Сборник.Том 6
Шрифт:
Волосы женщины были тёмными, длинными, блестящими и струились волнами почти до пояса. Кожа смуглая, глаза миндалевидные.
Тревайз оглядел окрестности — других людей поблизости видно не было. Он пожал плечами и сказал:
— Ну… раннее утро, как-никак. Местные жители, наверное, сидят по домам, а может, и спят ещё. В общем, я бы не сказал, что это густонаселённый район. — Он обернулся к остальным: — Пойду потолкую с дамой. Глядишь,
— Я думаю, мы тоже можем выйти, — твёрдо проговорила Блисс. — Женщина на вид совершенно безопасна, и в любом случае я хотела бы размяться, подышать свежим воздухом. Может быть, удастся договориться насчёт местных продуктов. Я хочу, чтобы Фаллом вновь ощутила под собой твёрдую почву, и думаю, Пел будет рад посмотреть на эту женщину поближе.
— Кто? Я? — зардевшись, вскричал Пелорат. — Вовсе нет, Блисс, но ведь я… как-никак переводчик у нас в отряде.
Тревайз пожал плечами:
— Пошли. Пошли вместе. Всё же, хотя она и безопасна с виду, я намерен взять с собой оружие.
— Сомневаюсь, — заметила Блисс, — что у тебя возникнет потребность его использовать против этой юной женщины.
— Хорошенькая, верно? — ухмыльнулся Тревайз.
Он первым покинул корабль, за ним сошла Блисс вместе с Фаллом, обнимая её одной рукой. Пелорат шел последним.
Юная черноволосая женщина продолжала с интересом рассматривать их, не отступив ни на дюйм.
— Ну, попробуем, — пробормотал Тревайз.
Он отвел руки от оружия и произнес:
— Здравствуй.
Юная женщина, казалось, некоторое время размышляла над этим, а затем ответила:
— Приветствую тебя, чужеземец. Приветствую и твоих спутников.
— Чудесно! — обрадовался Пелорат. — Она говорит на классическом галактическом и с правильным произношением!
— Я тоже понял её, — кивнул Тревайз. — Хоть говорит она витиевато. Надеюсь, она понимает меня.
Он улыбнулся и, придав своему лицу самое дружелюбное выражение, продолжал:
— Мы прибыли через космос, мы пришли с другой планеты.
— Это хорошо, — сказала юная женщина ясным чистым сопрано. — Прибыл ли твой корабль из Империи?
— Он прибыл с далекой звезды, и сам называется «Далекая звезда».
Туземка посмотрела на надпись на корабле.
— Гласит ли написанное то, что ты изрек? Если это так и если первая буква — F, тогда, о чужеземец, она написана задом наперед.
Тревайз готов был возразить, но Пелорат, впавший от радости в экстаз, воскликнул:
—
Тревайз же изучал юную островитянку. Ростом она была не выше полутора метров. Правда, девочкой её назвать было трудно. Груди красивой формы были невелики. Соски были большими и тёмными, — может быть, оттого, что девушка была так смугла.
— Меня зовут Голан Тревайз, — сказал он, — моего друга — Джен Пелорат, женщину — Блисс, а ребенка — Фаллом.
— По обычаю, следовательно, на далекой звезде, откуда вы появились, мужчины обладают двойным именем? Я — Хироко, дочь Хироко.
— А твой отец? — внезапно вмешался Пелорат.
В ответ Хироко равнодушно пожала плечами:
— Имя его, как говорила моя мать, Смул, но это неважно. Я не знаю его.
— А где остальные? — спросил Тревайз. — Похоже, ты одна встречаешь нас.
— Многие из мужчин — на рыбачьих лодках, многие из женщин — на полях. Я два дня свободна, и посему мне посчастливилось узреть ваш величественный корабль. Впрочем, корабль ваш можно было узнать даже издалека. Люди любопытны и вскоре прибудут сюда.
— А много этих других на острове?
— Их двадцать тысяч и ещё пять, — с гордостью сообщила Хироко.
— В океане есть другие острова?
— Другие острова, благородный господин? — спросила она удивленно.
Тревайз счел, что это ответ. Этот остров — единственное место на этой планете, где живут люди.
— А как вы называете свою планету?
— Она именуется Альфа, благородный господин. Нас учили тому, что полное её название — альфа Центавра, если это о чём-то тебе говорит, но мы зовем её просто Альфа, и, как видите, это благообразная планета.
— Какая-какая? — непонимающе переспросил Тревайз и обернулся к Пелорату.
— Она имела в виду «прекрасная».
— Это точно, — согласился Тревайз, — по крайней мере, здесь и сейчас. — Он взглянул на нежно-голубое утреннее небо с редкими облаками. — Будет чудесный солнечный день, Хироко, но я думаю, такие не часты на Альфе.
— Столько, сколько нам потребно, господин, — холодно ответила Хироко. — Облака могут являться, когда нам потребен дождь, но большую часть дней нам лучше, когда небо ясное. Конечно, доброе небо и тихий вечер гораздо более желаемы в те дни, когда в море выходят рыбачьи суда.