Сборник произведений
Шрифт:
– Но, пап! Я же не собираюсь… ломать жизнь! Всего один срок службы – я ведь не в кадровые иду…
– Оставим пока этот разговор, хорошо? А я объясню тебе, чего ты на самом деле хочешь. Во-первых, наша семья держится в стороне от политики и потихоньку возделывает свой сад уже сто с лишним лет. Лично я не вижу смысла ломать эту добрую традицию. Я не сомневаюсь, что тебя сбил с пути один тип. Он преподает у вас в старших классах, как бишь его?.. В общем, ты понимаешь, о ком я.
Отец имел в виду нашего преподавателя Истории и Философии Морали – разумеется, ветерана.
– Его зовут
– Хм… Дурацкая фамилия, как раз ему под стать. Иностранец, конечно. Похоже, теперь, в обход всех законов, школы используют в качестве вербовочных пунктов! Ох, напишу я письмецо по этому поводу! В конце концов, налогоплательщики тоже… имеют кое-какие права!
– Но, пап, он же ничего такого не делает! Он… – Тут я осекся, не зная, как это описать. Дело в том, что мистер Дюбуа держался с нами донельзя высокомерно. Всем видом своим он давал понять, что никто из нас не достоин даже близко быть подпущенным к государственной службе. В общем, мне он совсем не нравился. – Да он скорее только отбивает всякую охоту идти в армию!
– Хм… Ты что, не знаешь, как свиней на бойню водят?.. Ладно, вздор. Когда окончишь школу, отправишься в Гарвард изучать бизнес, это ты знаешь. Потом поедешь в Сорбонну, будешь понемногу путешествовать, знакомиться с нашими представителями, смотреть, как идет наш бизнес. Начнешь с чего-нибудь простенького, вроде старшего клерка – это для проформы; потом и передохнуть не успеешь, как окажешься наверху. Я ведь не молодею; чем быстрей ты возьмешь дела на себя, тем лучше. И как только у тебя начнет получаться – бери все в свои руки! Тебе это подходит? Так стоит ли выбрасывать два года псу под хвост?
Я ничего не ответил. Все это было для меня не ново, все это я уже обдумывал. Отец поднялся и положил руку мне на плечо:
– Сынок, ты только не думай, что я… к твоему мнению равнодушен, это не так. Но следует смотреть фактам в лицо. Если бы сейчас шла война, я первый поддержал бы тебя, да и сам перевел наш бизнес на военные рельсы. Однако войны нет и, слава богу, похоже, никогда больше не будет. Мы уже переросли эпоху войн. Теперь на нашей планете мир и благоденствие, и нам доставляют истинное удовольствие дружественные отношения с другими планетами. Итак, чем же является так называемая «государственная служба»? Да просто и ясно: сборищем паразитов! Она давно устарела, потеряла способность функционировать и живет исключительно за счет налогоплательщиков. Довольно дорогое удовольствие – кормить кучу бездарей, иначе оказавшихся бы безработными. Вначале несколько лет живут на жалованье, а потом пыжатся от гордости до конца дней! Может, и ты хочешь к ним?!
– Но Карл вовсе не бездарь!
– Извини. Конечно, не бездарь, он чудесный парень… хоть у него в голове и каша!
Отец нахмурился, но затем улыбнулся:
– Сынок, есть тут у меня для тебя один сюрприз к окончанию школы. Но, думаю, лучше сообщить о нем сейчас, чтобы тебе было легче выбросить из головы всякую чепуху. Не то чтобы я пугался твоей самостоятельности; я уверен в тебе, несмотря даже на твой возраст. Но ты сейчас на перепутье… а мой подарок поможет тебе развеяться. Угадай, что это?
– Н-не знаю.
Он широко улыбнулся:
– Это – путешествие на
Я, наверное, выглядел ошеломленным.
– Господи, пап, мне и в голову не могло прийти…
– Я хотел удивить тебя, и мне это, кажется, удалось. Я знаю, все мальчишки с ума сходят по путешествиям – хотя, убей бог, не пойму, что там интересного. Разве что в первый раз. Тебе сейчас самое время слетать – одному, я этого, кажется, не сказал? И выбросить из головы всякие глупости – ведь когда ты включишься в работу, тебе с трудом удастся выкроить даже неделю для полета на Луну.
Отец снова взялся за газету.
– Ладно, не стоит меня благодарить. А теперь иди, дай мне спокойно дочитать газету. У меня сегодня еще встреча в узком кругу. Бизнес!
И я пошел. Похоже, отец считал вопрос исчерпанным, да и сам я – тоже. Марс! И к тому же – я один! Однако Карлу я об этом не сказал. Было у меня такое нехорошее чувство: он может расценить поездку как подкуп, да она скорее всего и была подкупом. И я просто сказал ему, что мой отец не разделяет моего мнения насчет службы.
– Ага, – ответил Карл, – мой тоже. Однако моя жизнь – это моя жизнь.
Я размышлял на эту тему во время последнего урока Истории и Философии Морали. От остальных предметов она отличалась тем, что была обязательной, хотя экзаменов по ней мы не сдавали – мистеру Дюбуа, похоже, плевать было, усвоили мы что-нибудь или нет.
Только изредка он тыкал в кого-нибудь из нас культей левой руки (запоминать имена он не считал нужным) и задавал вопрос. И тут начиналось такое!
Однако на последнем уроке он, кажется, всерьез решил выяснить, чему же мы научились. Одна из девчонок довольно резко заявила:
– А моя мама говорит, что сила ничего не решает!
– Вот как?
Мистер Дюбуа с сожалением поглядел на нее:
– Я уверен, что отцы города под названием Карфаген были бы очень рады это слышать. Почему бы вашей матери не обнадежить их на этот счет? Или вы сами сделаете это?
Они вечно вот так препирались – ведь экзаменов по предмету не было, а стало быть, и опасаться мистера Дюбуа не стоило. Она чуть не завизжала:
– Что вы дурочку из меня делаете?! Все знают, что Карфаген был разрушен!
– Судя по вашему виду, вы об этом забыли, – ответил мистер Дюбуа с усмешкой. – Ну а раз уж знаете, то скажите нам: что, как не сила, раз и навсегда определило его судьбу? И я не собирался «делать дурочку» из вас лично, можете поверить. Ничего не поделаешь, я против воли презираю такие непростительно глупые мысли. Всякому, кто исповедует исторически неверную – и полностью аморальную – доктрину о том, что «сила ничего не решает», я посоветовал бы обратиться к духам Наполеона Бонапарта и герцога Веллингтонского и обсудить этот вопрос с ними. Дух Гитлера вполне подойдет для того, чтобы рассудить вас, а места в большом жюри могли бы занять, скажем, Дронт, Большая Гагара и Странствующий Голубь. Сила, откровенная сила решила в истории человечества больше, чем какой-либо другой фактор, а противоположное мнение является в лучшем случае благим пожеланием. И если наши потомки когда-нибудь забудут эту основную истину, они оплатят свою забывчивость жизнью и свободой! Так было, и так будет.