Сборник юмора из сетей
Шрифт:
Но Женя пришел. Он долго топтался в коридоре, путался хоботом среди сумок и сундуков и сломал стул с синим верхом.
Было два часа ночи, и шел мокрый снег. В конце Лаврушинского переулка мы увидели за прутьями ограды человека в белом. Он лежал, уткнувшись головой в лужу. Босые пятки посинели. У человека были большие крылья и легкое сияние вокруг головы. Одно крыло было сломано, и перья висели на черных сучьях лип.
– Посмотри, ангел упал, - сказал Женя.
– Он мертвый, - сказал я.
Женщины
Метеорит пробил восемь этажей и, шипя по-змеиному, упал ко мне на стол. Я поднял голову и через дырку в потолке увидел голубое небо.
Я подождал, пока метеорит остынет, отнес его на крышу и заткнул им дырку.
Жил-был бык. Он был дальтоником и бросался на зеленое. Когда пришла весна, он вытоптал зеленые насаждения на Ленинском проспекте.
Чтобы успокоить быка, садовники прикрывали липы красными знаменами.
После парада по городу разъезжали ракеты и бронетранспортеры, увешанные детскими воздушными шариками и убранные живыми цветами. Офицеры в джипах сажали себе на колени детей. Было весело.
Потом радисты получили приказ, закрылись люки танков, офицеры осторожно высадили из джипов детей, и колонны развернулись на толпу.
Женя поймал рака и хотел отвезти его на продажу в Париж. Но оказалось, что на раков очень большая пошлина. Пришлось опустить рака в ведро с водой и поставить ведро на кухню.
Рак много ел и скоро вырос из ведра. Он стучал по ночам клешнями и кусал гостей за ноги. Гости требовали, чтобы Женя купил раку намордник.
Потом рак искусал Женю и вышел во двор. Во дворе была весна.
Великан был такой большой, что чистил зубы сапожной щеткой, пил чай из ванны, вместо тапочек носил байдарки, думал, что кинотеатр "Россия" комната с телевизором, и застревал, проползая в пешеходные туннели.
Он любил вспоминать, что восемь матерей скончались, рожая его.
Космонавт Н. рассказывал, что Вселенная замкнута, и ее пределы сравнительно недалеко от Земли. В таких местах можно как в зеркале увидеть самого себя.
Но время в разных частях Вселенной движется неодинаково. Поэтому Н. увидел себя старым и толстым, с погонами генерал-лейтенанта авиации. Он обрадовался, что будет получать хорошую пенсию, и спросил:
– Будет ли война?
Генерал-лейтенант ответил, что не знает.
На Красной площади встречали царя, который был проездом из Комсомольска. Милиционеры едва сдерживали толпу. Миша, который был в мундире камер-юнкера, провел меня к царю.
Царь попросил снять звезды с кремлевских башен, но милиционеры его не послушались, и тогда царь приказал замуровать себя в кремлевской стене.
Миша замешивал раствор, и по лицу его текли слезы.
В Москве, в зимнем зале ЦСКА проходили бои гладиаторов
Но оставшийся неизвестным пионер спустился на арену и вернул ожерелье Ниле.
Близорукий человек никогда не снимал очков на ночь, потому что боялся, что не разглядит снов.
Однажды он разбил очки, а в эту ночь во сне показывали конец света, и на стенах было написано, когда это случится.
Я ехал на электричке в Москву. Вдруг она сошла с рельсов и поехала по лесу. Ветви деревьев бились о стекла, и вокруг пели птицы. Пахло земляникой. Некоторые пассажиры волновались, что они опоздают на работу. Уже шел девятый час, а мы все ехали по Сокольникам, оставляя широкую полосу примятой травы.
Электричка остановилась у метро, и все вышли. Только детей пришлось передавать с рук на руки, потому что там не было высокой платформы.
Утром, когда я шел в ванную, я увидел на полу в коридоре свежий помет крокодила. Помет был еще теплым на ощупь. Я пошел по следам. Следы привели меня на кухню. В кухне крокодила не оказалось, но у плиты стоял высокий стройный человек в бирюзовом ментике ингерманландских гусар и жарил яичницу.
Он меня и съел.
Я клеил обои и случайно заклеил между ними и штукатуркой зашедшего ко мне в гости Володю.
Мы долго звали его пить чай, но он не шел. Потом мы догадались в чем дело, но было жалко рвать новые обои, и мы выпустили его, пробив стену со стороны лестницы.
Я завтракал на кухне. Вдруг послышались глухие удары в ту стену, которая выходит на улицу. Я не успел допить чай, как в стене обозначилось отверстие.
В него пролез конец толстого кабеля. Это был спецкабель. Потом в отверстие проникли спецлюди и приказали мне молчать.
До сих пор я молчал. Но сегодня, наконец, кабель прополз через кухню и уполз в соседнюю квартиру. Я считаю своим долгом рассказать обо всем людям.
Я долго стоял перед памятником Грибоедову у Кировских ворот. Как живой, думал я, поддаваясь обаянию реалистического искусства. Как живой.
Памятник вздохнул и сказал:
– Ты меня разгадал.
И сошел с пьедестала.
Однажды у меня был длинный пушистый хвост, лучший в Москве. Даже из Подольска приезжали люди полюбоваться на него.
Его у меня украли в гардеробе ресторана "Янтарь". Я до сих пор сужусь с администрацией ресторана, которая не хочет компенсировать потерю, потому что, согласно правилам, хвосты на хранение не принимаются.
К нам за столик сел сержант милиции. Он был немолод, худ, обветрен, и ел бутерброд с красной икрой. Сержант обламывал те кусочки хлеба, на которые не попало ни икры, ни масла.