Сборник «Хрустальный грот»
Шрифт:
Мы проехали примерно с полмили, когда я увидел в ветвях громадного дуба яркую белую звезду.
— Кадал, а нет покороче пути назад? Я помню, что от этого дуба отходит дорога на юг. Туман спал, и видно звезды. Смотри, вон Медведица.
Из темноты раздался его голос.
— Нам лучше ехать к дороге.
Однако через пару шагов он остановил пони у поворота дороги, идущей на юг, и подождал меня с кобылой.
— Вроде ничего дорога? — спросил я. — Прямая и гораздо суше, чем та, по которой мы едем. Надо лишь следить, чтобы Медведица оставалась
— Достаточно хорошо. Она и в самом деле короче, если здесь вообще можно что-нибудь разглядеть. Ладно… — Я услышал, как он вытаскивает из ножен короткий боевой меч. — Неприятности здесь маловероятны, но лучше быть готовым. Говори тише и достань нож. И послушай одну вещь, юный Мерлин, если что-нибудь случится, оставляй меня и скачи домой, усвоил?
— Снова приказы Амброзиуса?
— Можно сказать, да.
— Ладно, если тебе от этого станет спокойнее, обещаю, что ускачу от тебя во весь опор. Однако ничего не случится.
Он хмыкнул.
— Ну ты знаешь!
— А как же! — рассмеялся я.
В то же мгновенье в звездном свете мелькнули белки его глаз, и я заметил быстрый жест его руки. Не сказав ни слова, он отвернулся и повел Астера по дороге, ведущей на юг.
Дорога была достаточно широка, но мы поехали цепочкой. Гнедой пришлось приспосабливать свой длинный, размашистый шаг к мелкой поступи хромого пони.
Похолодало. Я поплотнее укутался в накидку. Температура воздуха понизилась, и туман полностью рассеялся. На прояснившемся небе показались звезды. Дорога стала виднее. Пошли крупные деревья, главным образом широкие и массивные дубы. Между ними пробивался смешанный молодняк: плющ, голые побеги жимолости и заросли боярышника. То там, то здесь на фоне ночного неба проглядывали острые силуэты сосен. С лесной листвы падала капель. Где-то раздался писк мелкой твари, погибшей в когтях совы. Воздух наполняли запахи сырости, плесени, мертвой листвы и гниения.
Кадал тащился в тишине, его глаза были прикованы к дороге, на которой местами высились завалы из сушняка. Покачиваясь в большом седле на кобыле, я по-прежнему ощущал ту же легкость и волнительную силу. Впереди нас что-то ждало. Мой путь лежал именно туда. Я точно теперь знал об этом, как в тот день, когда вслед за соколом я попал в подземелье под королевским фортом.
Руфа прянула ушами, ее ноздри затрепетали. Она подняла морду. Кадал ничего не слышал. Серый хромавший пони также не учуял других лошадей. Но вперед Руфы я уже понял, что они там.
Дорога свернула и начала плавно спускаться. Деревья по сторонам отступили, и ветви больше не нависали над головами. Посветлело. По бокам появились валуны и насыпи, на которых летом рос папоротник и наперстянка, а сейчас виднелись лишь спутанные побеги куманики. Царапая камень, лошади спускались под уклон.
Неожиданно Руфа, не замедляя ход, вскинула голову и издала громкое ржанье. Кадал
Астер тоже вспрянул, но не издал ни звука.
— Лошади, — тихо сказал я. — Чувствуешь запах?
— У тебя нос, как у лисы, — послышалось в ответ. — Слишком поздно возвращаться. Они уже услышали чертову кобылу. Лучше заберемся в лес. — Он начал поспешно уводить лошадь с дороги.
Я остановил его.
— Нет необходимости. Нам нечего бояться. Я уверен в этом. Поехали.
— Звучит красиво, но откуда тебе знать?
— Знаю. В любом случае, если бы нам желали зла, мы уже поняли бы. Они давно слышали нас.
Кадал заколебался, по-прежнему держась за свой короткий меч. От волнения мурашки на коже начали покалывать, словно острые шипы. Уши кобылы были направлены на густой сосняк в пятидесяти шагах от нас. Своей чернотой он выделялся в и без того черном лесу. Больше ждать я не мог.
— Я еду, — нетерпеливо сказал я. — Ты можешь не ехать, если не хочешь.
Я поднял за уздечку голову Руфы и ударил кобылу по боку здоровой ногой. Она прошла мимо Астера и, перебравшись через возвышение, углубилась в сосняк.
Сквозь густые кроны просвечивали звезды, в их свете я и увидел неподвижно стоявших двух лошадей. Они прижали свои головы к небольшому человеку, плотно укутанному от холода. Когда он обернулся, капюшон свалился с головы и во мраке выступило бледное пятно. Рядом никого не было.
На какое-то мгновенье мне показалось, что ближний ко мне, крупный черный конь принадлежал Амброзиусу, но потом различил на лбу белое пятно и тут же в звездном озарении понял, что привело меня сюда.
Позади с треском и проклятиями Кадал ввел в рощу Астера. Я увидел серый отблеск поднятого меча.
— Кто это?
— Спокойно. Это Белазиус… — ответил я тихо, не оборачиваясь. — По меньшей мере его лошадь. С ней — другая и мальчишка. И все.
Кадал прошел вперед, убирая меч в ножны.
— Клянусь собакой, ты прав. Я узнал бы это белое пятно при любых обстоятельствах. Эй, Ульфин, удачная встреча! Где твой хозяин?
Ульфин с облегчением вздохнул.
— А, это ты, Кадал… Хозяин Мерлин… Я слышал, как заржала ваша лошадь, и удивился… Здесь никто не ездит.
Я проехал вперед и посмотрел на него.
На меня бледным пятном с громадными глазами глядело его лицо. Он по-прежнему боялся.
— Похоже, кроме Белазиуса, — заметил я. — Почему?
— Он… он ничего мне не говорит, мой повелитель.
— Не надо, — строго сказал Кадал. — Тебе известно о нем почти все, ты все время находишься рядом с ним. Давай, выкладывай, где твой хозяин?
— Я… он скоро придет.
— Мы не можем долго ждать. Нам нужна лошадь. Пойди и скажи ему, что мы здесь, хозяин Мерлин ранен, а пони хромает. Нам надо быстрее попасть домой. Ладно? Почему ты не идешь? Бога ради, скажи, в чем дело?