Сборник рассказов
Шрифт:
И мы пошли.
Ахуенным комфотным местом оказался какой-то сарай с чердаком, где на первом этаже топил печку дед-сторож, а на втором за каким-то хуем сушилось сено. Нахуя, спрашивается, деду сено? Лошадей он не держал, а кролики с такого количества обосруться.
Наши рыцари, подталкивая нас с Маринкой под сраки, помогли нам вскарабкаться по лестнице, приставленной к стене, и, воровато озираясь, влезли следом.
— Ну что, девчонки, — прошептал в темноте Гриша, — пить будете?
— Будем. — Шёпотом
— Водку. Бери стаканчик, чо стоишь?
Я нащупала в пространстве пластиковый стакан, и тут же храбро выжрала содержимое.
— Молодчага! — Хлопнул меня по плечу Гришаня. — Ещё?
— Да! — Выдохнула я.
— Уважаю. Держи стакан.
И снова я выжрала. И у меня сразу подкосились ноги. Я смачно и неуклюже наебнулась в сено, а сверху на меня приземлился Гриша, который шуршал в темноте гандоном, и тщетно пытался отыскать на моём теле сиськи. Или хотя бы их жалкое подобие.
— Ну, Лида, ебать мои тапки… Ты б ещё скафандр напялила. Где тут у тебя портки твои расстёгиваюцца? — Сопел Гришка, оставив попытки найти в моём организме сиськи, и сосредоточив своё внимание на моём креативном дениме.
— Щас, щас… — Пыхтела я в ответ, торопливо расстёгивая джинсы, и страшно боясь, что Гришка успеет за это время протрезветь и передумать.
В противоположном углу, судя по звукам, уже кто-то кого-то ебал.
— Ну? — Поторопил меня Гриша.
— Ща… — Ответила я, и расстегнула последнюю пуговицу. — Всё!
— А ЭТО КТО ТУТ КУРИТ, БЛЯ?! КОМУ ТУТ ЖОПЫ НАДРАТЬ ХВОРОСТИНОЙ?!
Голос раздался хуй проссышь откуда, и в лицо ударил яркий свет фонаря.
— Одевайся быстрее, дура! — Пихнул меня в бок Гришка, закрыв лицо рукой от света.
— Ах, вы тут ещё и ебстись удумали, паразиты сраные?! На моём сене?! — Взревел голос, и я шестым чувством догадалась, что явка провалена. Это был дед-сторож. — А ну-ка, нахуй пошли отсюда, паскуды голожопые!
Кое-как напялив кофту, заправив её в трусы вместе в тремя килограммами соломы, я, схватив в охапку свои штаны, рванула к окну, и, цепляя жопой занозы, выпихнулась наружу, кубарем скатившись с лестницы.
— Вылезайте, бляди! — Орал где-то за сараем дед, и размахивал фонарём как маяком.
Я спряталась в кусты, где тут же наступила в говно, и быстро влезла в свои джинсы. Через полминуты ко мне присоединился Гришка.
— Где Маринка? — Шепнула я.
— Там остались. Оба. — Коротко ответил Гришка. — Чем тут, блять, так воняет? Обосралась что ли?
— Не, тут говно лежит. Лежало то есть.
— Ясно. Давай, пиздуй-ка ты домой, Лидок-пупок. А я попробую ребят вытащить.
— Откуда вытащить?!
— С чердака, дура. Дед, пидор, лестницу убрал, и дверь заколотил гвоздями.
— А окно?
— И оттуда тоже лестницу унёс, сука. В общем, пиздуй домой, не до тебя щас. И помойся там, что ли…
— Угу… — Шмыгнула носом. — А завтра можно придти?
— Мне похуй. Я завтра всё равно домой, в Люберцы уеду. У меня девушка там скучает.
— А кто ж меня тогда будет… — Я осеклась, и и нервно почесала плешку.
— Что будет? Ебать? Понятия не имею. Попроси Дениса. Хотя, он щас бухать завязал… Тогда не знаю. Не еби мне мозг, Лида. Иди домой.
И я пошла домой.
Я шла, и горько плакала.
Проходя мимо сторожки, меня снова настигла месть готической коалиции, но на фоне пережитого стресса я совсем не обратила на это внимания.
Дома я отмыла кроссовки от говна, а прыщи от макияжа, и заснула в слезах.
А утром я проснулась с твёрдой уверенностью, что я ещё непременно вырасту из гадкого утёнка в прекрасного лебедя, и тогда все эти люберецкие пидорасы поймут, что они были ко мне несправедливы и жестоки. И они ещё будут звонить мне по ночам, и плакать в трубку:
— Мы любим тебя, Мама Стифлера!
А я буду красива как бог, и неприступна как форт Нокс. И конечно же, я не пошлю их нахуй, ибо я буду не только красива и неприступна, а ещё и божественно добра. И совершенно незлопамятна.
Только так.
Всё это обязательно когда-нибудь будет.
Если доживу.
Тайна Старого Замка
29-03-2008
Вы были на даче у моего деда? Конечно, нет. Что вы там забыли? Я и сама там не была уже лет десять, с тех пор, как моего деда, собственно, и не стало. Да и хуй пустил бы вас мой дед к себе на дачу… Нахуй вы там ему были бы нужны?
А когда-то я ездила туда каждое лето. На три, сука, летних месяца. И дача с дедом, поверьте, была гораздо более приятной альтернативой деццкому пионерлагерю «Мир», путёвки в который пару раз добывала у себя на работе моя мама, и перестала эти самые путёвки добывать, когда узнала, что её десятилетнюю дочь там научили ругаться матом и курить. Осталась дача. Шесть соток, засаженных помидорами и картошкой. Охуительная такая дача.
Дача эта находилась там, где ей и положено было находиццо. В жопе мира. В Шатуре. Почти в Шатуре. Но это, в общем-то, роли не играет. На дедовой даче я провела лучшие годы своей жызни, пропалывая грядки с морковкой и репчатым луком, и заливая норы медведок раствором стиральнова порошка «Лоск».
Но вот минули эти лучшие годы моей жизни, и я выросла.
Не то, чтоб уж очень сильно, но пару раз я уже приходила домой нетрезвая, украдкой блевала в цветочный горшок полуфабрикатами Кордон Блю, за что стоически выдержала три вагона аццких пиздюлей от мамы, и ещё я небрежно носила в заднем кармане джинсов два гандона «Ванька-встанька».