Сборник рассказов и повестей.
Шрифт:
– Сволочь ты, - устало бросил он.
– Чего не проснулся?
– Проснуться?… Боже, да ведь это всего лишь сон! И спящий почувствовал такое облегчение, что чуть не заплакал. Ну, конечно! Он же в любой момент может проснуться!… В любой момент…
Однако радость немедленно обернулась тревогой.
– А… а сам чего же?… - с запинкой спросил он.
Лицо напротив дрогнуло, исказилось.
– Ага! Жди!
– плачуще выкрикнул незнакомец.
– Как я тебе проснусь? Куда я тебе проснусь? Меня вообще нет! Приснился я тебе, понимаешь, приснился!… - Он
– Главное, я-то тут при чем?… - сказал приснившийся.
– Откуда я знаю, что ты там с ней наяву сделал!…
В каменном мешке стало так же гулко, как за окном.
– С ума сошел!… - едва совладав с непослушными губами, выговорил наконец спящий.
– Я ее вообще впервые вижу…
– Ага… Впервые… Тогда откуда же она такая?
– А ты откуда такой?
– огрызнулся спящий. Порадовался удачному ответу, передохнул и добавил ворчливо: - Вот и она оттуда же…
Тот, что напротив, сразу съежился, притих, и теперь лишь поглядывал боязливо.
Люстра грунта, ранее свисавшая с каменного потолка, давно исчезла, на стыках свода дрожала влага. "Ничего не помню… - растерянно думал спящий.
– А вдруг я и впрямь что-нибудь там натворил… наяву… А теперь вот кошмары…"
Может, я видиков на ночь насмотрелся… - сам себе не веря, начал он - и осекся. Оба прислушались. Где-то снаружи, далеко, на грани слышимости снова поскрипывал гравий.
– Сюда?
– одними губами спросил спящий.
Тот, что напротив, помотал головой - то ли отрицательно, то ли просто отгоняя жуткую эту мысль. Дождавшись тишины за окном, бессильно откинулся в тень, привалился к камню спиной.
– Ищет… - хрипло, стонуще выдохнул он. Всхлипнул и продолжал чуть ли не мечтательно: - Обшарит все - и вернется… Влезет в окошко, пойдет вдоль стеночки… Сначала плечо нашарит…
Лицо его исказилось, как будто он уже терпел предстоящую муку.
– Замолчи, - с содроганием попросил спящий.
Тот, что напротив, дышал прерывисто и часто. Глаза блуждали. Потом вдруг спохватился и уставился снова.
– Ну, ладно… - выдохнул он.
– Нашарит - заорешь да проснешься. А если не тебя сначала? Если меня?
– Он вгляделся еще раз и заговорил почти спокойно, чуть ли не торжествующе: - Ведь ты же, сволочь такая, пальцем не пошевелишь! Будешь ведь сидеть и смотреть, как она меня тут… пластает…
С каждым словом он говорил все уверенней и уверенней. Потом презрительно сложил губы и принялся рассматривать спящего с брезгливым пониманием.
– Вспоминай-вспоминай… - приказал он скрипучим мерзким голосом.
– Придушил, небось, или до петли довел, а?… Ну, давай-давай, колись, чего уж там, все свои…
– Ничего не помню, - в отчаянии признался спящий.
– Ничего… Послушай!
– не выдержав, взмолился он.
– Если что-нибудь знаешь - скажи!… Кто она? Почему снится?…
После этих слов
– А я тут при чем?
– буркнул он, отводя глаза.
– Я что, наяву был, что ли? Да я, кроме этого сна, вообще ничего не видел… "Врет!
– в смятении думал спящий.
– Знает - и молчит… Да кто же он такой, в конце-то концов?…"
– Ненавижу, - процедил сидящий напротив.
– И тебя, и ее, и сон этот… твой! Не-на-вижу…
– Да ладно тебе… - пробормотал спящий.
– Может, она вообще не вернется… Погоди-ка!… - Он подозрительно взглянул на незнакомца.
– Я проснусь, а ты куда денешься?
– Не твое дело!
– ощерился тот.
– Ну вот видишь, - сказал спящий с облегчением.
– Давай уж посидим лучше, подождем…
Он оборвал фразу, не договорив. За окном вновь мерно хрустел гравий - все громче и явственней. Теперь уже ошибки быть не могло: обыскав округу, слепая возвращалась - шла ощупью вдоль стены, с каждым шагом приближаясь к низкому незастекленному окну. Спящий рванулся, почувствовал, что бесполезно, и все-таки рванулся вновь.
Странно, но незнакомец молчал, отчаянного крика: "Проснись!… Да проснись-же!…" - так и не последовало.
– Не могу… - прохрипел спящий.
– Не могу проснуться…
Но тут он взглянул в глаза незнакомцу - и все понял.
– Гад!
– услышал он свой собственный вопль.
– Так это, значит, твой сон? Твой! А не мой!…
Затравленно на него глядя, незнакомец вжимался спиной в тесаный камень.
– Сволочь, ах, сволочь!… Но тут наконец дошло, что это-то как раз не главное. А главное то, что шаги все ближе и ближе, и если она нашарит его первым…
– Слушай, проснись!… - взвыл тот, кто все это время считал себя спящим.
– Ну не будь же ты скотиной!… Проснись! Идет ведь, слышишь?…
Сидящий напротив лишь сильнее вдавился в стену и судорожно затряс головой.
– Почему?!
Лицо незнакомца дрогнуло, губы расползлись, обнажая жалкий оскал.
– А наяву еще хуже… - упавшим голосом объяснил он.
Гравий скрипел уже совсем рядом.
Евгений Лукин.
Я - твой племянник, Родина!
Две гpаницы пpойдено. Клочьями pубаха. Здpавствуй, тетя Родина, я - из Каpабаха!
Тpи гpаницы пpойдено. Складками надбpовья. Здpавствуй, тетя Родина, я - из Пpиднестpовья!
Все четыpе пpойдено. Упаду - не встану. Здpавствуй, тетя Родина, я - с Таджикистану!
За подкладкой - сотенка. Движемся - хpомая. Что ж ты, падла-тетенька? Али не pодная?
Что ты, княже, говоpил, когда солнце меpкло? Ты сказал, что лучше смеpть, нежели полон. И стоим, окpужены, у pечушки мелкой, и поганые идут с четыpех стоpон.