Сборник рассказов.
Шрифт:
После чего Мак-Келлен пропал.
Перепуганная супруга позвонила сюда, в «Чикомосток», выяснила, что муж не объявился. Запаниковав, обратилась в «Паркер и Стил», одну из лучших сыскных контор Северо-востока.
А уж Альберт Стил решил, что с поисками потерявшегося профессора лучше всех справится Джон Уайтхед, хорошо знающий испанский язык, а кроме того на четверть являющийся оджибве.
— Он не говорил, куда именно собирается?
— Нет… — администратор наморщил лоб. — Но он, вроде бы, брал железнодорожный билет…
— Позволите
— Позавчера звонили люди из посольства, обещали забрать его вещи, — администратор потянулся к телефону, — но пока, по-моему, никого не было… Луиза? Сейчас поднимется сеньор, покажи ему семнадцатый номер… Нет, не полиция.
— Благодарю вас, — зеленая бумажка с цифрой и портретом перекочевала в ладонь администратора и тот впервые за всю беседу улыбнулся.
Номер оказался самым обычным — гостиная с телевизором, просторная спальня и санузел. Луиза, глазастая толстушка с кожей темной, как шоколад, торчала рядом, пока Уайтхед осматривал вещи Мак-Келлена, но ее присутствие мало ему мешало.
В любом случае он не нашел никаких зацепок. Отсутствовали деньги, документы и предметы, необходимые каждый день. А вот то, без чего можно обойтись в короткой поездке, Мак-Келлен оставил.
— Добро пожаловать, сеньор, добро пожаловать, — лейтенант Уэмак Бланко был высок и округл, как крепостная башня. Под форменной голубой рубахой колыхалось необъятное брюхо. — Присаживайтесь! Чем могу помочь?
— Я звонил вам из «Чикомостока», — второй экземпляр визитной карточки пошел в ход, — и представляю здесь интересы госпожи Мак-Келлен…
— А, — улыбка полицейского увяла, как цветок, который давно не поливали. — Вы все по поводу этого американца…
— Да, — Джон понял, что тут улыбки не помогут, куда лучше подействует строгий, почти официальный тон, — и мне хотелось бы знать, что предпринимает полиция Теночитлана?
— Пока нет запроса из посольства, — Бланко насупился, как носорог, — мы не можем открыть дело. Ну а когда откроем, — ручищей, которой можно было глушить китов, он выразительно шлепнул по груде картонных папок, — оно попадет сюда… Ясно?
— Да, — Джон кивнул. Намек выглядел прозрачнее куска горного хрусталя. Вряд ли местные полицейские с энтузиазмом ринутся искать пропавшего американца, когда у них своих забот полон рот.
— А вообще, честно вам скажу, сеньор Уайтхед, — тон лейтенанта стал задушевным, — Теночитлан — большой город… Всякое может случиться. Люди иногда пропадают на улицах и у вас в Штатах, ведь так?
— Глупо спорить, — Уайтхед пожал плечами. По сравнению с тем же Нью-Йорком Теночитлан — сущий рай.
— Так что я надеюсь, — на улыбку Бланко должны были слететься сотни ос, — что на меня не будут слишком сильно давить…
— А
— Упаси нас Святой Атональцин! — Бланко замахал руками, заставив вентилятор на столе смущенно кашлянуть. — Расследуйте на здоровье! Ведь если вы его найдете, то нам же забот меньше…
— Вот и отлично, — Джон встал, ощущая, как пропитавшаяся потом рубашка неприятно липнет к плечам, — если чего, я всего могу сослаться на вас. Ведь так, сеньор лейтенант?
— Истинно так, — на этот раз полицейский улыбнулся по настоящему дружелюбно.
— Еще октли, сеньор? — официант возник рядом с ловкостью хорошо вышколенного джинна.
— Нет, благодарю, — Джон покачал головой. Традиционный анагуакский напиток славился убойной силой, а Уайтхед вовсе не собирался заканчивать вечер под столом.
Отель, где он остановился, назывался «Чапультепек» и даже в Штатах знали о местном ресторане.
Джон успел попробовать жаркое из собачьего мяса с фасолевым гарниром, которое на вкус мало чем отличалось от телятины, и сейчас подумывал о том, чтобы заказать что-нибудь еще вроде запеченного на углях ужа или игуаны с кукурузной кашей.
Меню пестрело всякими хитрыми штуками вроде кактуса «нопаль», рыбы-меч с лимоном или с чесночным соусом, супа с морепродуктами, лангустов с авокадо, так что тут растерялся бы и опытный гурман.
В конечном итоге Уайтхед решил не рисковать.
— Что посоветуете на десерт? — спросил он у официанта.
— Есть жареный сахарный тростник, сладкий королевский хлеб, — затараторил тот, — булочки и кексы, а также вишневое чимичанги, суфле из кукурузы, манго со сливками, кесадильи, тыква в сиропе…
— Давайте тростник, — вздохнул Джон.
Пока ждал десерт, разглядывал развешенное по стенам оружие. Тут были круглые щиты из бамбука, украшенные мозаикой из камней и перьев, копья с обсидиановыми наконечниками, мечи и стрелы, и посреди всего этого — дряхлая винтовка девятнадцатого века.
Такая же висела на стене старого дома в Индиане, где родился Джон, его отец и дед. По семейному преданию, с ней прадедушка участвовал в Первой Юго-Западной войне, в которой на стороне анагуакцев яростно сражались вытесненные из США индейские племена — чероки, семинолы, чактавы…
Насколько Уайтхед помнил, именно тогда США заполучили бывшие испанские земли по Миссисипи.
— Ваш десерт, сеньор.
Сахарный тростник оказался приторным, и Джон доел его с трудом. Расплатившись, поднялся в номер, где улегся на кровать, напоминающую размерами аэродром.
Некоторое время он честно пытался смотреть телевизор. Но на одном из каналов транслировали соккер, на другом тлатоани-депутаты местного парламента, тлатокана, яростно мешая испанский и науатль, обсуждали важный вопрос о каких-то кальпишки.