Сборник Поход «Челюскина»

Коллектив авторов

С отеческой любовью Ленин смотрит на математика, молодого, но уже бородатого Шмидта, создавшего такую удобную формулу.

Потом Отто Юльевич в Наркомпросе, ЦСУ, Госиздате, Госплане. Везде он проявляет новые и новые качества своей разнообразной в многогранной натуры. Он — один из создателей Большой советской энциклопедии и ее главный редактор.

Шмидт не боится трудных дел. Большая советская энциклопедия — это дерзкое предприятие. Дать энциклопедию практики социалистического строительства, энциклопедию наук, оплодотворенную философией пролетариата, марксизмом, диалектическим материализмом, — За такое дело могут браться только безусловно крупные, отважные и смелые люди. Отто Юльевич взвалил на свои плечи 65-томный

груз Большой энциклопедии и несет этот груз с завидным успехом и бесспорными достижениями. Энциклопедия нашла своего редактора, дерзкое предприятие — своего хозяина.

Когда «Челюскин» зазимовал и с непреложностью выяснилось, что Шмидт на целый год будет оторван от энциклопедии, он не раз с скромной гордостью рассказывал своим друзьям и ближайшим товарищам об идее издания Большой советской энциклопедии, идее, как и все значительные начинания в тот период, выдвинутой совместно Лениным и Сталиным. Он вспоминал, как эту идею встретили широкие культурные круги европейской интеллигенции: «Новая большевистская затея. Или эта «большая энциклопедия» выльется в ублюдочное издание объемом в один-полтора десятка томов, или… или, что вернее, не будет никакой большой энциклопедии. Опять блеф на весь мир. Блеф с претензиями дать единую систему наук и [350] практики, объединенную единым мировоззрением. И этим мировоззрением должен быть марксизм! Ничего не выйдет, ничего не может выйти из этой новой большевистской затеи. В этой нищей стране нет ни культурных сил, ни культурных учреждений, которые могли бы служить базой для создания такой энциклопедии».

Создание Большой энциклопедии — дело не менее сложное и трудное, чем создание крупного индустриального гиганта. И дело куда более сложное и трудное, чем издание большой энциклопедии в какой-либо капиталистической стране. Там, в капиталистических странах, большая энциклопедия представляет собою конгломерат отдельных статей и различных научных мировоззрений, механическую смесь работ сотен ученых. У нас не то. Партия и правительство, возглавив БСЭ Отто Юльевичем Шмидтом, дали ему ясное задание: БСЭ должна быть построена как единое целое, связанное в своих даже мельчайших частях цементом марксизма-ленинизма.

И Отто Юльевич принял это задание с полным сознанием великой ответственности.

Что ближе Шмидту — БСЭ или Арктика? Чему готов и хотел бы он уделить большую часть себя, большую часть своего времени? Этот вопрос является риторическим в отношении Шмидта. Он одинаково любит оба эти дела, они одинаково близки ему, он одинаково отдает себя и отдает полностью каждой из этих двух работ. В ежегодном арктическом походе, нещадно расходуя физические силы, он накапливает мощный резервуар мозговой и нервной энергии, которую он щедро израсходует на очередные томы БСЭ по возвращении из похода. А в Москве, где от него требуется одновременное руководство и БСЭ и Главсевморпутем, он необходимую ориентировку для освоения Арктики получает из практики всего социалистического строительства, отражаемой в очередных статьях БСЭ.

В 1928 году Шмидт в составе советско-германской экспедиции, возглавляя один из отрядов альпинистов, взбирается на вершины Памира. Оказывается, он и альпинист и неплохой альпинист, этот профессор математики! «И академик, и герой, и мореплаватель, и плотник», — шутили мы на «Челюскине», говоря об Отто Юльевиче. Мы тогда не представляли себе, как била в цель наша шутка. Математик-профессор, редактор Большой советской энциклопедии, мореплаватель и исследователь Арктики, начальник и руководитель всего сложного дела хозяйственного и транспортного освоения советского крайнего Севера, Шмидт после челюскинской эпопеи заслуженно признан всей Советской страной героем, а Украинской академией [351] наук за работы по математике, которой он занимается и сейчас, являясь профессором Московского государственного университета, избран

академиком. Впрямь «и академик, и герой, и мореплаватель…»

Первое знакомство с Арктикой Шмидт получил в 1929 году.

