Сборник.Том 7

Азимов Айзек

— Потом вы сумели привезти Тессу Уэндел на Землю.

— Да, директор.

— И уже восемь лет обеспечиваете её пребывание здесь, составляя её счастье, хе-хе…

Он усмехнулся, и Фишер подумал, что, стой они рядом, Коропатский ткнул бы его локтем в бок — как это принято у мужиков.

— Мы в хороших отношениях, директор, — осторожно ответил он.

— Но вы так и не женились.

— Официально я ещё женат, директор.

— Но вы же расстались четырнадцать лет назад. Развод было бы несложно оформить.

— У меня ещё есть дочь.

—

Она останется вашей дочерью, женитесь вы вторично или нет.

— Развод в известной степени пустая формальность.

— Может быть. — Коропатский кивнул. — Наверное, так лучше. Вы знаете, что сверхсветовой звездолёт готов к полёту. Мы предполагаем, что старт состоится в начале 2237 года.

— Это же мне говорила и доктор Уэндел, директор.

— Нейронные детекторы установлены и прекрасно работают.

— Мне говорили и это, директор.

Сложив руки на груди, Коропатский многозначительно кивнул. Потом быстро взглянул на Фишера и спросил:

— А вы знаете, как эта штука работает?

Фишер покачал головой:

— Нет, сэр, об этом я ничего не знаю.

Коропатский вновь кивнул.

— Я тоже. Придётся положиться на доктора Уэндел и наших инженеров. Впрочем, кое-чего не хватает.

— Что? — Фишера словно холодом обдало. Новая задержка! — Чего же не хватает, директор?

— Связи. Мне лично кажется, что, если можно заставить корабль нестись быстрее света, можно и придумать устройство, которое будет посылать волны — или что-нибудь ещё — тоже быстрее света. Мне кажется, это куда проще, чем создать сверхсветовой звездолёт.

— Не могу сказать, директор.

— А доктор Уэндел уверяет меня в обратном, что эффективного способа сверхсветовой связи не существует. Когда-нибудь, мол… Но когда? Ожидать, по её мнению, нет смысла — поскольку на это может уйти много времени.

— Я тоже не хочу больше ждать, директор.

— Да-да, это и меня беспокоит. Мы и так ждем уже много лет, мне тоже не терпится увидеть, как стартует корабль. Но как только это свершится, мы потеряем с ним связь.

Он задумчиво кивнул. Фишер постарался сохранить на лице внимательное выражение. (В чём дело? Что обеспокоило этого старого медведя?)

Коропатский взглянул на Фишера.

— Значит, вы знаете, что Звезда-Соседка приближается к нам?

— Да, директор, я слыхал об этом, однако все полагают, что звёзды разойдутся на значительном расстоянии без всяких последствий.

— Да, мы хотим, чтобы люди так думали. Но дело в том, Фишер, что Звезда-Соседка пройдёт так близко, что вызовет возмущение орбитального движения Земли.

Фишер потрясенно замер.

— Неужели она погубит нашу планету?

— Не физически. Просто резко переменится климат, и Земля сделается необитаемой.

— Это точно? — Фишер не мог поверить своим ушам.

— Не знаю, что у этих учёных бывает точно. Однако они убеждены, что нам пора начинать подготовку. Впереди ещё пять тысяч лет, а мы уже имеем сверхсветовой звездолёт — если он полетит, конечно.

— Доктор Уэндел убеждена в этом, директор, и я тоже не сомневаюсь…

—

Надеюсь, что ваша уверенность имеет под собой достаточные основания. Тем не менее, хоть у нас впереди ещё пять тысяч лет и Земля получила сверхсветовой звездолёт, наше положение всё равно скверное. Чтобы вывезти население в подходящие для обитания миры, нам потребуется сто тридцать тысяч подобных Ротору поселений — необходимо вывезти восемь миллиардов человек, к тому же надо прихватить достаточно растений и животных, чтобы начать новую жизнь. То есть нам придётся отправлять к звездам двадцать шесть Ноевых ковчегов в год, начиная прямо с сегодняшнего дня. И то, если население за это время не увеличится.

— Ну уж двадцать шесть-то в год мы одолеем, — осторожно заметил Фишер. — За столетия накопим опыт, да и контроль за численностью населения уже действует не первое десятилетие.

— Отлично. Тогда скажите мне вот что. Мы поднимем в космос всё население Земли в ста тридцати тысячах поселений, используем на это все ресурсы Земли, Луны, Марса и астероидов, оставим Солнечную систему на милость гравитационного поля Звезды-Соседки — и куда же мы отправимся?

— Не знаю, директор, — ответил Фишер.

— Нам придётся отыскать планету, достаточно похожую на Землю, чтобы обойтись без лишних расходов по её преобразованию. Об этом следует подумать, и сейчас, а не через пять тысяч лет.

— Но если пригодных планет вблизи не окажется, можно оставить поселения на орбитах возле какой-нибудь звезды. — Фишер описал пальцем кружок.

— Дорогой вы мой, это невозможно.

— При всем уважении к вам, директор, здесь, в Солнечной системе, это возможно.

— Увы! Сколько бы ни строилось поселений, девяносто девять процентов человечества живут на одной планете. Так что человечество — это мы, а поселения — так, легкий пушок на нашей шкуре. Может шерсть существовать сама по себе? Пока ничто не свидетельствует об этом, и я тоже не допускаю подобной возможности.

— Возможно, вы правы, — проговорил Фишер.

— Возможно? Что вы, здесь не может быть и тени сомнения! — с жаром возразил Коропатский. — Поселенцам угодно нас презирать, но им никуда не деться от нас. Мы их история. Мы модель их бытия. Мы живительный источник, к которому они вновь и вновь будут припадать, чтобы почерпнуть новые силы. Без нас они погибнут.

— Возможно, вы правы, директор, но никто ещё не проверял этого. Не было случая, чтобы поселение пыталось прожить без планеты.

— Такие попытки были. В начале земной истории люди заселяли острова, изолированные от материка. Ирландцы заселили Исландию, норвежцы — Гренландию, мятежники — остров Питкэрн, полинезийцы — остров Пасхи. Колонии иногда хирели, иногда исчезали полностью. Вдалеке от континента не образовалась ни одна цивилизация, в лучшем случае это происходило на прибрежных островах. Человечеству нужно пространство, просторы, разнообразие, горизонт… и граница. Вы меня поняли?

— Да, директор, — ответил Фишер. — Если и не совсем, всё равно спорить не о чём.