Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"
Шрифт:
— Господа? — обратился он, подойдя ближе. Продемонстрировав крайнюю щепетильность, он так и не протянул руку для рукопожатия. — Могу ли я увидеть ваши документы?
Пендергаст достал удостоверение и продемонстрировал жетон, д’Агоста сделал то же самое. Мужчина внимательно изучил каждое, при этом, не касаясь их.
— Мой водитель останется в машине, — сказал Пендергаст.
— Очень хорошо. Господа, проходите сюда, пожалуйста.
Д'Агоста подумал, что, если этот человек и был удивлен, увидев, что полицейский и агент ФБР прибыли на «Роллсе», то ничего об этом не сказал.
Они последовали за сотрудником «ДиджиФлуд» к частному лифту недалеко
Сопровождающий быстрым шагом пошел вперед, и они проследовали за ним через большую, изогнутую, как мостик космического корабля, зону ожидания, которая привела их к центральным двойным дверям из березового массива. Стоило посетителям только приблизиться, как створки дверей бесшумно открылись. За ними располагались ряды внешних офисов, где работало множество мужчин и женщин, одетых в соответствии со стилем, который д’Агоста про себя именовал «элегантным шиком Силиконовой Долины» — черные футболки и льняные пиджаки с облегающими джинсами и той самой испанской обувью, которая была в моде — как же она называлась? Пиколинос [852] .
852
Пиколинос — испанская обувь, отличающаяся высоким качеством, удобством и нестандартным дизайном.
Наконец, они добрались до кабинета, который, как догадался д’Агоста, и был обителью главного предпринимателя: перед ними возвысилась пара раздвижных дверей из березового массива — таких огромных, что прямо в одной из них была установлена дополнительная створка, предназначенная, по-видимому, для тихих приходов и уходов сотрудников, а не для официальных визитов.
— Господа, пожалуйста, подождите здесь.
Мужчина проскользнул через небольшую дверь и закрыл ее за собой.
Д'Агоста взглянул на Пендергаста. Они слышали за дверью приглушенный голос, усиленный контролируемым гневом. Д'Агоста не смог разобрать слова, но смысл был довольно ясен — какому-то бедному ублюдку надирали задницу. Голос становился то громче, то тише, как бы перечисляя список огрехов и претензий. Затем повисла внезапная тишина.
Через секунду дверь открылась, и появился мужчина — седой, высокий, красивый и безупречно одетый — всхлипывающий, как ребенок и с мокрым от слез лицом.
— Помните, я назначил вас ответственным! — прогремел голос из офиса за его спиной. — Из-за этой проклятой инсайдерской утечки наш запатентованный код распространился по всему Интернету. Вы выявите ублюдка, который в этом виноват, или вся ответственность падет на вас и вашу задницу!
Мужчина споткнулся, двигаясь, как будто вслепую, и скрылся в зоне ожидания.
Д'Агоста еще раз взглянул на Пендергаста, чтобы увидеть его реакцию, но ничего не заметил — лицо агента было, как обычно, непроницаемым. Но он был рад отметить, что агент вернулся к работе — по крайней мере, внешне. Его точеное лицо выглядело чуть здоровее, чем во время встречи на парковке, хотя до сих пор было
После свадьбы его жена Лора Хейворд приобрела для него несколько двубортных костюмов от лучших итальянских дизайнеров — Бриони, Раваццоло, Зегна — вместе с рубашками из хлопка от «Брукс-Бразерс». Единственной уступкой униформе была лейтенантская нашивка на лацкане. Лора, надо сказать, действительно существенно скорректировала его взгляды на одежду, смело выбросив все его коричневые костюмы из полиэстера. Д’Агоста обнаружил, что одеваясь на все сто, чувствует себя под защитой, несмотря на периодические подтрунивания коллег, которые говорили, что в таком виде он похож на мафиози. Говоря по чести, д’Агосте такой образ даже чем-то импонировал. Он просто должен был быть осторожным, чтобы не показываться на глаза своему начальнику капитану Глену Синглтону, который во всей Нью-Йоркской полиции слыл известным модником.
Вырвав лейтенанта из раздумий, из кабинета вновь вышел их сопровождающий.
— Мистер Озмиан сейчас вас примет.
Через ту же небольшую дверь они проследовали за ним в большой угловой офис, окна которого выходили на юг и на запад. За одним из них возвышался величественный и элегантный профиль небоскреба Башни свободы — отсюда это массивное чудо архитектуры казалось таким близким, что д’Агоста подумал, что запросто может его коснуться.
Из-за черного гранитного стола, напоминающего каменную плиту, наложенную на гробницу, поднялся мужчина. Он был худым, высоким и аскетичным, но очень красивым, с черными волосами, чуть поседевшими у висков, ухоженной, коротко остриженной бородой с проседью и очками в металлической оправе. На нем была белая вязаная водолазка из плотного кашемира, черные джинсы и черные туфли. Монохромный эффект придавал его внешнему виду некую драматичность. Он не выглядел как человек, который только что собственноручно надрал кому-то задницу. Но и дружелюбным он так же не казался.
— Вовремя, — сказал он, указывая на кресла, расположенные по другую сторону его стола. Его жест нес в себе, скорее, приказ, нежели элемент гостеприимства. — Моя дочь пропала четыре дня назад. И только сейчас власти удостоили меня своим визитом. Присаживайтесь и расскажите мне, что происходит.
Д'Агоста взглянул на Пендергаста и увидел, что тот остался стоять.
— Мистер Озмиан, — заговорил Пендергаст. — Когда вы последний раз видели свою дочь?
— Я не собираюсь проходить через все это снова. Я рассказывал эту историю по телефону полдюжины…
— Пожалуйста, позвольте задать вам только пару вопросов. Когда вы в последний раз видели свою дочь?
— За ужином. Четыре ночи назад. После этого она уехала с друзьями. И не вернулась домой.
— А когда именно вы позвонили в полицию?
Озмиан вздохнул.
— На следующее утро, около десяти.
— Разве вы не привыкли к ее поздним возвращениям?
— Не настолько поздним. Что именно…
Внезапно выражение лица мужчины изменилось. Д’Агоста подумал, что он, должно быть, что-то увидел в их лицах. Этот парень был очень проницательным.