Сборник рассказов Survarium
Шрифт:
Молодой, весь в грязи, лёжа на боку, спал. Дети тихо посапывали на руках у взрослых. За стенами человеческого убежища стояла тишина, более жуткая и давящая, чем даже упырей вой. Ярый, сидя на холодном полу, смотрел в чёрный потолок и видел там лица Юрася и Сени.
«Утро, - думал он.
– Осталось ждать только утро».
– Вставай, - разбудил его Молодой.
– Рассвет.
Посёлок представлял собой удручающую картину. Дом с колодцем был полностью разрушен, лишь гора разломанных досок, кусков бетона и кирпича напоминали о его существовании. В остальных трёх зданиях
Ярый и Молодой молча стояли возле потухшего костра. Полковник со своими людьми в спешки начали собирать свои пожитки. Они надеялись до ночи уйти как можно дальше от посёлка. Упырьев камень был глубоко под землёй, но в округе оставалось ещё множество разъярённых и голодных мутантов.
– На север? Туда следы вели, - тихо произнёс Молодой.
Ярый только хотел ответить, как неожиданно раздался крик:
– Мужики! Мать вашу! Вы живы!
В грузовике, из-под железных труб на них смотрело грязное, но улыбающееся лицо Сени.
Охотники подбежали к машине и помогли ему выбраться.
– Живой, - Молодой обнял его.
– Живой.
– Да меня, когда я к дому бежал, один упырь на землю повалил и поволок куда-то. Ну, думаю, всё хана. Ружьё-то я выронил. А он, скотина, метров двадцать по земле протянул и кинул, а сам к вам ломанулся. Вижу - к дому не добраться, а остальные хаты заперты. Я тихонько к грузовику пробрался и в железе схоронился. Потом, уже когда рвануло, думаю: всё, всем каюк, сам остался. Я ж-то не видел, как вы в другой дом перебрались.
К ним троим, тихо, опустив голову, подошёл Полковник.
– Юрась нашёлся. Горло разорвано, правой руки нет.
Ярый печально вздохнул:
– Последнее пристанище...
Посмотрел на догорающий дом и добавил:
– Собирайтесь, ребята. Пора в путь.
Евгений Орехов
Надежда
Небольшая лужа на грунтовке. Лужа как лужа, каких сотни вокруг после недавно прошедшего дождя. Совсем мелкая - только подошвы намочить. На первый взгляд - ничего особенного. Только если приглядеться, можно заметить серебристый оттенок и неестественно гладкую поверхность воды.
Тихий омут, чтоб его черти унесли. Хорошо, что маленький - можно перешагнуть или просто обойти.
– Что случилось?
– спросил за спиной верзила прапорщик.
– Почему встали?
– Стой на месте, - ответил Андрей.
– Надо проверить, может еще тихие омуты есть.
– А? Что ты там бормочешь? Пошли давай, времени в обрез.
Андрей даже дернуться не успел, как прапорщик шагнул прямо в центр омута. Правая нога мгновенно ушла под воду, словно попала в скважину, прапорщик упал грудью на дорогу, широко раскинув руки. Андрей перепрыгнул через омут, подхватил тяжелое тело за подмышки, уперся, как следует пятками, дернул.
И сразу понял - бесполезно. Сам прапор весит за сотню, да еще придавлен большим рюкзаком килограммов сорок - рывком не вытащить, а взбаламученный
Топоча берцами подбежали остальные бойцы группы.
– Куда!
– рявкнул он.
– Перешагните лужу. Ты хватай за руку, вы двое за рюкзак. В лужу не ступайте! Давай, тянем! И-и раз...
Не успели.
Утробно скворча, подобно кухонной раковине, тихий омут потянул жертву вниз. Захрустели кости, сопение и мат бойцов заглушил вой прапорщика. Андрей отпустил его руку, растолкал бойцов в стороны, отступил на шаг.
Ничего уже нельзя сделать. Даже маленький тихий омут засасывает как грунтовый насос. Правая нога по бедро в воде - сейчас ее оторвет и перемешает кости таза. Бедняга уже мертв, хотя еще загребает руками землю и кричит так, что уши закладывает.
Андрей закрыл глаза. Сколько раз он уже видел подобные смерти, а привыкнуть не может. Лучше бы его пристрелить,... не хватит смелости. У бойцов тоже рука не поднимется. Остается только слушать крики и ждать, когда утихнут.
Андрей!
Да когда же это закончится!
– Храмцов! Подъем!
Андрей вздрогнул, выпрямился и протер глаза.
– Доброе утро, - приветствовал его полковник Сидоров.
– Проснулся? Можно продолжать?
Андрей машинально кивнул. Рядом кто-то громко хрюкнул, не сдержавшись, большинство собравшихся уставились в пол, пряча улыбки.
– Спасибо, - ядовито произнес Сидоров.
– Вижу, от моего голоса некоторых клонит в сон. Что ж, когда выйду на пенсию, буду рассказывать желающим сказки на ночь. Чтобы кошмарами не мучились. А пока у нас всех общая задача - до этой пенсии дожить. И у тебя, Храмцов, тоже.
Он строгим взором окинул притихших людей, тяжело вздохнул и добавил:
– Ладно, продолжим.
Сидевший рядом капитан пихнул Андрея в бок, тот виновато улыбнулся, чуть пожал плечами - виноват, исправлюсь.
Он вполуха слушал полковника и думал, - такой ясный, выпуклый сон неспроста. Что-то плохое случится и очень скоро.
Тот рейд прошел успешно - никто не погиб, все задачи выполнили. Прапорщик Широков действительно поначалу лез куда не надо, напоролся на ржавую крапиву, сильно обжегся, после этого притих и слушался беспрекословно. Так что грунтовую дорогу они прошли спокойно, хотя тихих омутов действительно было много.
Андрей чуточку стеснялся своей склонности к суевериям и толкованиям сновидений. Казалось бы, он, как профессиональный математик с двадцатилетним стажем, должен быть похож на Шерлока Холмса - холодный аналитик, не верящий ни в чох, ни в сон, ни в вороний грай... Ничего подобного, и приметам верит, и сны толковать пытается. Хотя, при нынешней жизни не только в приметы, - в магию, в колдовство... да во что угодно верить начнешь.
Во сне бестолковый прапор погиб. Оставить его на Базе на всякий случай? Обидится смертельно. Мужик в общем-то хороший, но вот ломает его подчиняться гражданскому штафирке. За последнее время успокоился, конечно, особенно, после ржавой крапивы. А вдруг выкинет что-нибудь во время рейда? Лес ошибок не прощает, может погибнуть вся группа.