Сборник "Почтальон всегда звонит дважды"
Шрифт:
А затем она попросила подойти Моука, но тот даже не повернул головы.
— Моук, я хочу поговорить с тобой.
— Мне тебе нечего сказать.
— Моук, я умираю.
— Ну так умирай.
— Моук, я любила тебя, и теперь хочу попросить тебя кое о чем. Это мое право, и ты должен выслушать меня.
— Не буду я ничего слушать.
— Моук, ну тогда хотя бы спой для меня одну из своих песенок, ладно?
С минуту он молчал, а затем подошел к ее кровати, положил голову ей на плечо и позволил ей легонько похлопать его по спине и что-то прошептать ему на ухо. А пел он ей или нет, этого
Глава 8
День уже клонился к вечеру, когда я, наконец, привез доктора в Тьюлип. У церкви нам навстречу попалась Кейди, и я остался вместе с ней дожидаться возвращения доктора, который отправился вверх по склону в сторону хижины, чтобы засвидетельствовать смерть и уладить все формальности. Через минуту по дороге мимо нас прогромыхала повозка, в которой находились двое мужчин. Они везли большой деревянный сундук из-под инструментов, что прежде стоял у входа в штрек старой шахты. Повозка также проследовала в сторону хижины Моука, и вскоре с той стороны послышался стук молотков.
— Джесс, ты слышишь это?
— Чем они там занимаются?
— Делают гроб.
— А кто их об этом просил?
— Моук, наверное?
— А он-то здесь при чем?
— Он занимается ее похоронами.
— А кто еще?
— Какие-то женщины, его родственницы. Они уже обмыли ее, и как только доктор закончит, ее начнут одевать.
— Странно, что со мной никто не счел нужным посоветоваться.
— А зачем?
— Ну хотя бы потому, что по закону она была моей женой.
— А перед Богом она все-таки была его.
— Сомневаюсь, чтобы он был ей хорошим мужем.
— Уж не знаю из-за чего там они ссорились, это их дело. Но он любил ее, хоть, конечно, вряд ли это может служить достаточным оправданием для мужчины. И мне кажется, что ты не станешь становиться из-за этого на дыбы и устраивать скандал лишь потому, что тебе он не нравится.
— Я тоже когда-то любил ее.
— Так то «когда-то». А речь идет про «сейчас».
По склону холма спустились трое молодых людей, в руках у которых были охапки зеленых лавровых веток для похорон, и Кейди провела их в церковь и показала, куда и что положить. Я знал всех троих. Это были Лью Кэсс, Бобби Хантер и Люк Блу, но я не обратил на них внимания, ибо ни один из них не заговорил со мной.
Утром мистер Риверз, священник, направлявшийся в своей машине на заупокойную службу, остановился у моей хижины, чтобы отвезти нас в церковь. Кейди села в автомобиль, за ней последовала Джейн с Дэнни на руках. Я тоже взялся за ручку дверцы, но он остановил меня.
— Постой, Джесс. А на твой счет никаких распоряжений не было.
— А кто должен был распоряжаться?
— Ну, я даже и не знаю…
— Мне не нужно специального приглашения.
Я решительно сел в машину. С минуту или две он сидел неподвижно, положив руки на руль, словно раздумывая о чем-то, а затем завел мотор и мы поехали дальше. На лужайке перед церковью уже стояло несколько машин, и рядом с ними он припарковал и свою. Мы вышли и все
— Погоди. Не так быстро.
Навстречу нам вышел Эд Блу в сопровождении троих или четверых своих приятелей. В руках у них были винтовки.
— Кейди и Джейн с малышом могут пройти. А Джесс останется. Ему там делать нечего.
— Кто это сказал?
— Моук.
Кейди и Джейн переглянулись, и после неловкого замешательства Кейди сказала:
— Джесс, это ужасно, он поступает жутко некрасиво, и мне очень хотелось бы уйти отсюда вместе с тобой прямо сейчас. Но все-таки она моя мать. Я не могу вот так просто взять и отвернуться от нее.
— Джейн, ты тоже так считаешь?
— Да, Джесс.
— Ладно, тогда мне не остается ничего другого, как взять и уйти, но только Дэнни вы туда не понесете. Однажды этот недомерок уже попытался украсть его, и черт его знает, что может взбрести в голову этому обмылку на этот раз. Я заберу его с собой домой.
— Да, наверное, так будет лучше.
Когда я принес малыша домой, Уош был уже там. Он сидел в машине, читая утреннюю газету.
— Что, решили не брать его на похороны?
— Все дело не в нем, а во мне.
Когда я рассказал ему, как было дело, он выругался и, не находя себе места от охватившего его возмущения, заявил, что мы должны взять винтовки, отправиться туда и хорошенько проучить всех тех сволочей.
— Нет, Уош, так нельзя.
— Это почему же?
— Во-первых, это похороны, и негоже срывать их, устраивая пальбу. А, во-вторых, если бы я согласился на нечто такое, то мне пришлось бы оставить Дэнни, и тогда они нашли бы какой-нибудь способ навредить ему, чтобы таким образом свести счеты со мной.
— Да, а я совсем об этом забыл.
Он принялся расхаживать взад-вперед по берегу ручья, нервно щелкая пальцами, а затем удалился в хижину и вскоре вышел оттуда, держа в руках мою винтовку.
— Не волнуйся, никаких глупостей я делать не собираюсь. Просто хочу наведаться в то укромное местечко на склоне позади его хижины. Туда можно пробраться через лес, оставаясь никем не замеченным, а когда он пойдет домой из церкви, то мы сможем довести до конца однажды уже начатое дело. Я схвачу его, приведу с собой, после чего мы сдадим его в каталажку, как и было задумано с самого начала. А то этот недомерок слишком быстро забыл о том, что он все еще является похитителем моего мальчика, и даже если для этого мне придется отправиться в Блаунт, то будь уверен, я не поленюсь и потрачу на это целый день. И на этот раз меня не остановят никакие уговоры и доводы типа тех, что Дэнни, видите ли, пока еще не носит моей фамилии. У него будет моя фамилия, и произойдет это задолго до того, как этот урод предстанет перед судом присяжных.
Он ушел по тропинке, ведущей в лес. Но назад вернулся также в гордом одиночестве.
— Джесс, ты помнишь, почему мы с тобой выбрали то место?
— Чтобы все было слышно.
— Вот и сегодня я слышал все. Я слышал каждое слово, сказанное священником, и гимны, которые они пели, и чей-то плач. А затем, выбравшись на край оврага и взглянув вниз, я увидел их всех. Они вышли из церкви — шесть мужчин, несущих маленький серый гроб.
— Сколоченный из сворованного сундука для инструментов.