Сборник.Том 5
Шрифт:
— А Мулу вы об этом сообщили?
— Нет. И не собираюсь. Мы уже в космосе и вот — вот совершим первый прыжок.
Притчер, не веря собственным ушам, бросился к пульту видового иллюминатора. Когда он отладил изображение, глаза его встретились с холодной пустотой пространства. Он, не отрываясь, смотрел перед собой несколько мгновений, потом обернулся. Рука его автоматически легла на тяжелый, удобный, привычный приклад бластера.
— По чьему приказу?
— По моему приказу, генерал, — как ни в чём не бывало ответил Ченнис, впервые обратившись к спутнику, упомянув его
— Ну и чего вы добиваетесь? К чему был тогда весь этот треп насчёт Конзвездии?
— Никакого трепа. Всё совершенно серьёзно. Именно туда мы и отправляемся. Мы стартовали сегодня, потому что до старта оставалось целых три дня. Генерал, вы не верите во Вторую Академию, а я верю. Вы просто, не веря ни во что, слепо выполняете приказы Мула. Я же чувствую серьёзную опасность. У Второй Академии было пять лет на приготовления. Насколько они подготовились, я не знаю, но что если у них были агенты в Калгане? Если бы я разгуливал там, нося в мозгу догадку о том, где находится Вторая Академия, они запросто могли бы это обнаружить. Тогда моя жизнь повисла бы на волоске, а я, признаться, ею очень дорожу. Вероятность такого стечения обстоятельств, возможно, мизерна, но я всё-таки предпочел не рисковать. Поэтому в итоге о Конзвездии не знает никто, кроме вас, а вы узнали об этом тогда, когда мы были уже в космосе.
Ченнис иронично улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему приятно чувствовать себя хозяином положения.
Рука Притчера сползла с приклада бластера. На какое-то мгновение его охватило чувство неловкости. Почему же он ничего не сделал? Что ему мешало? Что сдерживало его? Ведь было время, когда он был мятежным, непокорным капитаном в коммерческой империи, созданной Первой Академией. Тогда-то уж точно скорее он, чем Ченнис, предпринял бы такую смелую, дерзкую акцию. Неужели Мул прав? Неужели его разум настолько подчинен, что утратил всякую инициативу? Отчаяние всё сильнее охватывало его, наваливалась страшная, непривычная усталость.
Справившись с собой, он сказал:
— Отлично сработано. Тем не менее попрошу вас на будущее консультироваться со мной при принятии подобных решений.
Не успел он произнести последнее слово, как замигала сигнальная лампочка.
— Это из двигательного отсека, — небрежно сообщил Ченнис. — У них была объявлена пятиминутная готовность, и я попросил их дать мне знать, если что-то будет не в порядке. Останетесь здесь — держать оборону?
Притчер кивнул. «Мне скоро пятьдесят», — с горечью признался он сам себе. На экране обзора мерцали редкие звёзды. В тумане виднелся край Галактики.
Если бы только он был свободен от Мула!
Но от этой мысли у него по спине забегали мурашки…
Главный инженер Хакслейни бросил неприязненный взгляд на молодого, одетого в гражданское человека, который вел себя так, будто был офицером флота, и держался так, что все должны были ему повиноваться. Хакслейни, помнивший себя на службе в регулярных войсках с тех пор, когда у него ещё молоко на губах не обсохло, привык к субординации совершенно определённого рода.
Но
Не сказав ни слова, он протянул Ченнису маленький яйцеобразный предмет.
Ченнис взял его и ободряюще улыбнулся:
— Вы из Академии, не так ли?
— Да, сэр. Я служил во флоте Академии восемнадцать лет к тому времени, как к власти пришёл Первый Гражданин.
— Какое образование вы получили в Академии?
— Я инженер — технолог Первого Класса. Учился в Центральной Школе Анакреона.
— Недурно. Это вы нашли в коммуникационном блоке, как я и предполагал?
— Да, сэр.
— Эта штука и должна там находиться?
— Нет, сэр.
— Тогда что это такое?
— Гипертрейсер, сэр.
— Непонятно. Я ведь не из Академии. Поясните.
— Это — устройство, позволяющее следить за кораблем через гиперпространство.
— Иначе говоря, за нами можно следить, где бы мы пи находились?
— Да, сэр.
— Отлично. Новейшее изобретение, судя по всему? Не иначе как придумано в каком-нибудь из исследовательских институтов, созданных Первым Гражданином?
— Скорее всего, сэр.
— Принцип его действия — государственная тайна. Так?
— Думаю, да, сэр.
— И тем не менее — вот он. Забавно.
Ченнис повертел гипертрейсер в руках и резко протянул его инженеру.
— Тогда вот что. Возьмите его и положите туда, где нашли. На то самое место. Ясно? И забудьте об этом. Навсегда!
Главный инженер автоматически отдал честь, резко повернулся и вышел.
Корабль несся через Галактику. Курс его на символической карте представлял собой широкую пунктирную линию. Чёрточки означали расстояния примерно в шестьдесят световых секунд, преодолеваемых в обычном пространстве, а расстояния между ними составляли более ста световых лет. Это были прыжки через гиперпространство.
Бейл Ченнис сидел у контрольной панели «Линзы» и в очередной раз восхищался совершенством её конструкции. Он был не из Академии, и для него осознание взаимодействия сил, происходившего после нажатия очередной кнопки или поворота рычажка, не было так уж привычно.
«Линза» и для бывалого человека из Академии, честно говоря, не была проста и понятна. Внутри её невероятно компактного корпуса помещалось неимоверное количество электронных блоков, необходимых для точного размещения сотен миллионов звёзд на соответствующем расстоянии друг от друга. И как будто одно это само по себе не было величайшим достижением, «Линза», кроме того, была способна осуществлять вращение картины любой части галактического поля в трёх измерениях или вокруг центра.
Именно поэтому «Линза» произвела настоящую революцию в космической навигации. В прежние времена межзвёздных странствий расчёт каждого прыжка заключался в колоссальном объёме работы, занимавшей дни и недели, — и большая часть этого труда состояла в более или менее точном расчёте «положения корабля» на масштабной модели Галактики. Фактически это означало ориентацию относительно как минимум трёх далеко отстоящих друг от друга звёзд, положение которых относительно произвольно избранного галактического тройственного нуля было известно.