Сборник произведений
Шрифт:
И тезкой Германа Титова.
Науму Гребневу
Он сохранял задор и пыл
Среди чужих дворцов и сводов.
Поэт всю жизнь прекрасно плыл
На гребнях волн чудесных переводов.
Даниилу Данину, автору книг о великих ученых
Влюблен в науку, знает твердо,
Что не напрасно на физфак ходил.
Ну кто бы
Когда б не Данин Даниил?
Иосифу Игину, автору книги шаржей «Веселый вернисаж»
Да, обладает веской историчностью
Прославленный «Веселый вернисаж»,
Ведь нужно было быть заметной личностью,
Чтобы попасть ему на карандаш!
Владимиру Спивакову, руководителю популярного оркестра «Виртуозы Москвы»
«Виртозов» любят, почитают,
Но слышна претензия молвы,
Что они, увы, предпочитают
Выступать подальше от Москвы.
Евгению Шварцу
Презрев рогаток изобилие,
Сумел взойти на пьедестал.
Такая черная фамилия,
А сказки светлые писал!
Леониду Якубовичу, ведущему телеигры «Поле чудес»
Аж со школьной парты я
Помню этот клич:
«Есть такая Партия!» -
Восклицал Ильич.
И, багров, как клюква,
Шибко знаменит:
«Есть такая Буква!» -
Леонид кричит.
Дороги Гумилева (венок сонетов)
1
Поэту предначертаны судьбой
И «вечный бой», и вечная забота,
В рассвет и полночь – адская работа,
Бессрочный опыт над самим собой.
Как много жизней уместить в одной?
И превзойти хоть в чем-то Дон Кихота?
Не потеряв столь зыбкого оплота,
Быть вечно призываемым трубой?
«Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган».*
В каком благом найти ориентире
Особые дороги в этом мире?
– -------------------
*«Сонет», 1911
2
Особые дороги в этом мире
Волнуют гумилевское чело…
Здесь Анненский и Царское Село,
И диспуты в директорской квартире,
И
И от камина бьющее тепло.
А время так размеренно текло
И нежилась «душа в заветной лире».
«И отвечала мне душа моя,
Как будто арфы дальние пропели:
Зачем открыла я для бытия
Глаза в презренном человечьем теле».*
Все впереди: могучий Нил в Каире,
Дешевый чай в полуденном трактире.
– --------------------------
* «Душа и тело», 1919
3
Дешевый чай в полуденном трактире
И над Курой свисающий карниз,
Задумчивый и праздничный Тифлис,
Глаза друзей горят в грузинском пире.
Здесь шашлыки томят в бараньем жире,
И на Мтацминде древней смотрит вниз
Могучий и замшелый кипарис –
Как будто в тоге, в царственной порфире.
А во дворах горланят петухи,
Мешая спать поэту на рассвете.
И первые недетские стихи
В «листке тифлисском»,* утренней газете.
И жизнь влечет, и прямо пред тобой
Волшебный месяц в дымке голубой.
– ------------------------------------------------
* «Я в лес бежал из городов…», 1902
(первое напечатанное стихотворение поэта)
4
Волшебный месяц в дымке голубой,
А здесь, внизу, хохочет Мефистофель,
Христос, распятый на седой Голгофе,
Паломники, бредущие толпой.
И праздников победный громобой,
И ром ямайский в запотевшем штофе,
И Ани Горенко неповторимый профиль,
И вот – стихи звучат наперебой.
«Пленительная, злая, неужели
Для вас смешно святое слово: друг?
Вам хочется на вашем лунном теле
Следить касанья только женских рук…»*
И музыка кипит – кларнет, гобой,
Истерзанное сердце рвется в бой.
– ----------------------
* «Жестокой», 1911
5
Истерзанное сердце рвется в бой,
Едва лишь защищенное стихами,
Не латами, а хрупкими листами,
Прекрасно в упоении борьбой.
Его легко поранит факт любой,
Ухватит загребущими руками,
Но рок смертельный – он всегда над нами
И первые утраты пред собой:
«К таким нежданным и певучим бредням
Зовя с собой умы людей,