Сборник о спелеологии
Шрифт:
Покачиваясь, к краю колодца плыл Командор. Он висел над стометровой каменной трубой, улыбался устало, радостно. Камандор всегда выходил последним.
Все ближе чумазые лица...
Край. Белые, истертые временем плиты. Солнце!
Его подхватили, оттащили подальше от края вместе с тяжестью набьухших влагой веревок.
– С приездом!
Где-то глубоко внизу гулко ухнул запоздалый ледопад. Пропасть прощалась с экспедицией.
* * *
– Однако, можно закурить!
Не снимая комбинезонов, собрались в кружок у старой березы.
– Доставая, Техник.
Техник похлопал по карманам, развел
– Страдальцы!
– засмеялась Девушка.
– Неужели все выкурили?
Фотограф артистично щелкнул красной войсковой аптечкой:
– Обижаешь!
– Мать честная, "Прима"! Приберег же!
Курили смачно, бережно, до жгущего пальцы огонька. Соскучились на махорке.
Потом собирали веревки. Глиняные, мокрые, они будто удивленно, выползали из колодца на свет, нехотя свивались в кольца и восьмерки. Съемщик с Завхозом полезли снимать растяжки с солнечного венца скал над Пропастью, и пока они распутывали узлы, Фотограф не отрывался от фотоаппарата. Краски! Зелень сосен, небо - от лазури у скал к бездонному кобальту в зените, и - среди березок - эти уверенные фигуры в подсыхающих комбинезонах. После черно0-желтой гаммы Пропасти, после тьмы, обилие красок настораживало: - не может быть! Как жалко, что кончается день!
Солнце лизнуло русые волосы н плечах Девушки. Фотограф ахнул, заторопился. Она смеялась белозубо, шутливо отворачивалась, пока Фотограф не рассердился: кадр пропадает! Но все же щелкнул и тут же полез на повыше на склон, чтоб охватить всю Пропасть - огромный сумрачный провал на дне крутоскальной воронки.
* * *
– Прощаемся...
Они стояли на самом краю, обнимая глазами уходящие вниз стены. Прощались. Техник вытащил из кармана старый чуть поржавевший крюк:
– Тихо!
Послушный его броску, крюк бесшумно канул, ушел в Пропасть; И вдруг удивительно чистая нота возникла в ее глубине. Тонкая, щемящая. Отскочив от стены, крюк пел прощальную песню.
* * *
Когда шли по тропе среди берез, унося снаряжение, Командор поймал в себе тревожное чувство. Оно смешивалось с облегчением, наполняя душу неосознанной еще грустью. А потом понял, будто прозрел - ведь они возвращются! Да... Дорога близится к концу. Где-то там, в беззвездных ночах пещеры, она незаметно повернула назад. Завхоз еще ломал голову над остатками продуктов, Техник латал снаряжение, и Съемщик, ворча, перелистывал испачанные странички пикетажных журналов, а Дорога уже близилась к концу! Потом, когда на последние три дня в подземный лагерь с Земли спустились Девушка и Новичок, ему на какое-то время вдруг оказалось, что все еще только начинается: в лагере стало шумно и весело. А между тем экспедиция кончалась. Да-а...
И вот, собственно, кончилась. Теперь их ожидало возвращение домой.
* * *
Перед возвращением им оставалась ночь в Избушке. Избушка стояла в километре от Пропасти, и сосны заботливо прикрывали от дождей ее потемневшие стены. И когда на горы упала ночь, они подняли над досчатым столом оббитые кружки:
– За Удачу!
– сказал Съемщик.
– За людей, открывших для меня Пропасть, - тихо сказала Девушка.
– И за Пропасть, которая открыла для меня людей, - добавил Фотограф.
– За наше пещерное братство!
– сказал Новичок.
– За тех, кто с нами, но кого нет среди нас, - сказал Завхоз.
– За новую
– сказал Техник.
– Да. За то, что мы еще вернемся, - сказал Командор.
* * *
Утром собрались неожиданно быстро. Будто только еще Техник считал карабины, и возился с примусами Завхоз, а Новичок остервенело терзал не желавшую распутываться веревку - и вот: уже сложены рюкзаки. Их вынесли из сеней, поставили у порога, и Избушка как-то разом опустела, и проступили по углам обрывки упаковок, старые батарейки, пара заскорузлых руковиц на печке, да дровяной мусор у дверей. Батарейки поставили на окно рядом с пачкой соли, мусор вымели, остатки дров сложили в сенцах. И заторопились. Солнце едва выкарабкивалось из-за хребтов, а они уже шагали вниз мимо знакомых до удивления скал, выстроившихся вдоль тропы.
– Дня через три будем в городе, сказал Командор.
– Сегодня переночуем на Реке. Отдохнем. Места там!
– На Озеро сходим?
– Девушка радостно блеснула зелеными глазами, замедлила шаг.
– Конечно.
– А правда, в Озере появляется подземная река, что мы видели в Пропасти?
– Новичок подобрался ближе, тянул шею из-под рюкзака.
– Там река-а! сказал Техник, не оборачиваясь, - Мы ныряли два года назад. Красота! Помнишь, Командор?
– Река-а!..
– Прошли?
– Пройдешь ее... Метро на глубине сорок метров.
– Ничего себе!
– Рыбки половим, мечтательно отозвался спереди Завхоз.
– Страсть по рыбалке соскучился.
Тропа легко скользила под ногами, и на душе было звонко, даже весело. Все сложное и опасное осталось позади: глинистые колодцы, камнепады и грохот подтаивающего в Основной шахте льда, скользкие щели и узкие лазы. Все было, все прошли, сделали процентов пятьдесят того, что намечали, и это нормально. Всегда поначалу намечешь больше, чем можешь. Потом пещера вносит коррективы. А теперь впереди целых три дня дороги. До Реки, по Реке и где-то там, в конце этой дороги - Город, откуда уходят в рзные концы их поезда.
...К Реке вышли к полудню. Даже раньше, чем думали. Хорошо сегодня шлось, на удивление. Пока пробирались Ущельем, Фотограф все крякал и вертел объективом. Солнечные лучи лизали бока каменных вликанов, краски отдавали ранней осенью.
Командор хотел сразу же заглянуть на Озеро. Вот она - тропинка к нему - по осыпи вдоль исполинской золоченой солнцем стены. Но Техник отговорил. Бросим рюкзаки - сходим налегке, заодно дровишек соберем. На том и сошлись, а через полчаса, сгибаясь, уже протискивались в узкую дверь приречной Избушки. Она одна и сохранилась от опустевшей пасеки.
Скинув рюкзаки на нары, вывалили на откос. Река бежала синяя, как небо, искрилась на ближних перекатах, плескалась в скалистые прижимы вниз по течению.
Командор улыбался. Как невесомо было на душе! Сегодня утром, укладывая рюкзак, он совсем случайно обнаружил в его клапане сверток. Там оказалось повидло! Вкуснейшее черничное повидло в пластиковых упаковках - целых две коробочки. Он совсем забыл про него. И не вспомнил даже к традиционному "банкету" по случаю успешного выхода из Пропасти. Зато сегодня! Командор представил, как обомлеют мужики: "Ну, даешь! Зажал!" И как вспыхнет восторгом лицо Девушки. Она больше всех стосковалась по сладкому, а последний сахар они усидели вчера на банкете пить так пить!