Сборник фантастических рассказов
Шрифт:
— Со мной же ты разговариваешь? Вот и с ними так же. Что здесь сложного? – пожал плечами Филька.
— Может, тебе не сложно, а мне сложно. Научи меня, как надо с самого начала! — потребовал Мокренко.
Мимо пробегал пятиклассник из их школы, и Петька, не удержавшись, дал ему пинка.
— В смысле знакомиться, или если уже знаком? — уточнил Филька.
— Если знакомишься. Я вчера подошел к одной телке у клуба и говорю ей:
«Привет, блин! Я Петька! Чего-то я тебя
— А она тебе? — заинтересовался Филька.
— Она говорит: «И не увидишь больше!» Повернулась и ушла. — уныло признался Мокренко.
— И правильно сделала. Как с тобой можно нормально разговаривать, когда ты через каждые два слова, то «блин», то «черт», то «телка», а то еще чего-нибудь похлеще? Поставь себя на место девчонки. К тебе походит амбал с нечищенными зубами, толкает тебя в плечо и говорит: «Блин, откуда ты здесь взялся? Ну что бычок, хочешь со мной дружить? Давай свой телефон!» Захочешь ты с таким дружить? И девчонка тоже не хочет.
Мокренко вздохнул.
— Я что, виноват, что у меня по-другому не выходит? Давай так. Ты научи меня каким-нибудь словам. Я их запишу и выучу.
— Ладно, — согласился Филька. — Только учти, что слова для каждой девочки свои и надо действовать по ситуации.
Хитров уселся на забор хоккейной площадки, а Мокренко, присев на корточки и достав тетрадь, приготовился писать.
— Вариант классический. Связан с погодой. Допустим, дождь, а девочка без зонта. Ты говоришь ей: «Ты же вымокнешь! Хочешь дойти под моим зонтом?»
— А если у нее есть зонт, а у меня нет? — спросил Мокренко.
— Тогда наоборот. Ты спрашиваешь: «Ты не возражаешь, если я тоже спрячусь под твоим зонтом?»
Спрыгнув с забора, Филька заглянул Мокренке через плечо и засмеялся:
— Эх ты, голова! «Зонтом» пишется через «о», а не через «зантом».
— Неважно, я же для себя пишу! — заявил Петька. — А если вообще дождя нет?
— Хм, это задача посложнее, — задумался Филька. — Тогда говоришь что-нибудь неожиданное. Допустим: «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?»
— Почему сорок два? — заинтересовался Петька.
— Вот и она спросит: «Почему?» С этого и завяжется разговор! — объяснил Хитров.
— А я что отвечу, если она спросит «почему»?
— Ты ответишь: «Потому что в марте тридцать восемь!» или что-нибудь другое, тоже неожиданное. И, главное, не забывай быть доброжелательным и постарайся девочку заинтересовать или развеселить.
Мокренко, от усердия приоткрыв рот, записывал, не обращая внимания на грамматику и знаки препинания.
— А какие еще способы есть, если без погоды? — жадно спросил он.
— Разные, — сказал Филька. — Допустим, музыкальный. Спрашиваешь:
Есть еще киношный: «Ты смотрела «Семнадцать мгновений весны»? А какой фильм ты любишь?» или компьютерный: «Ты на компьютере умеешь работать? Хочешь я тебя научу?» или спортивный: «Ты любишь на велосипеде кататься?», или школьный:
«Как ты думаешь, что у меня будет по русскому в четверти, если у меня в журнале пятнадцать троек, четыре двойки, тринадцать четверок и четыре пятерки?»
Филька так увлекся, придумывая новые способы знакомства и разговора с загадочным противоположным полом, что забывал проверять, успевает ли Петька записывать. Он вспомнил о Мокренко только тогда, когда услышал, как тот бормочет под нос, водя ручкой по бумаге: «Ти-бе ка-ка-я му-зы-ка нра-ви-ца?»
— Тьфу ты! Вот ты где застрял! — огорчился Хитров. — Ладно, надоело мне с тобой возиться! Учи пока то, что уже записал, а с завтрашнего дня начинай тренироваться.
— Как тренироваться? — испугался Мокренко.
— А так! Ты подойдешь после школы к какой-нибудь девочке и попытаешься с ней познакомится. Идет?
Мокренко побурел от напряжения, набычился и кивнул. Целый вечер он зубрил и повторял фразы: «Тебе какая музыка нравится?» и «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?» Ночью Петька ворочался во сне. Ему снились хохочущие девчонки показывающие на него пальцами. Девчонки разрастались, сливались в общий шар из которого проглядывало недовольное лицо классной руководительницы Марии Владиславовны.
Утром Мокренко встал, впервые в жизни позавтракал без аппетита и, как на заклание, потащился в школу.
— Выучил? — спросил его Филька.
— Угу! — безрадостно кивнул Петька.
— К тренировке готов?
Мокренко сглотнул слюну и снова кивнул.
— Отлично, — хлопнул его по плечу Хитров. — Сразу после занятий пойдем и покажешь класс!
Едва закончились уроки, Филька схватил вяло упирающегося Петьку за рукав и потащил его на улицу. Они отошли от школы на пару кварталов и остановились в тени большого клена.
— Вон девчонка идет! Начинай! — Филька кивнул на проходившую мимо девочку лет тринадцати.
— Не-а, я не готов. И эта мне не нравится! — заартачился Петька.
— А, по-моему, симпатичная! — пожал плечами Филька.
За следующие полчаса мимо них прошло около двадцати девчонок, и ни одна Мокренке не понравилась.
— По-моему, ты просто трусишь! — заявил наконец Хитров, когда мимо них прошествовала настоящая красавица, а Петька вместо того, чтобы знакомиться постарался отодвинуться за куст.