Сборник рассказов Survarium
Шрифт:
С другой стороны завтра груз волочь немалый, а прапорщик своей фамилии соответствует - основная тягловая сила в группе. И стреляет отлично...
Возьму, решил Андрей, глаз с него не спущу. А чтобы не пытался стать героем, навьючим дополнительно. «Шмель» на себе потащит в дополнение к пулемету, сканерам и боеприпасам.
Уловив свою фамилию, он прислушался.
– ...группа Храмцова изучает плотину. Найдете аномалии - ставьте сканеры как можно ближе. Только не увлекайтесь, - строго предупредил полковник.
Андрей кивнул. Конечно, не будут, сканеры еще придется
Потом его пятерка продолжит обследовать улицы академгородка. Раз уж намерены сюда переселяться, каждая аномалия, каждый мутант, каждый подозрительный кустик должен быть учтен и, если возможно, уничтожен. Академгородок, гидроэлектростанцию и примыкающий к ней научно-исследовательский комплекс - все надо максимально обезопасить. Хочется жить спокойно, потому что...
– ...ГЭС - это будущее наше и наших детей, - закончил полковник.
– Вопросы есть?
Вопросов не было. Совещание закончилось.
Если в Лесу достаточно долго сидеть на одном месте, с тобой обязательно что-нибудь случится. Сколько людей погибло, пока это правило усвоили - жуть. Но есть еще
одно правило: поспешай медленно, Лес суеты не терпит. Приходится совмещать.
Группа Храмцова в полном составе второй час сидела на берегу реки, изучая гидроэлектростанцию в бинокли. На плотине, по всей ее длине тянулось двухэтажное здание, увенчанное высоченными антеннами, мачтами, непонятными надстройками. Все провода оборваны, конечно. Что-то вроде мостового крана возвышалось позади. Еще через плотину проходила двухрядная автострада.
Сколько всего настроено... Циклопическое сооружение даже на таком расстоянии вызывало восхищение.
«А может и не кран, - подумал Андрей.
– Кто его разберет». Инженеров, хоть как-то разбирающихся в электростанциях, по пальцам можно пересчитать. Как Сидоров собирается ее эксплуатировать - непонятно.
Впрочем, полковник носил кличку «Сидорович» вполне заслуженно. Он мог заставить работать кого угодно. Может и для ГЭС инженеров найдет.
– Вроде бы тихо, - сказал, наконец, сержант Петров, самый зоркий в группе.
– Просто курорт.
– В инфракрасном спектре никаких отклонений, радиация в норме, - добавил Сергей Иванович.
– Вообще все в норме.
– Вот это и настораживает, - проворчал Андрей.
– Лучше бы все плохое выявилось на начальном этапе.
Кряхтя, он поднялся на ноги, потянулся, разгоняя кровь по телу.
– Ладно, пойдем, благословясь. Идем берегом, но все равно капюшоны наденьте, на всякий случай.
Вдоль берега растительность мутировала слабо: высокая трава, вполне обычная, перемежалась безобидными зарослями кустарника, который вел себя спокойно, не пытался травить пыльцой или опутать ветками. Опасные участки, хорошо заметные издалека, группа обходила как можно дальше. Шли чуть ли не с песнями. Действительно, настоящий курорт.
До плотины оставалось метров сто, когда халява закончилась: впереди плотной, угрюмой стеной встал Лес.
Люди
– Думаю, бывший березняк, - сказал после недолгого молчания Сергей Иванович.
– Похоже, - кивнул Андрей.
Он посмотрел на Широкова. В защитном комбинезоне прапорщик казался еще шире. Кличка ему хорошо подходит, действительно - вылитый мамонт.
– Саня, идешь сразу за мной, след в след.
– Не доверяешь?
– проворчал прапорщик.
– Если б не доверял, оставил бы на Базе, - ответил Андрей.
– Ты слишком здоровый, тяжелый, по Лесу ходить не умеешь. Влезешь куда-нибудь, и нам тебя не вытащить. А так я тебя буду слышать и поправлю, если что. За тобой идет Петров, затем Гош, Сергей Иванович замыкающим. Респираторы надевайте.
В первый раз Лес производит жуткое впечатление... да и в последующие тоже. Нельзя привыкнуть к такому. Не может человек спокойно смотреть, когда такое существо?.. растение?.. тянет к тебе ветви, хочется заорать и бежать куда подальше, сломя голову.
Но бегать по Лесу вредно для здоровья. Двигались черепашьим шагом, ощупывая подозрительные места раздвижными шестами. В особо тесных местах приходилось застегиваться наглухо и лезть напролом. По сверхпрочной ткани скрипели отравленные шипы, оставалось только молиться, чтобы комбинезон выдержал; чтобы не вляпаться в аномалию; чтобы не вылез какой-нибудь мутант, потому что обзор сужен до предела, видимость сквозь запотевшие очки никакая; тяжелый, плотный воздух еле пробивается сквозь фильтры...
Лязг оружия, тяжелое дыхание, приглушенный мат, тонкий писк детектора аномалий, - все сливалось в привычный фоновый шум, из которого ухо вычленяло подозрительные звуки. Пока все нормально... для рощи берез-мутантов, конечно: ни аномалий, ни чудовищ каких. Сплюнуть бы, да в респираторе проблематично.
Уловив просвет между стволами, Андрей поднял сжатый кулак. Люди замерли, ощетинились стволами в разные стороны.
– Выходим на опушку. Внимательнее.
После давящей атмосферы Леса относительно чистый воздух опушки вызвал приступ эйфории. Люди сняли респираторы, откинули капюшоны и жадно дышали, разглядывая чистое, без единого облачка, небо. Даже Сергей Иванович поддался. О том, что надо сохранять бдительность, помнил один Гош.
Храмцов хотел было рявкнуть, но поймал взгляд Гоша. Тот медленно покачал головой. Андрей закрыл рот. Ладно, пара минут есть, пусть порадуются.
Странный все же человек - Гош. Представил его лично командующий Базой полковник Сидоров. Подозвал Храмцова, сказал: «Это Гош. Будет работать с тобой». И пошел по своим делам.
Гош оказался надежным как скала, и таким же молчаливым. Через год совместной работы Андрей знал о нем немногим больше, чем в первый день знакомства. Почему сорокалетний мужчина, явно служивший в серьезных войсках в немаленьком чине, ходит в рейды и подчиняется гражданскому? Почему обходится без имени-отчества, одним только прозвищем из кинофильма? Почему? Почему? Почему?.. Вопросов масса, ответов нет, и не предвидится.