Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
Голос был угрожающим. Дмитрий поднялся:
– Спасибо за встречу, ребята. Я даже не ждал такого радушия! Но я бы в самом деле поспал малость. Это лучшее, что я умею.
Утром подъем, обильный завтрак, ему указали за стол, где признал вчерашних Тараса и Валентина. Третьим заправлялся калориями Макс, полного имени Дмитрий не слышал, то ли Максим, то ли Максимилиан, а то и еще что-нибудь круче.
Этому Максу подали только жареную рыбу с обильно политой маслом гречневой кашей.
– Фосфор улучшает работу мозга?
– От фосфора только светится, – поправил Валентин.
– Мозг? – удивился Тарас.
Валентин загадочно усмехнулся, смолчал. Его руки виртуозно и аристократически расчленяли огромный жареный кусок баранины. Макс ел молча, только двигал бровью, раздвоенной, словно через рощу пролег овраг. Там прятался сизый шрам, Дмитрий поглядывал искоса, но так и не понял происхождения: от пули или ножа другие...
Макс напоминал ему только что вынырнувшего из воды дельфина или любую другую большую рыбу. А если дельфин не рыба, то тогда акулу, только всегда улыбающуюся акулу. Его черные волосы блестели и переливались, словно с них постоянно стекает вода, лицо тоже блестело, натертое разными кремами, и сам он казался скользким и мокрым, который выскользнет из любого захвата.
Почему-то почудилось, что этот наверняка прошел Афган – кто там не был! – но не просто прошел, а прыгал и с низко летящего самолета, и ловил на лету брошенные ножи, выполнял и одиночные миссии. Похоже, что удачлив, шрам через бровь можно не считать, это даже украшение для мужчины. Не только держится щегольски, даже ест жеманно, умело пользуется ножом и вилкой, хоть и не так виртуозно как Валентин, а о его отглаженные явно им лично стрелки на брюках можно порезаться, как о лезвие опасной бритвы.
Тарас промычал с набитым ртом:
– Макс, это Дмитрий. Дмитрий, это Макс. Он у нас рыбист, а совсем недавно был и вовсе травоглот... Ну, как называют тех, кто травоед?
– Травоядный, – подсказал Валентин очень серьезно.
– Да нет, – отмахнулся Тарас. – Что-то с сосудистой системой связано... Да не с поллитрой, дурень! Другие сосуды... черт, забыл. Траво-сосудистые бывают?
Дмитрий подсказал, не уверенный, что разыгрывают, десантники не должны блистать интеллектом:
– Может быть, вегетативно-сосудистые?
– Во-во!
– закричал Тарас обрадовано. – И я говорил: вегетативно-сосудные!.. Он был у нас вегетативно-сосудным, а теперь уже рыбист! Еще чуть дожмем, вовсе до ядоплодного доползет...
– Плодоядного, – поправил Валентин, задумался, сказал с неуверенностью, – или плодоягодного?
Дмитрий наконец сообразил, что разыгрывают, скорее всего, как раз его, ухмыльнулся сконфуженно, дальше ел молчал.
В тренировочном зале инструктор оглядел его как на базаре оценщик осматривает корову, цепким взглядом сразу выделил группы мышц, накачанные гантелями, мышцы, разработанные подтягиванием на канате и лесенке, но особо, как рентгеновскими лучами пронзил мускулатуру, обретенную в ударах и захватах.
–
– Для кого мирная, – буркнул Дмитрий, – для кого не совсем.
Инструктор кивнул:
– Мы не интересуемся, кто откуда пришел. Давай, парень, посмотрим, что ты умеешь...
Он шагнул вперед и протянул руку. Дмитрий мгновенно захватил ее и сделал бросок, отшвырнув инструктора через голову почти на другую сторону зала. Он сам видел, что это чересчур эффектно, лишняя трата сил, но сразу хотел показать, что переподготовка ему ни к чему, достаточно пару дней побывать в тренировочном зале, чтобы освоиться...
Инструктор еще в воздухе вывернулся и красиво встал на ноги, словно прилип, лицом к Дмитрию, довольная улыбка на лице:
– Молодец! Силенка есть. А теперь все же посмотрим, что умеешь.
Озадаченный Дмитрий снова попытался сделать бросок, уже жестче, под ноги с добиванием... но вместо этого его завертело как в урагане, стены и потолок несколько раз поменялись местами. В спину тяжело ударило всей плоскостью пола. Сверху нависло веселое лицо инструктора:
– Эй, не спи. Хоть попытайся что-то делать.
Дмитрий вскочил, используя одни мышцы спины, йоги это называют левитацией, попробовал нанести удар, но инструктор двигался так, будто жил в другом времени. Дмитрий показался себе деревенским увальнем, что бьет с широкого размаха, часто останавливается поплевать на ладони и поправить разорванную рубаху.
Инструктора явно забавляли эти прыжки и нелепые удары, наконец явно заскучал, судя по унылому лицу, Дмитрий ощутил сильнейший удар в грудь, неизвестно откуда пришедший, дыхание перехватило, а инструктор издевательски плавно ткнул его ладонью, и Дмитрий ощутил как позорно валится на пол.
На этот раз он попытался, прикидываясь смертельно ушибленным, сбить противника ногами. Он знал, что в этом ему не было равных во всем спецподразделении, но сейчас все его умение выглядело как будто его облачили в тяжелые рыцарские доспехи. Нет, он попрежнему двигался стремительно и точно, но инструктор как будто знал заранее, куда метнутся обутые в кроссовки ступни противника. Дмитрий со злости стал двигаться на одних рефлексах, не задумываясь о стратегии схватки, или тактике, и, как ему показалось, дважды задел противника, но тот все равно бросал и сшибал его с ног бесчисленное множество раз.
Наконец, когда Дмитрий опозорено лежал на спине и мечтал провалиться сквозь этот пол, исчезнуть, чтобы его больше не видели и не знали, сверху раздался уже совсем дружелюбный голос:
– На сегодня хватит. А то завтра не встанешь с постели.
Дмитрий с усилием вскинул руку. Ему почудилась, что по его ладони хлопнула огромная жесткая лапа рептилии. У инструктора ладонь оказалась твердая, словно из бука, темная, в толстых коричневых мозолях.
На выходе из зала его хлопнул по плечу здоровенный грузный мужик в белом халате.