Сборник рассказов
Шрифт:
— Мамы севодня дома нет. Завтра суббота. На школьниц, благодаря тебе, я уже смотреть нимагу. И вообще мимо школ теперь не хожу. Меня слёзы душат, и спазмы рвотные. Сука. — Муж давил на меня железными аргументами. Стало немношко стыдно.
— Ладно, в пять минут уложишься? — Типа, уговорил. Типа, у меня и голос стал уже такой, заискивающий.
— Не торгуйся как падшая женщина. — Назидательно сказал Вова из темноты. — Не к лицу тебе это. Не купиш ты меня своим минетом пятиминутным. Я куртуазности возжелал. И интриги.
Ахуеть. Интриган
— Знаеш чо, — говорю, и сердицца уже начинаю: — От твоих интриг с переодеваниями у меня фригидность уже началась. И точка Джы проебалась куда-то. И я всё чаще стала на бап заглядывацца. Это уже нездоровая хуйня, Вова. Так что или соглашайся на атсос, или дрочи. Другой альтернативы нету.
— Есть! — Торжественно вскричал муж. — Есть!
— На жопе шерсть? — Уточнила такая.
— Да. И ещё кожаные шорты.
— Пиздиш! — Я аж подпрыгнула. — Ты купиш мне кожаные шорты?! Ты ж сам недавно орал, што твои друзья и так постоянно интересуюцца на какой трассе ты со мной познакомился! Ты врёш всё, Вова. Не верю я тибе.
— Да чо друзья… У меня и папа до сих пор уверен, что я тибя в лото выиграл, в армии. Но я ж тебя люблю всётаки, и дрочить заебался. В общем, с меня шорты, с тебя — чимадан, соломенная шляпа, и резиновые вьетнамки.
— В каво играем? — Всё, цена вопроса была установлена, а слова про папу я пропустила мимо ушей. Я Вовинова папу всё равно два раза в жызни видела. Первый раз на фотографии, во второй раз — в очереди за окорочками на рынке. — В кавбоев?
— Какой из тибя кавбой? — Заржал муж. — Кавбоев с такими жопами не бывает. Мы будем играть в новую игру. Под кодовым названием: «Одинокая девушка приехала на юг, и ей надо снять квартиру»
— Заебись. Ты такой затейник, Вова, штопесдец. То школьница, то одинокая девушка…Ладно, чо делать нада?
— А щас скажу… — Зашуршал в темноте Вова, и включил ночник. Неяркий свет осветил Вовину кровожадную улыбку, и торчащий из трусов хуй. — Щас скажу… В общем, ты такая, в шляпе и вьетнамках, приходиш ко мне, с чимаданом. И говориш: «Здрасьте, это вы квартиру сдаёте?» Я тебе отвечу: «Ну я, хуле… Заходи» Ты заходиш, показываеш мне песду, и я тебя ебу на чимадане, закрыв тебе ебло шляпой. Гыгыгы!
— Ахуел штоле?! Петросян анальный. Зачем меня шляпой накрывать? Я ещё молода, свежа и красива. Пидор ты. Песду нипакажу. Я стесняюсь.
— Ога, значит, против ебли на чимадане ты ничего не имееш? Это хорошо. Шляпой накрывать нибуду. Короче, бери чимадан, и песдуй переодевацца. Быстро, пока хуй стоит.
— У меня шляпы нету соломенной, кстати.
— Это плохо. Без шляпы низачот. А что есть?
— Каска есть строительная, оранжевая. Резиновая шапочка для душа, мамина. Дудка пианерская, если нужно. Могу ещё косынку повязать.
— Ну, хуй его знает… — Муж задумался. — Повяжы косынку штоль… Каска миня не возбуждает. Мамина шапочка — ещё меньше. Дудку нахуй. С дудкой у миня неприятные ассоцыацыи.
Вот чего только не сделаеш за кожаные шорты… Встаю, открываю шкаф, достаю оттуда старый диривянный чимадан, похожый на гроб, и волоку его в прихожую.
В галошнице нахожу резиновые тапочки, в чимадане — тельняшку, а на вешалке — папин мохеровый шарф. Косынки не нашла.
Напяливаю тельняшку, завязываю на башке шарф, влезаю в тапки, беру в руки чимадан, и тут случайно вижу себя в зеркале. Это было ошыбкой.
— Блять! — Вырвалось как-то само собой. — Мама дорогая!
— Чо орёш, дура? — Из-за двери спальни доносицца голос мужа. — Иди сюда быстрее.
Ага, быстрее иди… Я всегда подозревала, что не похожа на Анджелину Джоли, но до сиводняшнего дня не замечала в сибе такого явново сходства с бичом Сифоном. Шарф кололся неприятно, и судя по отражению, я в нём сильно смахивала на морячка Папая, у каторова развился флюс, и спиздили шпинат. В душу закралось подозрение, што Вова умрёт от разрыва серца, и шорты мне не купит.
— Ты идёш иле нет?! — Снова заорал муж, а я быстро содрала с головы шарф, и напялила каску. От каски у нево только хуй упадёт, в худшем случае, а в косынке я буду пахожа на новую русскую бапку из Аншлага. У Вовы может случицца инсульт и понос.
— Ща, подожди…
Я в последний раз посмотрела на сибя в зеркало, выключила свет, и постучала в дверь.
— Тук-тук. Можно войти?
— Входите.
Вошла.
На кровати лежыт муж без трусов, и делает вид, что читает газету. Я поставила чимадан на пол, и сказала:
— Здрасьте, я по объявлению. Это вы квартиру сдаёте?
— Не сдаю уже. Идите нахуй. — Вдруг неожыданно ответил муж, и снова вытащил каку из пупка.
— А что же мне теперь делать? — Я уже поняла, што шорты мне придёцца отрабатывать по полной, и начала импровизировать: — Уже поздно, ночь на дворе, а я без трусоф, и меня могут выебать грабители. Пустите переночевать, дяденька, я вам денег дам и песду покажу.
— Без трусоф, говориш? А пелотка у тебя лысая? Не воняет ли она тухлой килькой? Может, и договоримся, малышка… — Вова опустил газету, и заорал: — Ой, ты чо напялила, дура? Я ж сказал, чтобы каску не надевала! Фсё, теперь по-новой надо начинать. Испортила такую игру, кот Матроскин, блять…
— Да иди ты нахуй, Вова! — Я сорвала с головы каску, и кинула её в угол. — Нету у меня косынки, нету! Шляпу ему соломенную! Буддёновку с кружевами! Пидорку, блять, с вуалью! Нету ничиво! Или так еби, или сам ищи, чо те надо!
— Ладно, не ори. — Постепенно успокоился муж. — С тельняшкой это ты хорошо придумала. Идея меняецца. Теперь ты будеш потерпевшей. Потерпевшей кораблекрушение. Каска не нужна. Шляпу какбутта бы смыло волной, будем щитать. Иди в ванную, намочи волосы. И заходи снова. Чимадан только не забудь, это ценный девайс. Там у тибя багаж типа.