отпускайте автобус. — Вылезая из машины, Шевчук оставил наставления подчинённым. Размяв мышцы, он обратился ко мне: — А ты, Ильич, пойдёшь со мной.
Меня зовут Павел Ильичёв, потому погоняло «Ильич» ко мне клеилось везде. Что ж, раз командир приказал идти за ним, то выбора у меня не осталось. В армии быстро приучают безропотно выполнять приказы. Я же с призыва попал в десантные войска, там секунда раздумий часто ровнялась жизни. Удачливым себя не назову, просто всё время старался придерживаться единственного правила — командир всегда прав. Возможно, поэтому возвращался с заданий живым, чем заслужил доверие у начальства. И, когда предложили служить дальше, согласился. За пять лет в полковой разведке поднялся до капитана. Однажды во мне будто что-то сломалось. Написал заявление и ушёл…
Отбросив вновь накатившие воспоминания, спрыгнул на обочину и догнал Шевчука лишь у двери. На пороге оглянулся, чтоб осмотреться.
Ребята дождались, пока командир зайдет в ближайшую смотровую башню, и высыпали из машины на улицу.
Как оказалось, инструктаж состоял в подписании двух бумажек — пост принял, оружие получил, и передачи журнала наблюдений. Так же майор оставил настольную книгу первых исследователей Зоны: «Аномальные особенности зоны отчуждения». Наш командир с удивлением посмотрел на книжицу в мягком переплёте. Майор хотел что-то сказать, но с улицы сквозь открытое окно-бойницу послышались крики и ругань. Это предыдущая вахта пыталась погрузиться в автобус. Оттолкнув меня и задев плечом майора, из здания выбежал наш командир Шевчук:
— Змей! Отставить! — крикнул он с крыльца.
Повинуясь приказу, лейтенант Змей отпрыгнул назад, став не досягаемым для очередного военного, который надеялся отомстить за своих товарищей. Трое уже лежали в дорожной грязи и стонали от боли. Оказывается, Змей лишь отстаивал честь своего отряда, ответив на выпадки солдат, что отслужили год на этом блокпосту. Майор подбежал следом за Шевчуком:
— Ну, от и познайкомилися.
— Что? — сбитый с мысли Шевчук успокоился.
— Я кажу — шо познайкомилися… — повторил майор.
— Ну да…
— Главное теперь, шоб не спилися твои ребятки. — Сказал военный, склонившись к уху Шевчука.
— Змей, пущай валят! И, ребята… не забудьте забрать свои вещи. — Отдав указания подчинённым, Шевчук повернулся к майору: — это на что ты намекаешь?
— На водку,
Взревев двигателем и разбрасывая колёсами грязь, микроавтобус развернулся и быстро поехал прочь от блокпоста.
— Ну что, ребятки? Пойдем, посмотрим, что ж они нам оставили? — тяжело вздохнув, командир забрал свою сумку у Пастуха и пошёл к новому дому на ближайший год.
Первые дни командир находил задания всем. Мы сделали капитальную уборку казармы, расположенной в небольшой пристройке ко второй башне наблюдений. Привели в порядок смотровые точки не только на основных, но и на дальних вышках выделенного участка периметра. Два дня восстанавливали контрольные полосы, идущие между внешним и внутренним забором. Удалили растительность с дороги из бетонных плит когда-то проложенных ровно посередине этого заграждения. На третий день уже ближе к вечеру проверили на целостность «вязанку» из колючей проволоки и провода, к последнему подключили напряжение.
Погода своими противными промозглыми дождями, которые постоянно сменял туман, располагала к дремоте. Поэтому занятый делом я в редкие минуты отдыха ни о чём не думал. Собственно, над чем-то размышлять не требовалось, служба как служба. Дежурства на кухне или наблюдение за выделенным участком периметра всё это обыденная романтика военного. Пост сдал и как все спешил в казарму, либо читать, либо спать. Возможно, из-за этого моя психика во сне отдыхала. Ведь снов после того кошмара, я больше не видел. Прям, как будто, вернулся во времена первой службы по контракту.
Старички и молодые сплотились в две компании, один я остался одиночкой. Мне почему-то всегда комфортнее одному. Майор Шевчук пытался несколько раз поставить меня под свою правую руку. Я просто не реагировал или уходил от ответа. Понимаю, ему сильно хочется иметь такого подручного — за моими плечами с десяток успешных операций в тылу врага. Мои знания и опыт спасали не только меня. Но я выбрал пока нейтралитет, и командир немного успокоился.
Шеф всю грязную работу свалил на салаг. Мы же — старички, как специалисты только командовали ими. За редким исключением, когда требовалось действительно умение — твёрдая рука и зоркий глаз, молодежь отправляли следить за периметром и делали всё сами.
В конце недели основным нашим делом стала установка новых зарядов на минном периметре внутри Зоны. Груз суетился с зарядами, восстанавливая «сетку минирования». Шеф, Пастух и Змей помогали ему. Только специфика дела позволяла им больше отдыхать, чем работать. Просто в этом промозглом тумане передвигаться не сильно хотелось. Меня оставили за старшего на блокпосту. Я поднялся на смотровую башню и оттуда наблюдал за работой военных. Постепенно мое внимание притупили нахлынувшие мысли. Скоро наступит праздник из детства, когда всю ночь пытаешься не заснуть, чтоб всё равно утром найти подарки под ёлкой. С двенадцати лет не люблю этот праздник. Мне он ничего нового не приносит, а какие подарки будут и так узнать можно…