Сборник "Приграничье" (1-5 части)
Шрифт:
– Демпинг и недобросовестная конкуренция, – помрачнел мой собеседник. – Даже с минимальной накруткой их поделки у меня стоят дороже, чем если покупать их напрямую.
– А сколько времени придется убить на поиски? У ведьм обычно выбор небогатый.
– До недавнего времени так и было, но теперь они просто выдавливают конкурентов, – горестно вздохнул торговец. – Три лавки на северной окраине открыли. Три! А денежных покупателей у нас раз, два и обчелся…
– И с чем связывают такую экспансию? – не показывая своей заинтересованности, все же поинтересовался
– Точно никто ничего не знает.
– А не точно?
– Вас интересуют слухи? – Торговец снял очки и прищурился.
– Меня интересует ваше мнение.
– Мое мнение – в Лиге назревают большие перемены, – подошел к своему столу хозяин лавки. – Не знаю, кто или что их вынуждает, но Сестры Холода начали реформировать свою архаичную организацию.
Я остановился у входной двери:
– Вы о разрешении браков?
– О браках, о мужчинах-наемниках, о гетто, о расширении торговли, – начал перечислять, загибая пальцы, торговец. – Поодиночке – это пустяки, но вот в совокупности…
Я кивнул и вышел на улицу. Дружинники по-прежнему мотали кишки пытавшемуся что-то втолковать им водителю, и мне удалось незаметно проскользнуть в ближайший проулок. Слова хозяина «Серого святого» запали в душу, и никак не удавалось убедить себя, будто происходящее в порядке вещей. Слишком уж долго валькирии безвылазно сидели на западе Форта, и слишком активно они начали подминать под себя северную окраину. Не говоря уже о других странностях. И даже попытка захватить меня вполне укладывалась в несколько параноидальную теорию о том, что они заключили с кем-то негласный союз.
Но с кем? Горожане, судя по рассказу Гадеса, отпадают. Остаются контролирующий Северореченск Хозяин, слуги Стужи и Хранитель. Учитывая прошлые заигрывания валькирий с Крисом, логично предположить, что они спутались со Стужей, но в этом случае у них не было причин объявлять на меня охоту. И Хозяину спускать на меня собак пока не за что. Неужели Хранитель подсуетился? Похоже на то. Он хоть и Третий, но мозги пудрит – будь здоров.
Решив не забивать голову всякими домыслами, я остановился напротив трехэтажного дома, на первом этаже которого красовалась свежевыкрашенная вывеска: «Травница». Прямо к обитой лакированными рейками двери был пришпилен листок с нехитрым перечнем услуг: «Снятие порчи, привороты, отвороты, гадание на крови, целебные снадобья, амулеты и талисманы».
Решив, что вряд ли мое описание успели довести до всех работающих на Лигу ведьм, я открыл заскрипевшую дверь и поднялся по темной лестнице на второй этаж. Там – в небольшой комнатке с единственным, выходящим во двор окном, – и обнаружилась приветливо улыбнувшаяся старушка, которая куталась в протертую во многих местах шаль.
– Присаживайся, милок, – заметив мой помятый вид, указала она на покосившийся стул. – Что беспокоит? Прихворал?
– Спасибо, постою, – отказался я, разглядывая полностью занимавший одну из стен стенд с амулетами. Сразу бросалось в глаза, что новенькая витрина смотрится на фоне обшарпанной мебели и потемневших от влаги стен несколько чужеродно. Выходит,
– Погадать надо, душу успокоить, – предложила ведьма и перестала улыбаться. Исчертившие ее лицо морщины сразу сделали похожим его на печеное яблоко.
– Мне бы что-нибудь посущественней, – покачал головой я и заглянул в стоявшую на приткнувшемся у окна столике эмалированную миску с облезшим дном. – Поэффективней…
– Загадками говоришь…
– Да прям! – Я расправил поникшие листья чахлой травы, росшей в горшке на подоконнике, и повернулся к старухе. – Думаю, меня компаньон обмануть хочет…
– Порчу не навожу. Нехорошее это дело, – сразу сообразила к чему идет дело ведьма.
– Зачем порчу? – возмутился я. – Как брата его люблю, но пику в почку заполучить радости мало. И до такого дойти может, финансы на кону немалые стоят…
– Ну и чего ты от меня хочешь? – успокоилась бабулька, заслышав о деньгах.
– Да мне бы амулет какой, чтоб, если бузить начнет, – успокоить. – Я присел на край стола. – Поспать чтоб прилег часов на сколько-нибудь…
– Не переверни стол, – сварливо предостерегла меня ведьма. – Сделать такой амулет дело нехитрое, но…
Я молча вытащил из кармана фуфайки ссохшийся, весь в бурых пятнах крови платок, которым Напалм вытирал посеченное осколками бутылки лицо.
Старуха забрала у меня платок.
– Два червонца.
Так же, не говоря ни слова, я выложил на потемневшую столешницу две золотые монеты.
Бабка поднялась из продавленного кресла, потерла черным ногтем червонцы и, убрав деньги в карман, принялась что-то тихо напевать себе под нос. Ловко скрутив из расправленного платка куклу, она выдернула из своей шали несколько длинных нитей и обмотала ими получившуюся поделку.
– На три дня хватит, – протянула ведьма отдаленно напоминавшую человека куклу.
– Мне что, иголки в нее втыкать? – Я сразу же спрятал скрученный платок в карман фуфайки. Никакого колдовства почувствовать не удалось, но у ведьм не все так просто…
– Иголки? Умник выискался. – Выполнив работу, старуха сразу потеряла ко мне всякий интерес. – За нитку дерни, да так, чтобы узелок развязался.
– Дерни за веревочку, получишь результат, – пробормотал я себе под нос и, не прощаясь со старухой, вышел из комнатки на лестничную площадку. От спертого воздуха замутило и, спускаясь по ступенькам, приходилось страховаться, упираясь рукой в стену. Или меня так с голодухи мотает?
Щурясь от бивших прямо в глаза лучей лазурного солнца, я пробежал через двор, нырнул в арку и выскочил на Красный проспект. Отчаянно засигналивший грузовик, в кузове которого загремели бочки, едва не зацепил меня бортом и, проехав с десяток метров, остановился.
– Охренел совсем?! – заорал обежавший кабину с монтировкой в руке водитель. – Куда прешь?! Глаза разуй!
– Извини, брателла, задумался, – приложил я правую руку к груди. – Отпустили тебя эти упыри?