Сборник эссе

Покой Авраам Болеслав

Таинственная вера, пропагандируемая авторами "Детей против волшебников", содержит в себе не только идею о разделении людей на своих и чужеродных, к которым нет и не может быть сострадания; не только обещает "астральную броню", накладывающуюся на тело фрагментами. Она еще и лицемерит. Эта вера не велит Ване Царицыну "испытывать ненависть" к Гарри Поттеру — однако тут же разрешает ему, "укротив ненависть", дать в рыло Гарри так, что тот валится и более не встает до конца книги.

"Бить в рыло без ненависти", "убивать без

злобы" — так не бывает. Это, конечно, чушь. Но эта чушь призвана убедить читателя, что христианская буква в книжке соблюдена, несмотря на то, что кончается всё правильно, по-культистски: хорошие разнесли остров плохих, оставив кучу трупов и отпраздновали это дело суровым мороженым в кафе «Зимушка».

Полноте. Православие ни капли не заслужило, чтобы им обзывали эту гадость. Перед нами не христианство и даже не язычество (хотя гомеровские архаичные "воды Стикса", защищающие Ахилла "не полностью", отчасти близки к "русской защите" "Зерваса") Это — слегка подгримированный культ Старейших в чистом виде. Он пакует нутряной вопль "Кричать! Убивать! Веселиться!" в какую-то целулоидную фофудью — но остается собой.

Итого

…Я далек от мысли, будто авторы книги "Дети против волшебников" и аналогичных ей произведений — сознательные агенты Ктулху. Скорее, это — отравленные ктулхианскими снами сознания. Я уверен, что повсюду, во многих странах и на всех континентах создаются такие произведения, маскирующие Культ под исконный наш ислам, (хасидизм, бон-по, католицизм). И везде их пишут злобные люди, искренне думающие, что они, наконец, нашли «праведный» способ убивать и веселиться.

Между тем, праведных способов делать это не существует.

Слово Учителя о Сергее Лукьяненко

Сегодня (уже вчера) вечером мне принесли книжку писателя Лукьяненко «Чистовик». Я распечатал, по своему обыкновению, плитку белого шоколада и прочел ее всю.

Перед нами книга отчаяния. Всякий, кто читал книги того же автора о мальчиках, сражающихся со злом, наверняка помнят: ни один мальчик, сражавшийся в книгах Лукьяненко, не отчаивался и не оставлял своей войны. Этого не делал ни мальчик Димка, победивший инопланетян на Сорока Островах, ни мальчик Данька, вернувший в погасший мир солнце, ни мальчик Петя, спасший Землю от уничтожения, ни мальчик Тикки, спасший сразу несколько планет.

Некоторые мальчики Лукьяненко были небритыми, но все равно оставались собой: вели войну со вселенским гадством.

Даже когда сам писатель, отбрасывающий тени этих мальчиков на страницы, окончательно переехал в Москву и "начал становиться" знаменит — его мальчики всего лишь обзавелись брюшком и кое-какой постоянной работой в структуре, противостоящей вселенскому гадству ex officio. Одного Лукьяненко пристроил в ночной дозор и дал ему высший ранг, второго (в финале книги) в ФСБ и дал ему майора (кажется). Третьего — в орден космических джедаев и дал ему огненный бич.

Потом он, похоже, крепко задумался о том, может ли хорошо встроенный в мироздание профи (вроде классного юношеского писателя)

быть счастливым. И написал книгу «Черновик», в которой рассказал про программиста по имени Кирилл, ставшего — уже не бойцом и не принцем — а просто профи в хорошо отлаженном мироздании. Профи работал промакашкой между мирами, осуществляя в общем аллегорию писательской функции, и обслуживал публику. Происходящее ему не понравилось, система ему казалось ужасной. Профи решил взбунтоваться, порвал нескольких врагов как тряпку — и в «открытом» финале книги пообещал, что все еще будет.

Мне было интересно узнать, как Кирилл наваляет люлей отлаженному мирозданию — при том, что его автор уже давно не нервничает, видя вблизи К. Эрнста и К.Хабенского. А может, как знать, и саму С.Зверева.

Как оказалось, противоречие слишком тяжко. В продолжении, «Чистовике», герой 285 страниц кувыркается по мирам, пытаясь хотя бы узнать, кто это все устроил и зачем. В итоге он приходит к выводу: кто устроил — не важно. Зачем — не суть. Воевать — бессмысленно. Мироздание будет хорошо отлаженным и несчастным вовек — потому что будет таким всегда.

И герой впервые за всего Лукьяненко бросает нафиг щит и меч. Уже не потому, что спас мир и теперь можно передохнуть с девушкой или в новом мундире. А потому, что признал мир неспасаемым принципиально.

Герой, кувыркавшийся по мирам так, будто шел к цели, вдруг решает, что самое героическое и благородное — это, внимание, Подвиг — не тусоваться больше на гламурных вечеринках со Зверевым.

Чем заняться вместо — герой внятно не решил. У меня сложилось ощущение, что он намерен взять уже, наконец, нормальный кредит и водрузить над планетой Земля еще один подмосковный домик с кабанчиком.

Последние осмысленные строчки книги звучат так:

"Я больше не творю чудеса.

Я никогда не смогу изменить мир.

Но я могу отстоять свое последнее право, единственное, которое есть у человека, — право быть собой. Право возделывать свой сад."

На этом месте я почему-то Увидел толстоватого и лысоватого уже, лет эдак тридцати семи Даньку из "Мальчика и Тьмы", которому жена вовсю готовит обед.

Итого:

Перед нами первый роман отчаяния Сергея Лукьяненко. Дописан он до конца с трудом и некоторым отвращением автора к финалу. И это объяснимо, потому что любой нормальный мальчик ходит в лес на дракона не для того, чтобы в критический момент плюнуть и со словами "А, чем один дракон лучше другого?!" развернуться и пойти себе.

Я только одного не могу понять: зачем он решил бросить меч, если ему от этого самому противно?

Собственно, всё.

Акция "ПУСТИТЕ НАС В КОСМОС"

Знаете что? Космос, несомненно, ждет нас. Но терпение его не беспредельно и оно начинает заканчиваться — это я говорю вам как сами знаете кто. С тех пор, как Человечество подарило Вселенной несколько по-настоящему прикольных вещей (Спутник, Восток-1 с живым Гагариным и несколько отменных зондов к далеким планетам), Пространство не видело от нас ничего интересного.