Сборник стихов
Шрифт:
Три тысячи лет подряд
Земля, над которой Его колыбель
Покачиваясь, плыла
Шептала «Убили, значит убей»
И новых костей ждала
Он вырос, и время его пришло
Но ближние вновь и вновь
Ему повторяли, что мир это зло
А Он говорил – Любовь
Легка Его поступь и прост Его слог
Душа за ним будто летит
Ему говорили: «Накажет Бог»
А Он говорил: «Простит»
Бубнили:
Для смертных надежды нет»
И снова твердили, что Бог это боль
А Он говорил, что Свет
И вот однажды поставить крест
Решила на нем толпа
(Такой обычай у этих мест -
Наказывать за слова)
Его мучительный ждал конец
Сказали: «Ты будешь распят»
А Он ответил: «Прости их, Отец
Не ведают, что творят»
И долго потом ала и чиста
Горячая капала кровь
А утром на землю с Его креста
Неслышно сошла Любовь
И вот она рядом с тобой и мной
Спасает, прощает, ждет
И может быть из-за нее одной
Наш мир до сих пор живет
Легка ее поступь, проста ее речь
Душа за ней будто летит
И если убить ее, вытоптать, сжечь
Воскреснет она и простит
Так после зимы наступает апрель
Когда уж никто не ждет…
Качается в небе Его колыбель
И тихо земля плывет
Он все равно будет жить. Даже если умрет.
Два окна – желтых на черном небе
Вечный город со счета сбился – который щас век?
Папарацци молят о зрелищах
Бедняки о хлебе
А он умирает – слабый, маленький человек
Вчера его видели
в газетах и на экране
Он вроде бы кивнул и даже
улыбнулся на что-то в ответ
Так улыбаются сквозной распахнутой ране
Впускающей вместе со смертью – свет
Смешной язык, далекие полонезы
Правнук запутавших все и вся славян
Железный занавес,
и вечный привкус железа
В северном небе,
где ждут его Павел и Иоанн
Наверное, по-другому и не бывает
Желтые окна, черные облака
Вечный город вечно шумит
Смерть по-прежнему убивает
И если жизнь – чаша, то она, конечно, горька.
Все как прежде – от перестановки в сумме
Не ищи перемен, арифметика здесь проста
Все по-прежнему, только
когда он умер
Не с него сняли крест – его снимали с креста
Папарацци
Кардиналы шептались: четвертая ночь без сна
Два окна в темноте – последний «urbi et orbi»
Два огня в черноте
Остальное – просто весна
В битве света и тьмы испокон не бывает тыла
У кого на ладонях стигматы, у кого – котлеты бабла
Только в жалобе пса на луну
Тоже слышится имя «Войтыла»
Для него и на небе продолжается эта война
Под привычное: «На кого же ты нас оставил?»
Понимаешь, что вечность нельзя отложить на потом
Но за сводом небес его ждут Иоанн и Павел
И печальную землю осеняют Южным Крестом
Брату моего деда, которому всегда будет семнадцать
У него никого не было
И она ни с кем не встречалась
Им бы жить под одним небом
Укрываться одним одеялом
По утрам заваривать кофе
Вечерами смотреть кино
Любоваться любимым профилем
И гостям разливать вино
Им бы общие снимки на тумбочке
(Как похожи – одно лицо!)
У нее его фото в сумочке
У него на пальце кольцо
Дети, внуки, скандалы, праздники
Свадьбы, проводы, тайный флирт
Лед и пламень, кнуты и пряники
Из которых жизнь состоит
Только он похоронен у Немана
А она за Вислой осталась…
У него никого не было
И она ни с кем не встречалась
Dead Poets Society
Быть может, сошла я с ума
Но думаю только об этом
Мне нравится грусть и зима
И общество мертвых поэтов
Блуждать среди книг и снегов
Под шелест страниц и метели
И знать – через пару шагов
Услышишь: «Ну что, полетели?»
Скорее отсюда, скорей
От тех, кто с глазами пустыми
Рождаются мертвых мертвей
И кажутся только живыми
Внизу замерзают леса
И злятся голодные волки
Уносят меня в небеса
Не лестницы – книжные полки
А дальше? А дальше – сама
Без карт и дурацких советов
Туда, где печаль и зима
И общество мертвых поэтов
Про отличия
Чем отличается честность от глупости?
Блуд от любви? Простодушность от тупости?
Вкус от таланта? Бред от мечты?
Мода от вечно живой красоты?
Чем отличаешься ты от соседа?
Солнце от лампы? Ничья от победы?
Вера от страха? Сказка от лжи?
Знаешь? Так что ж ты молчишь? Расскажи!