В зону наших арктических владений входит архипелаг Франца-Иосифа. Это странное для нас название присвоено группе в сотню с лишним островов, открытых в 1873 году австро-венгерской экспедицией Пайера и Вейпрехта. В 1929 году выяснилась необходимость постройки на одном из островов Земли Франца-Иосифа полярной станции, необходимой нам для регулярного изучения и познания Арктики. Комиссаром экспедиции был назначен Шмидт.

Экспедиция, организованная Всесоюзным арктическим институтом, отправилась на ледоколе «Георгий Седов». Она без больших трудностей достигла архипелага и построила там полярную станцию… На острове Гукера был водружен советский флаг. Этим актом Земля Франца-Иосифа закреплялась за СССР. В этом походе «Седов» достиг северной широты 82°14' (к северу от острова Рудольфа), установив Этим рекордное достижение северных широт при помощи ледокола.

В 1930 году опять на «Георгии Седове» Шмидт возглавил экспедицию на Северную Землю. Было решено построить научную полярную станцию и на Северной Земле. С значительными трудами удалось соорудить станцию на одном из островов группы, названной: именем Сергея Каменева. Что представляет собой Северная Земля, открытая в 1913 году Вилькицким, было неизвестно. Экспедиция Шмидта в 1930 году высадила на островах С. Каменева группу в четыре исследователя, возглавляемую Ушаковым. Через два года, в 1932 году, после возвращения Ушакова с Северной Земли мы получили прекрасное описание и карты всех трех островов.

В 1932 году — поход на «Сибирякове». Здесь Шмидт особенно проявил себя смелым исследователем и прекрасным организатором коллектива. Всем памятен проход «Сибирякова» вокруг островов Северной Земли, мимо мыса Молотова, самой северной оконечности этих островов: мужественное продвижение «Сибирякова» в тяжелейших льдах вдоль восточного побережья этих островов, организация авральных работ по перегрузке угля, смелый выход из тяжелого положения после утраты «Сибиряковым» вала и винта — выход при помощи взрывов аммонала, подтягивания ледовыми якорями и паровой лебедкой, использования угольных брезентов в качестве парусов. 1 октября 1932 года «Сибиряков» вошел в Тихий океан. Впервые [352] в человеческой истории северо-восточный проход был пройден в одну навигацию. Во главе этой экспедиции стоял Шмидт — профессор, большевик, исследователь.

* * *

Шмидт слишком близок нам, челюскинцам, слишком дорог, слишком наполнены все мы годичным с ним пребыванием в походе, чтобы сейчас много писать о нем. Сейчас по силам только несколько эпизодов, характеризующих его с некоторых сторон. Да и очень уж сложна характеристика Шмидта!

Нас, как и всех, с кем приходилось беседовать по этому вопросу, особенно привлекает стиль работы Отто Юльевича. Он чрезвычайно внимателен к собеседнику, к товарищу по работе. Он спокойно выслушивает его, усваивая сообщаемое не только при помощи уха, но и при помощи глаза. Большими спокойными холодно-серыми глазами он ловит на лице собеседника малейшие изменения и по этим изменениям, невольно отражающим ход мысли и доказательств, их проработанность или случайность, воспринимает дополнительное к тому, что сообщается ему словами.

С ним можно не соглашаться. Никогда он не обидится, не вспомнит этого, даже если несогласившийся с ним был неправ. Он не любит подчеркивать свою правоту, не любит вспоминать ошибки товарища по работе. Но зато, если ошибался он сам, если прав был несогласившийся с ним, Шмидтом, с какой подкупающей откровенностью и беспощадной самокритикой вспомнит он об этом, как любовно подчеркнет правоту товарища по работе, сознается, что тогда он, Шмидт, был неправ и было бы лучше, если бы он послушал совета товарища.