Сборник Попаданец
Шрифт:
— Вот проныра! — рассмеялся Лин. — Ну и ученика ты себе нашел, Дако!
— Так, господа защитники! — Я нервно поерзал в кресле. — Это идея плохая, и я в ней отказываюсь принимать участие! Ищите другие варианты!
— Хватит и этого, — кивнул своим мыслям Лин. — Сегодня же отправлю письмо королю.
— Я еще несовершеннолетний! — До меня стало доходить, что, похоже, они серьезны, как никогда. — Мне через четыре-пять лет в академию уезжать, королю служить!
— Вот как раз все сходится! — хлопнул Лин по коленке рукой. — Будет кому за землей присмотреть, пока ты
— Да вы охренели, что ли?! — Я вскочил, опрокидывая свою кружку на пол. — Я отказываюсь участвовать во всем этом!
— Ну-ка сядь. — Сэр Дако упер в меня свой тяжелый взгляд. — Что за паника? Девицу какую-то испугался? Ты вообще представляешь, что может начаться тут, если разразится дележ? Сколько людей погибнет, в какую пучину все эти земли погрузятся неизвестно на сколько лет!
— Опять же дело-то твое, можешь и не жить с ней. — Лин провел большим пальцем по шее, как бы намекая на возможный вариант в скором времени стать вдовцом.
Вот это да — без меня меня женили! Порассуждал, называется, о судьбах бедных женщин в этот темный век! Самого только что выменяли на двух верблюдов и одно кашемировое полотенце. Собрались старики, мыслью пораскинули, да и решили судьбу-судьбинушку: быть сим молодым людям отныне мужем, стало быть, и женой.
Хотя чего еще можно было ожидать? Надо же, гуманисты какие, кровь людская прольется, давай уж, барон, защити горемык! Я сел на место, безвольно опустив плечи, формально я еще могу им показать дулю, но вот в реальности, похоже, все уже решено. Достаточно одному из этих старых перцев «стукануть» наверх, и мой брак будет освящен королем, заботившимся о судьбе своего королевства.
— А может, посмотреть, кого из столицы пришлют, может, толкового? — неуверенно начал я, впрочем, не испытывая особых надежд.
— Да кого они прислать могут? — ворчливо начал Лин. — Какого-нибудь подхалима и мота, что разорит все в пух и прах.
— Да уж, при дворе ушлые ребята отираются, — покивал Нонстог. — Все заложит, продаст да обратно уедет деньги проматывать.
— Опять же верно ты подметил, пока совершеннолетия не достигнешь, только помолвка будет. — Дако нравоучительно поднял палец. — А помолвка — это не свадьба.
— Да нет, свадьба будет, — улыбнулся Нонстог.
— Это еще почему? — насупился Дако.
— Ну извини меня, мой дорогой, когда все до столицы дойдет, либо свадьба, либо голову с плеч. Не дадут ей даже дня без наказания прожить, — говорил Нонстог.
— Пожалуй, он прав. — Лин кивнул. — Не простят ей подобных вольностей.
— Значит, я не подхожу? — Я аж подскочил на своем кресле.
— Ну почему же? Думаю, король одобрит твою кандидатуру, невзирая на твой юный возраст, — успокоил меня Лин. — Прецеденты, насколько мне известно, уже были в истории. Правда, в основном девиц малолетних выдавали замуж, ну да, как говорится, все когда-нибудь случается впервые.
Выйдя из комнаты, оставил стариков обговаривать нюансы, направляясь к виновнице кордебалета. Мой враг, мелкий проныра барон, а теперь в будущем, похоже, моя жена, должен, то есть должна, знать о своей судьбе. Она должна сама сделать свой
— Стойте, барон, сюда нельзя! — Перед дверями стояла Лесса, видимо, как самая боевая из охранения.
— Всем выйти. — Не обращая на нее внимания, прошел в комнату. — Мне нужно поговорить с Ноной.
— Она не желает никого видеть. — С кресла поднялась графиня, впрочем, не одна она, почти весь женский батальон осел в гостиной Когдейра.
— Пошли вон отсюда! — Я мало того что гаркнул на них, так еще размолотил один из шкафов, в мелкую щепу разнеся его с грохотом по комнате. Ну не было у меня настроения политесы тут со всеми ними разводить, объясняя, что до чего.
Опустив головы, они выскочили испуганно прочь, оставляя меня одного. Нона, видимо, пряталась в спальне, ну да ломиться туда пока не стану, барышни тут, в гостиной, неплохо устроились — чаек, вареньице, плюшечки какие-то, без ложной скромности тут же принялся подъедать за ними, задумчиво разглядывая останки шкафа.
— Нона! Давай выходи, а то печенье уже кончилось, — крикнул я баронессе, наливая себе еще кружечку чая. — Учти, когда я доем варенье, меня уже не остановить, рухнут преграды, сам войду.
— Что тебе еще от меня нужно, Ульрих? — Хм, а в платье, с этой мальчиковой короткой стрижкой маленький Наполеон ничего так смотрится. — Тебе мало было пройтись войной по моим землям? Тебе мало было разрушить мою жизнь? Что, что еще ты от меня потребуешь?! У меня больше ничего не осталось!
Глаза хоть и заплаканные, но сверкают бойко, кулаки сжимает, ух, раззадорилась, того и гляди кинется на меня.
— Ну. — Я задумчиво смерил ее взглядом. — Тут народ посовещался и решил, что с тебя еще брать и брать, так что не скромничай.
— Что? — Она растерянно опустила руки. — О чем ты?
— Жить хочешь? — Я похлопал ладонью по диванчику, приглашая ее сесть рядом. — Если да, присаживайся, разговор будет долгим.
Осень — время обострения у поэтов, шизофреников и прочих людей тонкой натуры. Тихая, спокойная, без шумных дождей и расхлябанности дорог, впрочем, может, еще рано, еще все будет. Красиво, что ни говори, тут золото, там алый цвет, кое-где редким вкраплением еще просматривается зелень, все смешалось радужным калейдоскопом под лучами еще яркого, но уже совсем нетеплого солнца.