Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"

Престон Дуглас

Колдмун пролистал последние отчеты:

— Если есть хотя бы маленький шанс, что она — нулевая жертва, может быть, стоит начать копать. Спросить этого Вэнса, почему он так убежден в ее убийстве.

— Что он может сказать нам такого, чего не говорил полиции?

— Да вы посмотрите на эту беседу! — Колдмун помахал листком, а потом послал его по столу Пендергасту. — Это же чистая формальность. Копы задали несколько идиотских вопросов — и все. Я думаю, мы должны поехать поговорить со стариком. У нас есть свободное время. Гроув до вечера не принесет нам ничего нового.

Пендергаст молча посмотрел на него.

— Вы не согласны?

— Вовсе нет. Я не хочу сидеть и ждать сообщений о новом

убийстве, совершенном Брокенхартсом. Я просто задаю эти риторические вопросы, потому что без нашего друга Акселя машину придется вести вам.

— Вот черт! — Колдмун забыл об этом. — Как, вы говорите, называется это место?

— Небольшой городок с очаровательным названием Кейнпатч. Около шестидесяти миль к западу отсюда.

— Кейнпатч. Вполне предсказуемо [936] . — Колдмун встал. — Мы можем съездить и вернуться за три часа. Сидеть здесь и ждать не имеет смысла. В конце концов, вряд ли там будет жарче, чем здесь.

936

Название Кейнпатч можно перевести как «клочок тростника»; во Флориде находятся плантации сахарного тростника.

— Это еще нужно доказать, — сказал Пендергаст.

Он убрал разбросанные листки в папку, взял ее и направился к двери.

39

В своем кабинете без окон рядом с моргом, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что она собирается делать, Шарлотта Фоше снова открыла папку-гармошку с надписью «Лори Уинтерс». Она уже тщательно перечитала эту папку, как и папку Джасмин Ориол, но, конечно, она делала это как патологоанатом. Ей не спалось уже вторую ночь. Некоторые пункты в немедицинской части дел заставили ее задуматься. Может быть, причиной этого стали разговоры с Пендергастом и Колдмуном на «конспиративной квартире», где она познакомилась с расследовательской частью работы по поиску убийцы. Может быть, на нее влияла детективная работа. В любом случае теперь, находясь в отпуске (и не имея каких-либо серьезных планов), она решила заглянуть утром в офис и внимательнее изучить дела.

Она начала выкладывать фотографии аутопсии. Уинтерс нашли мертвой, повешенной на перекладине в кладовой придорожного мотеля близ Бетесды. Аутопсию проводил местный патологоанатом, который оказался к тому же — как это ни удивительно — опытным судмедэкспертом. Когда Фоше одну за другой просматривала фотографии, ее поразили уровень исполнения и квалификация этого специалиста.

Проблема, однако, состояла в том, что, несмотря на высокую профессиональную квалификацию, он подошел к аутопсии без малейших сомнений относительно полицейского вывода, который состоял в том, что они имеют дело с явным самоубийством. Отсутствие сомнений не позволило ему задать один вопрос: каким образом при неполном повешении вроде того, что имело место, можно повредить рог подъязычной кости, но не ее тело? Забавно, что вся хирургическая точность в мире не имеет значения, если мозг уже принял решение. Это напомнило Фоше собственные случаи из ранней практики, когда уверенность полиции и изощренность улик иногда способствовали тому, что патологоанатом приходил к заранее предопределенным выводам.

Интересно.

Она обратилась к полицейскому отчету по «самоубийству». Уинтерс, двадцати четырех лет, ехала по I-95 в качестве фотографа-фрилансера, чтобы сделать фотографии на свадьбе родственника в Массачусетсе. Она добралась до мотеля «Уилдвуд Мэнор» на обходной дороге 495 и зарегистрировалась в мотеле около восьми часов. Уборщица обнаружила тело на следующий день, несколько часов спустя после расчетного часа.

Следователь, сержант Свитсер,

был профессионалом и довольно тщательно провел расследование. Он переписал постояльцев мотеля из журнала регистрации, переписал марки машин, их регистрационные номера и всех владельцев, названных ему портье.

Фоше просмотрела беседы с постояльцами. Там не было ничего интересного. Никто не видел и не слышал ничего особенного, и все отчитывались о своих действиях в нормальной, не вызывающей подозрений манере. Никто из постояльцев не заметил, чтобы у Уинтерс были какие-либо посетители. Ночной портье утверждал, что уж он-то заметил бы, потому что любой приезжающий или уезжающий на машине обязательно проходит мимо него.

С помощью гугловской программы просмотра улиц Фоше нашла фасад мотеля, сохранившегося по сей день. Он стоял у шоссе за пределами города, и добраться до него пешком было проблематично. А значит, убийца, вероятно, сам был постояльцем мотеля.

Старый добрый сержант Свитсер опросил шестерых гостей, остальные ко времени приезда полиции уже выписались. Фоше предположила, что убийцы уехали рано утром — зачем оставаться и попадать под следствие? Так что среди тех, кого опрашивала полиция, убийц не было. Еще одна важная ниточка.

Просматривая номера автомобилей, она увидела еще один флоридский номер JW24–99X на универсале «меркьюри-трейсер» 1997 года. Если убийца — житель Флориды, на что намекал Пендергаст на вчерашней встрече, это может быть еще одна ниточка. И в этом была своя логика: если убийцы двигались на север по I-95 в поисках жертв из Флориды, то жертва отыскивалась легко — по флоридскому номеру машины на парковке.

Согласно отчету Свитсера, в книге регистраций владельцем «трейсера» был записан некто Джордж Лихай. С ним в номере остановился его сын по имени Трэвис.

Отец и сын. Мастер и ученик.

Она почувствовала, как по ее спине пополз холодок. Они уехали до появления полиции, и с ними никто не беседовал. Но Свитсер получил их описание от портье. К разочарованию Фоше, описание оказалось поверхностным: у обоих каштановые волосы, оба среднего роста и обычного телосложения, никаких особых примет, кроме того, что оба носили бейсболки майамской команды «Марлинз». Судя по виду сына, Трэвиса, ему было лет пятнадцать.

Фоше отложила отчет и задумалась на секунду. Настоящее ли это имя — Лихай? Почти наверняка они должны были путешествовать под вымышленными именами. Свитсер, похоже, не проводил проверку номеров, и это ее не удивило — ведь речь шла о самоубийстве. Но наверняка в какой-то базе данных есть информация о том, на чье имя была зарегистрирована машина одиннадцать лет назад.

Она взяла визитку Пендергаста и начала набирать номер сотового. Но вдруг остановилась. Нет, нельзя бросать все на полдороге. Конечно, эти потенциальные следы вызывают интерес, но все же они остаются потенциальными следами, и ничем другим. Если она собирается стать фрилансером, то как минимум должна пойти путем, которым пошел бы Пендергаст: исследовать оба дела, расставить все точки над «i», поставить все черточки на «t». В конце концов полиция Майами, чья работа в этом и состоит, будет знать, что искать.

Но разве не было бы замечательно, подумала Фоше, если бы она доставила Пендергасту личность Брокенхартса на блюдечке с голубой каемочкой?

Она убрала папку Уинтерс и обратилась к папке, помеченной как «Джасмин Ориол».

40

— Я думаю, велика вероятность, что нас здесь пристрелят, — сказал Колдмун с невеселым смешком, когда они миновали обшарпанный жилой автоприцеп и пять скелетов легковушек среди потрепанных пальметто. — Эти нищеброды вряд ли упустят шанс попытаться захватить «шелби».