Сборник забытой фантастики №7. Субспутник
Шрифт:
Мы нашли одно дерево, которое пустило корни немного дальше от береговой линии, поэтому избежало участи своих собратьев. Удерживаемое своими корнями, оно возвышалось над водой под углом примерно в двадцать градусов. Это было большое хвойное дерево, и его жесткие ветви со сломанными сучьями обеспечивали безопасное и удобное место для отдыха, из-за того, что оно возвышалось над озером и не было ничего, что могло бы защитить от ветра, было далеко не теплым. И как я уже говорил, ночи там были холодными.
В округе не было опасных животных, поэтому у нас не было оружия, и я уверен, что любое оружие, которое мы могли бы взять, было бы бесполезно против существа, на
Ночь была ясной, когда мы выходили из дома, но… примерно через час темнота стала сгущаться и начался мелкий холодный дождь. Однако мы были тепло одеты, так что, кроме обычного дискомфорта от влажной кожи, где бы она ни была открыта, мы ничем не страдали.
Было, насколько я мог судить (мне не пришло в голову посмотреть на часы), около половины одиннадцатого, когда меня вывел из полудремы странным шумом, который я на мгновение не смог распознать. Однако он разбудило меня окончательно, и теперь я был совершенно бодр. Я ждал повторения звука, вскоре я услышал его снова, и на этот раз я узнал звук. Это было хрюканье, обычное хрюканье свиньи. Если оно чем-то и отличалось от знакомых звуков, доносящихся из свинарников, в тот момент я этого не услышал, хотя звук действительно показался мне обычным здоровым хрюканьем. Насколько я помню, моими единственными чувством стало легкое изумление, не столько потому, что я услышал хрюканье свиньи (которая, возможно, вырвалась из своего загона и направилась к озеру), сколько потому, что звук исходил с озера, а не с земли.
В звуке плещущейся воды нет ничего такого, что могло бы напугать человека. И все же там, у озера, когда холодная морось намочила мои руки и лицо, я вздрогнул, услышав этот шум.
Уилсон, прислонившись спиной к сломанной ветке, крепко спал (хотя он клялся, что это не так), и я как раз собирался разбудить его, когда, подобно звуку сирены океанского лайнера, самый ужасный рев, который я когда-либо слышал, разорвал ночной воздух там, в темноте, чуть не раздробив мои барабанные перепонки.
Это заставило меня подняться на ноги, а что касается Уилсона, то, если бы мне не посчастливилось схватить его пальто, когда он стал исчезать внизу, среди ветвей хвойного дерева, то то, что случилось с ним позже, могло бы случиться с ним этой ночью.
Я только-только восстановил свое душевное равновесие и вернул Уилсона в безопасное место, когда звук вновь повторился. И я знал, что это был тот же самый кричащий звук, который мы слышали все время. И я также знал, что этот звук был каким-то образом ответственен за прискорбные исчезновения наших жильцов, и я знал, что источник этого звука был огромных размеров.
Было бы трудно адекватно описать мои чувства, когда я сидел, скорчившись, на нашей не слишком надежной платформе, вглядываясь в черную тьму, пытаясь обнаружить, что это было за существо, издавшее сотрясающий душу крик. Я чувствовал страх, но помимо страха было что-то еще, что-то от еще не случившегося ужаса, возможно, предчувствие какого-то ужасного происшествия. И когда плеск раздался ближе, мне пришлось проявить большое самообладание, чтобы удержаться от того, чтобы как можно быстрее отпрянуть от этих ветвей и убраться подальше от этого района. А Уилсону, я полагаю, было еще хуже, потому что у него стучали зубы и он был нем от страха.
Затем плеск сменился другим звуком, на этот раз свистящим, всасывающим звуком, похожим на тот, который издает весло, с силой протаскиваемое по воде. Чем бы ни было это существо, оно плавало
Когда звук от его движений по воде донесся прямо перед нами, я смутно различил, как расплывчатую черную тень на фоне стены черноты, огромное, волнообразное тело. Я не мог разглядеть его форму, потому что было недостаточно света, но я знал, что оно было огромно, и, когда я подумал об этом в связи с ужасными криками тех несчастных мужчин и той беспомощной женщины, мышцы моего горла сжались и, мне не стыдно в этом признаться, слезы наполнили мои глаза. Уилсон, по-видимому, придерживался того же направления мыслей. Он был почти невозмутим и сидел на ветке, ковыряя кору пальцами и повторяя снова и снова: "Бедная девушка! Бедная девушка!" Когда я больше не мог этого выносить, я встряхнул его и заставил заткнуться.
Когда последняя тень монстра исчезла, мы с трудом выбрались из нашего стесненного положения, выползли на берег и направились домой, вокруг северной оконечности озера, надеясь получить еще один и, возможно, более четкий вид монстра. Но больше мы его не видели. Возможно, он изменил свой курс или, что более вероятно, нашел себе укрытие.
Я не любитель выпить, но когда мы добрались до дома и Уилсон налил себе крепкую порцию ликера, я попросил его налить и мне. И мы очень нуждались в этом напитке, потому что мы были довольно сильно потрясены.
Наше обычное время отхода ко сну давно миновал, но нам совершенно не хотелось спать, хотя, вероятно, в силу привычки я предложил лечь. Уилсон, однако, к моему большому тайному удовольствию, отказался рисковать и даже мечтать об этом.
"Нет, сэр! – сказал он. – Я не собираюсь снимать одежду и спать".
Итак, выпив еще по одной, мы набили трубки и приготовились ждать рассвета.
"Что это была за рыба?" – вопрос Уилсона вывел меня из того хода мыслей, в который я погрузился, и, сосредоточившись, я ответил: "водный антиквариат". Это, конечно, не прояснило для него ситуацию, поэтому я спросил, знает ли он что-нибудь об истории Земли и удивительных существах, которые жили на ней в давние времена. Его знания были очень ограничены, поэтому, опираясь на свою память о знаниях, полученных много лет назад, я попытался ответить на его вопрос таким образом, чтобы дать ему возможность понять вероятный смысл того, что мы видели.
Что касается повторения того, что я прочитал, моя задача была проста. Но любой правильный ответ, то есть такой, который объяснил бы то, что мы смутно видели там, на озере, требовал чего-то невероятного, и я был вынужден прибегнуть к дедуктивным рассуждениям, чтобы его дать.
Вкратце я рассказал ему, что возраст Земли оценивается между 860000000 и 1000000000 лет и что, в соответствии с возрастом горных пород, этот огромный промежуток лет был разделен на эпохи, такие как архей, за которым следуют протерозой, палеозой, мезозой и кайнозой. Я сказал ему, что, принимая идею о том, что возраст Земли составляет примерно 1000000000 лет, мезозойская эра была от нас примерно 500000000 лет назад. Затем я рассказал ему, насколько мог, какие монстры и гигантские рептилии населяли землю и ее воды в то время, затем, в попытке объяснить появление монстра в озере, я положился на свое воображение. Возможно, я ошибся в этом, но я не придумал другого способа. Ибо, насколько я знаю, нет никаких записей о каком-либо существе, за исключением, возможно, некоторых видов, которое могло бы сравниться по размерам с существом, тень которого мы видели.