Сборник "Русские идут!"

Никитин Юрий Александрович

– Точно не забуду, – сказал Чернов тихонько. – Это уж точно…

Ноги легко и свободно понесли через плац, дальше пара домов, длинный забор с надписью: «Американский президент – король всего мира!», которую с подачи американских миротворцев албанцы регулярно подновляют, и наконец открылся вид на райский уголок, где все почищено, вымыто, надраено до блеска.

Сектор, где располагались коттеджи для штатовских войск, блистал. Здание, которое язык не поворачивается назвать казармой, весь комплекс, включающий столовую, бассейн, спортивный зал, собственный

кинотеатр и еще массу зданий непонятного неизбалованному русскому человеку назначения, а помимо всего – дорожки, ювелирно выложенные брусчаткой, аккуратные и невероятно зеленые, словно свежевыкрашенные, газончики с по-солдатски ровной прямой травой, площадки для баскетбола, волейбола, тенниса…

Со стадиона доносился довольный рев: «быки» теснят «носорогов», русские в глубокой дупе, им показали, иванам свихнутым…

Автомобильную дорогу в их сектор перекрывал шлагбаум, а за ним еще и крепкие ворота с ажурной решеткой. Из будочки вышел массивный негр, на голову выше Чернова, крепкий, накачанный. Еще один остался в будке за пуленепробиваемым стеклом. Видно было, как снял трубку и что-то говорит, поглядывая в их сторону.

– По какому делу? – спросил негр отрывисто.

Чернов открыто и чисто улыбнулся.

– По дружественному, – ответил он на чистейшем английском языке уроженца аристократических семей. – У нас случился неприятный казус… Мне бы хотелось, чтобы как-то… ну, словом, так не должно было быть, вы же понимаете!

Негр смотрел пристально. Русский улыбается дружелюбно и чуть заискивающе. Автомат свисает стволом вниз. Да и не похож он на того припадочного, который, говорят, трясся и орал как резаный. Этот – грамотный. И говорит по-английски, как сама английская королева…

– Оставь оружие в караулке, – распорядился он. – Сейчас ребята на стадионе, но с десяток ты найдешь в пивном баре… Вон то здание с неоновой вывеской!

Чернов поблагодарил, красиво и изысканно. У него все сегодня получалось красиво и изысканно. Он чувствовал, что двигается красиво и легко, соображает так, что положи перед ним задачу сформулировать общую теорию относительности – ему понадобится не больше чем десять минут.

По зеленому, безукоризненно ровному газону двигались две ярко-красные газонокосилки. За ними брели двое, едва-едва держась за металлические, красиво изогнутые ручки.

Он чувствовал взгляды обоих, даже стрекотание машинок стало суетливее. Черт с вами. Он шел к бару, чувствуя, как его спина выпрямляется, плечи разведены, а ровная брусчатка прогибается под его чугунно-балетными ша­гами.

Стены бара дрожали от рева, похожего на работу турбин взлетающего самолета. Дверь распахнулась, оттуда вывалились двое в камуфляжной форме. Их шатало, как в бурю стебли подсолнуха, пошли в сторону кинотеатра, поддерживая друг друга. Герои, явно выпили по рюмке водки. Больше американец не вынесет, с копыт долой…

– Привет, ребята, – сказал Чернов приветливо, – там пиво еще осталось?

Они проводили его осоловелыми взглядами. Он толкнул дверь,

волна рева и тяжелого запаха слабого алкоголя, мяса и сыра ударила в грудь с силой огромного кулака.

У стойки тянули пиво трое парней в камуфляжных костюмах. Еще десятка два мужчин в военной форме устроились за щедро накрытыми столами. С ними сидели всего четыре женщины, ярко накрашенные, уже пьяные. Чернов успел подумать, что албанцы своих женщин отпускают неохотно даже к тем, кого считают спасителями от русских.

К нему повернулись как-то разом все. Он ощутил себя под прицелом двух десятков пар глаз. На него смотрели профессионалы, двадцать человек, которых долго и старательно учили убивать. Музыка оборвалась, словно ей под дых всадили нож.

Чернов вскинул руку:

– Привет!.. Ребята, у нас осталось незаконченное дело.

Его рука скользнула под куртку. Никто не успел моргнуть глазом, а две «лимонки» холодно блеснули в его ла­дони.

В баре все замерло. Даже лопасти вентилятора, казалось, застыли. В помещении, где собралось два десятка американцев, этих двух погремушек достаточно, чтобы в живых никого не осталось. Да, бар будет вдребезги, а осколками достанет еще и газонокосильщиков. Метнуться бы к двери, но этот сумасшедший загораживает дорогу, не успеть…

Первым среагировал офицер с погонами полковника. Не поднимаясь, не двигая руками, закричал торопливым срывающимся голосом:

– Погоди! Погоди!.. Какие у тебя требования?.. Давай поговорим! Мы все выполним!

Чернов жутко улыбнулся и, не сводя с них гипнотизирующего взгляда, свободной рукой вытащил третью Ф-1.

– Какие требования? – повторил он почти мечтательно. – Да самые простые… Чтобы все вы передохли. Чтобы планета наконец очистилась от мрази…

– Ты нас не понял! – закричал полковник. – Что тебе нужно? Доллары? Наркотики?.. Отпустить кого-то из тюрьмы?

Чернов страшно улыбнулся. Он чувствовал себя выше, намного выше этих рослых парней с каменными бицепсами. Он и был выше, даже если бы сидел в углу, а они все стояли бы над ним с гранатами. Странно, как это он раньше не чувствовал…

– Возьми телефон, – велел он. – Возьми… Теперь скажи им, что сюда пришел русский…

Полковник дрожащими пальцами достал из нагрудного кармана сотовый телефон:

– Кому… кому сказать?

– Кому угодно, – разрешил Чернов. – Чтоб не подумали, что у вас взрыв случился по нечаянности…

– Я сейчас, – пролепетал полковник. – Сейчас!.. Все ваши требования…

– Только быстрее, – велел Чернов. Кончики пальцев уже поддели холодные кольца на гранатах. – Еще быстрее!.. Я не буду ждать долго.

Полковник торопливо нажал три кнопки. В мертвой тишине неторопливо и мелодично позванивало в коробочке. Послышался грубый мужской голос. Полковник прокричал сбивчиво:

– Тилтонс, к нам в бар зашел русский!.. У него три гранаты…

Снова донесся голос, Чернов вздохнул глубоко, зачем-то задержал дыхание. Музыка в черепе звучала мощно, заглушая все звуки.