Сборник произведений
Шрифт:
Ждала не напрасно старушка.
Памяти Ханы и Рихарда (из цикла "Война меня не отпускает")
Не вздрогнул голубой Дунай:
– Бегу, и бега не замедлю!
Когда на шее самурай
Ему слегка поправил петлю.
А в будапештской тишине
Ее на смерть конвой выводит.
Ничто не вздрогнуло в стране,
Где солнце раньше всех восходит.
Гремел салют по всей Москве,
Стояла ясная погода,
Сверкали вспышки в синеве,
И было мне 4 года …
В эвакогоспитале
Здесь фронта нет - Башкирия, Уфа,
Эвакогоспиталь и медсестра с тетрадкой.
"Тяжелое ранение" - графа,
Но раненые делают зарядку.
А за окном - военная пора,
На западе - гремящие дороги.
Семь коек, семь ранений, семь утра,
И семеро в палате одноногих.
И, вправду, семь - счастливое число,
Да, жалко ногу, что хирург отрезал.
Остались живы, значит, повезло,
А ногу можно заменить протезом.
Здесь госпиталь, здесь тянут жизни нить,
Здесь медицина, все по распорядку,
Пусть без ноги, но будем, братцы, жить!
И раненые делают зарядку.
Кредо
Когда меня мой друг предаст, на это
Отреагирую усмешкой горькой я.
Уже давно отмечено поэтом:
– Предательство есть спутник бытия.
И только зубы стиснуть соизволишь,
И будешь жить, но, боль свою храня,
Я не предам других из-за того лишь,
Что столь коварно предали меня.
Я не предам, презревши чувство мести,
И сохраню своих понятий круг.
Быть верным дружбе – это дело чести,
Но раз предавший – больше мне не
Погадай, цыганка, погадай...
Пусть не верю в ангела и черта –
Для меня едины ад и рай,
Нынче душу защемило что-то,
Погадай, цыганка, погадай!
Видишь дом казенный и ненастье?
Благодать, а может быть, раздрай?
Может, все же дашь осколок счастья?
Погадай, цыганка, погадай!
Может, нынче я тебе поверю,
Хоть в делах подобных – разгильдяй.
Я прошу – открой надежде двери,
Погадай, цыганка, погадай!
Карты суетятся в танце быстром,
Бубны – радость, пики – черный пай,
В такт мастям колышется монисто,
Погадай, цыганка, погадай!
Далека ли жизненная планка,
Или близок мой последний край?
Ну, наври с три короба, цыганка!
Погадай, цыганка, погадай!
Встреча в пустыне
Солнце замирает на закате,
Мы пришли сюда с земли Расейской,
Наш автобус неустанно катит
По пустыне древней иудейской.
Слева море Мертвое мелькнуло,
Скрывшись за раскосые отроги.
И привычно гидша протянула:
– Посмотрите вправо от дороги!
Повернувши головы устало,
Дружно все отметили, аккордно:
Среди камня дерево стояло
Одиноко, караульно, гордо.
Наша гидша, Эллочка с Одессы,
Вопрошает с хитрецой, лукаво:
– Вам это растение известно?
Это не инжир, и не агава.
Дерево родило вдохновенье,
Про него, легендой потрясенный,
Написал поэт стихотворенье,
Помните: "На почве... раскаленной?"
Сей поэт - большая гордость наша!
Про себя отметили евреи:
– Вот и повстречался Пушкин Саша
В раскаленной зноем Иудее!
Старинная монета