Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"
Шрифт:
— Мандерсов? — переспросил Пендергаст.
И вновь Мефисто бросил на него подозрительный взгляд.
— Никогда не слышали о Мандерсах? — изумился он. — Вам, майор Вайти, следует почаще разминать ноги и знакомиться с соседями. Мандерсы живут под нами. Никогда не поднимаются наверх, не прибегают к освещению. Вроде саламандр. Verstehen [24] Они говорят, что ниже них замечается какое-то движение. Утверждают, что заселен Чердак дьявола, — зловещим шепотом закончил Мефисто.
24
с
Д’Агоста вопросительно глянул на Пендергаста, но агент ФБР понимающе кивнул.
— Самый нижний уровень города, — сказал он себе под нос.
— Нижайший, — согласился Мефисто.
— Вам не доводилось туда спускаться? — небрежным тоном поинтересовался Пендергаст.
Мефисто бросил на собеседника взгляд, призванный доказать, что он еще не сошел с ума.
— И вы думаете, что убийства — дело рук людей с нижнего этажа? — спросил агент ФБР.
— Я не думаю, — мрачно ответил Мефисто. — Я это знаю. Но не уверен, что в данном случае я бы стал использовать слово «люди».
— Что вы хотите этим сказать?
— Слухи, — очень тихо произнес Мефисто. — Говорят, что Морщинниками их прозвали не без причины.
— И эта причина?..
Мефисто не ответил.
— Итак, что же мы можем сделать? — спросил Пендергаст, усаживаясь на коробку.
— Что мы можем сделать? — Улыбка исчезла с лица Мефисто. — Нам надо пробудить город! Надо показать всем, что гибнут не только кроты — люди-невидимки!
— Допустим, мы этого добьемся, — сказал Пендергаст. — Что в таком случае мог бы предпринять город?
— Что-то вроде дезинфекции, — немного подумав, ответил Мефисто. — Истребить их по месту жительства.
— Легче сказать, чем сделать.
— А у тебя есть более плодотворные идеи, Вайти? — прошипел Мефисто.
— Пока нет, — после продолжительного молчания ответил Пендергаст.
Р оберт Уилсон, библиотекарь Нью-Йоркского исторического общества, бросил раздраженный взгляд на единственного посетителя картографического зала. Странный тип: строгий черный костюм, светлые кошачьи глаза, высокий лоб и светлые, почти белые, тщательно зачесанные назад волосы. Не только странный, но и раздражающий. Крайне раздражающий. Торчит в зале всю вторую половину дня, требует все новые и новые карты только для того, чтобы тут же отодвинуть их в сторону. Едва Уилсон успевал отвернуться к компьютеру, чтобы продолжить работу над монографией о фетишах племени зуни, как противный тип поднимался со своего места, чтобы задать очередной вопрос.
Вот и сейчас, словно прочитав его мысли, посетитель встал со стула и неслышным, скользящим шагом подошел к библиотекарю.
— Пардон, — протянул он негромко, вежливо, но весьма настойчиво.
— Да? — бросил Уилсон, отрывая взгляд от экрана.
— Мне очень не хотелось бы беспокоить вас еще раз, но, насколько я помню, Вокс и Олмстед, планируя создание Центрального парка, предусматривали сооружение подземных каналов с целью осушения
— Эти идеи были отметены комиссией, — поджал губы Уилсон. — И все схемы потеряны. Ужасная трагедия. — Он повернулся к экрану в надежде, что противный тип все поймет.
— Понимаю, — ответил посетитель, не обращая внимания на столь прозрачный намек. — В таком случае не могли бы вы мне сказать, каким образом были осушены болота?
Уилсон безнадежно откинулся на спинку кресла.
— А я-то полагал, что это всем известно. Для осушения был использован старый акведук на Восемьдесят шестой улице.
— Существуют ли схемы проведения операции?
— Да, — ответил Уилсон.
— Не мог бы я взглянуть на них?
Уилсон вздохнул, поднялся с кресла и прошел через тяжелую дверь в хранилище. Там, как всегда, царил полнейший беспорядок. Помещение было просторным, но в то же время вызывало клаустрофобию. Металлические стеллажи, заполненные картами и заплесневелыми синьками, тянулись ввысь на два этажа, теряясь в полумраке. Уилсон принялся изучать номера на ветхом списке, чуть ли не физически ощущая, как на его лысый череп оседает пыль. В носу начинало свербеть. Наконец, он определил местонахождение нужных карт, взял их в охапку и потащил в тесный читальный зал.
«И почему только все посетители требуют самые тяжелые карты?» — удивлялся он про себя, выходя из хранилища.
— Вот они. — Уилсон опустил свой груз на стойку из черного дерева. Надоедливый тип взял карты, перенес их на свой стол и начал просматривать, делая заметки и рисуя схемы в блокноте с кожаным переплетом.
«А у парня водятся деньжата, — с кислой миной подумал Уилсон. — Ни один профессор не может позволить себе иметь такой блокнот».
Наконец-то в картографическом зале воцарилась благословенная тишина, и он смог немного поработать. Уилсон принес со своего стола несколько пожелтевших фотографий и начал вносить изменения в главу, посвященную свойственным клану резным образам.
Через несколько минут Уилсон почувствовал, что посетитель снова стоит у него за спиной, и молча поднял глаза.
Указав кивком на одну из фотографий, где изображался камень с вырезанным на нем абстрактным животным и частью человеческой фигуры, вооруженной копьем с кремневым наконечником, посетитель проговорил:
— Мне кажется, что этот фетиш, который вы определили как пуму, на самом деле является медведем гризли.
Уилсон уставился на бледное улыбающееся лицо. «А это что еще за шутка?» — подумал он, но вслух произнес:
— Кашинг, обнаруживший этот фетиш в 1883 году, совершенно определенно классифицировал его как принадлежащий «клану пумы». Вы можете проверить это в его трудах. — «Все в наши дни мнят себя экспертами», — мысленно проворчал он.
— Это фетиш гризли, — стоял на своем посетитель. — В спину зверя направлено копье. На фетише пумы всегда изображается стрела.
— Не затруднитесь ли объяснить, в чем вы видите разницу? — выпрямился Уилсон.
— Пуму убивают с помощью лука и стрелы. Чтобы убить гризли, необходимо копье.