Сборник юмора из сетей
Шрифт:
– И правильно, - сказала Алена.
– Землю забросили.
– А эта ему подтявкивает!
– Марина уперла руки в бедра.
– Ты забыла, кто у тебя предки?! Русская интеллигенция! Не какие-нибудь шавки!
– Так, - сказал Борменталь.
– Дай-ка мне ремень.
– Будешь меня пороть?
– насмешливо спросила дочь.
– Не тебя. Брата своего, - мрачно изрек Борменталь.
Швондер лежал на койке под портретом Дзержинского. Тумбочка была уставлена лекарствами. В комнату вошел Дружков. Был он с ног до
– Полиграф...
– слабым голосом проговорил Швондер.
– Михал Михалыч, я вам Карата привел. Не скучно будет. Он вам и в магазин сбегает...
– Дружков указал на пса.
– Спасибо... Полиграф, записи мои разберешь, архив. Может, еще потребуется.
– Будет сделано, - с готовностью кивнул Дружков.
– А?
– Сделаю, не волнуйтесь. Опубликую. Скоро типографию закупаем...
– Вот и хорошо, и славно... Полиграф, республика в опасности!
– Я знаю, - кивнул Дружков.
– Не сдавай позиций, Полиграф. Я на тебя надеюсь. Много контры проросло...
– Нерушимо, - сказал Дружков.
– Доктора - к стенке, - Швондер был уже в полубреду.
– И запомни: так, как мы прожили - пускай попробуют прожить! Ничем себя не замарали!
– Только других, - кивая, негромко произнес Дружков.
– Как?
– Железное поколение, папаша. Родина не забудет.
Швондер откинулся на подушку, прикрыл глаза.
– Ступай. Я посплю.
Дружков вышел в соседнюю комнату, где был музей. Подошел к бронзовой собаке, на шее у которой был повязан красный бант. Провел по бронзовому боку пальцем. Остался след. Дружков вынул из кармана носовой платок и протер собаку. Карат тоже был тут как тут. Задрав морду, он смотрел на бронзового родича.
– Дед мой, - пояснил ему Василий.
– Названый. Большой прохиндей.
Борменталь ожидал приема в офисе кооператива среди других посетителей, среди которых было немало собак, чинно сидевших в приемной. Из окна офиса была видна площадь перед магазином, уставленная машинами и автобусами. Поодаль виднелась очередь за водкой.
Среди ожидающих приема было немало городских заказчиков, людей состоятельных и напуганных организованной преступностью. Это их автомобили стояли на площади. Собак интересовали вопросы найма, но ждали Дружкова и люди, желающие поступить на работу, хотя таких было немного.
У телефона за секретарским столиком дежурила Катя.
– Кооператив "Фасс" слушает... Да, сенбернары нужны. Работа по трудовому соглашению. Зарплата от девятисот до тысячи пятисот...
"Неплохая зарплата для сенбернара..." - злобно подумал Борменталь.
– Катя, это ты с сенбернаром разговаривала?
– спросил он.
– С хозяином, - улыбнулась Катя.
– Значит, зарплата ему? А если бесхозный пес работает, кому зарплата?
– Кооперативу. Деньги идут и на социальное страхование собак.
Ожидающие
Наконец вдали на дороге показался белый "мерседес" Василия. Он подрулил к офису, провожаемый злобными взглядами водочной очереди. Дружков выпрыгнул из него и бодрым шагом зашел в контору.
– Всех приму, всех!
– успокаивающе поднял он ладонь навстречу устремившимся к нему посетителям.
– О, Дмитрий!
– обрадовался он, увидев Борменталя.
– Проходи, пожалуйста. Брата без очереди, - объяснил он остальным, скрываясь с Борменталем в кабинете.
Обстановка кабинета была простая, но стильная. На стене висели портреты породистых собак: кокер-спаниэля, бассета, афганской борзой, вроде как членов Политбюро в старые времена.
– Интерьер заказывал в городе, - пояснил Дружков.
– Наконец ты заше л... Я уж думал - обиделся... Садись, - Дружков указал на кресло.
Однако Борменталь продолжал стоять, стараясь успокоить прыгающую от злости и обиды нижнюю губу.
– Что? Что-нибудь не так?
– обеспокоился Василий.
– Прежде всего мне не нравится твой панибратский тон...
– начал Борменталь.
– Почему панибратский? Братский, - возразил Василий.
Борменталь постарался этого не заметить.
– ...Во-вторых, мне не нравится то, что ты написал в анкете, Борменталь вытащил из нагрудного кармана сложенный лист и протянул Василию.
– Давай исправим. Что не нравится?
– с готовностью отозвался Дружков.
Он сел за стол, надел очки и развернул анкету. Борменталь продолжал стоять.
– Садись, садись, - сказал Дружков.
– Попрошу на "вы"!
– вскричал Борменталь.
– Садитесь, Дмитрий Генрихович, - устало повторил Дружков.
Борменталь уселся. Василий продолжал изучать анкету.
– Мне все нравится. Может, не хотите у себя прописывать? Это временно. Я сейчас коттедж ремонтирую, купил у райздрава. Туда переселюсь.
– На каком основании ты вдруг стал моим родственником?
– официальным тоном спросил Борменталь.
– Здрасьте! А кто говорил, что семья прибавилась? Кто меня окрестил?
– обиделся Дружков.
– Отцом называть не стал, уж простите, молоды вы для отца...
– А почему Генрихович? Другого отчества не нашлось?
– Так ведь брат... Генриховичи мы, Дмитрий, - проникновенно проговорил Василий.
Спорить с этим было трудно. Борменталь заерзал в кресле, пытаясь придраться хоть к чему-нибудь.
– Ну, а "маугли"? Что за "маугли"?
– Я прочел. Мне понравилось, - потеплев, с улыбкой произнес Дружков.
– Хочу быть Маугли. Разве нельзя? Все, что не запрещено, - разрешено.
– Грамотный стал...
– пробормотал Дмитрий.
– Ладно, пиши как знаешь, если участковый пропустит. Но Алену в свои дела не втягивай! Не позволю!